Знамя химеры - Алексей Иванов

Нас было тринадцать: я, десяток орков во главе с седым десятником и юный оруженосец-полуорк, несущий на руках младенца. До лестницы добралась только половина. Из десяти орков осталось лишь пятеро. Погиб оруженосец Сердрика, телом укрывший маленького Уритрила. У седого десятника на месте правой кисти роняла капли крови жалкая культяпка, туго затянутая кожаным ремнем. Да и остальные орки в порубанных доспехах выглядели неважно. Я и сам не избежал ран: узкий кинжал вошел в незащищенное кольчугой тело, прежде чем Химера навечно успокоила несостоявшегося убийцу. Орки хранили меня и ребенка не жалея своих жизней, но и они были не всесильны. Разумеется, у лестницы нас уже ждали…

Первый натиск мы отбили без потерь. Пятерка орков перегородила лестницу, словно плотина — речной поток. И наемники отступили, оставив на мраморных ступеньках добрую дюжину своих менее удачливых приятелей.

— Вниз не пробиться! Тут половина шакалов, штурмующих дворец, — хмуро бросил десятник. — Нужен другой выход.

— Выход есть! — неожиданно вспомнил я. — Дальше по коридору, в малом зале для гостей, есть тайный ход! Он ведет в город.

Мы с орком понимающе переглянулись: до него еще надо добраться.

— Мы удержим лестницу! Уходите, — сквозь зубы прохрипел он, не отрывая взгляда от толпящихся внизу наемников. Те разглядывали наш маленький отряд, словно стая волков — умирающего медведя.

Мне оставалось лишь устало кивнуть. Развернувшись, я побежал к малому залу. В который раз моя жизнь оплачивается чужой кровью! Увидев, что вожделенная добыча уходит, заговорщики бросились наверх, где их уже ждали орки. Под командой старого седого десятника.

— У-р-р-р! — догнал меня пронзительный боевой клич, от которого в жилах застывала кровь. Новые убитые и раненые покатились по мраморной лестнице.

Медведь, пусть даже умирающий, способен нанести не один смертельный удар…

А ведь я даже не узнал имя их командира…

Немилосердно болел и кровоточил проколотый кинжалом бок. Первый раз в жизни я пожалел о громадных размерах королевского дворца. Какой из моих предков страдал приступами гигантомании? Если двойные двери — то в два человеческих роста. А уж если коридор — то такой длинный, что не стыдно проскакать и на лошади.

Скорее! Орки еще держат лестницу!

Зал фехтования. Оружейная. Вот оно! Малый зал для гостей.

Распахнув дверь, врываюсь с обнаженным мечом в небольшой полутемный зал. Орки еще держат лестницу! Захлопываю дверь. Проклятье Падшему! На ней нет не то что гномьих замков, а даже обычных засовов! Время, Леклис, время! Бросив возню с дверью, хватаю одинокий факел и подбегаю к стоящим у стены рыцарским доспехам. За ними, надежно укрытый от любопытных глаз, прячется ничем не примечательный с виду камень кладки. Осторожно положив успокоившегося и заснувшего младенца на постамент с доспехами, просовываю руку за них и с силой надавливаю на слегка выступающий камень. За стеной раздается скрип и скрежет… и более ничего не происходит. Надавливаю на камень еще раз — бесполезно: старый механизм отказывается работать.

Шум в коридоре извещает: орки более не удерживают лестницу, все пятеро мертвы. Буйная орда протопала наверх и принялась обыскивать близлежащие комнаты.

Проклятая тайная дверь упорно не желала открываться. Я в отчаяньи ударил ногой в стену: именно тут находится этот проклятый ход! Снова раздался скрип и скрежет, и… часть стены сдвинулась, обнажая узкий проход. Свет факела выхватил из темноты несколько ступенек длинной лестницы, ведущей вниз. Не раздумывая ни секунды, хватаю в охапку Уритрила и бросаюсь в чрево тайного хода. Стена за моей спиной возвращается на свое место.

Мезамир бежал к темной громаде королевского замка. В городе хозяйничали отряды наемников и мародеров. Наступило их время. Городская стража была осаждена в своих казармах, а те редкие патрули, что обходили дозором ночные улицы, стали кормом для воронья. Грабежи, убийства и насилие поселились на ночных улицах, врывались в дома горожан. К отрядам наемников, коих было не так уж много, присоединились группы разномастного сброда, которого полным-полно в любом крупном городе. Отовсюду слышались крики, звон оружия; вспыхнули первые пожары.

Уже около самого замка вампир остановился. Прижавшись к стене, он осторожно заглянул за угол. Площадь перед воротами была оцеплена наемниками, на крышах домов прятались лучники. Безумцы, пытавшиеся вырваться из охваченного беспорядками королевского замка, становились легкой добычей.

Вампир насторожился: его чутье подсказывало, что принц рядом с ним. Он перевел взгляд себе под ноги.

Не знаю, сколько я, шатаясь, брел по узкому подземному ходу. Меня никто не преследовал. Сомневаюсь, что кто-то кроме меня вообще знал о существовании этого хода. Мы с Ольденом нашли его случайно, когда были еще детьми. В более зрелом возрасте мы неоднократно пользовались им, доводя до белого каления капитана Глока и его стражников, вынужденных искать наследных принцев по всему городу.

Трижды я спотыкался и падал. Подниматься с каждым разом становилось все труднее. Раны кровоточили, и с каждой каплей из меня уходила жизнь. Но я продолжал целеустремленно двигаться вперед, к выходу.

Я устал, смертельно устал бороться с собственной смертью. Слишком велика цена моих временных побед. Гоняясь за мной, темный жнец разит всех, кто меня окружает. Но за покоящегося на моих руках ребенка я был готов драться даже с Падшим и самим творцом. Именно это заставляло меня делать новый шаг. И еще один. И еще. Ненависть и жажда мести — нет, справедливого возмездия! — тоже гнали меня вперед, словно плети.

Плоть слаба, но дух сильнее плоти. Факел давно погас. Я брел в полной темноте, держась одной рукой за стену. Жаль, что у меня нет способностей вампиров. Проклятый ход никак не желал кончаться. В нос ударила мерзкая вонь сточных вод. Значит, близко выход. Этот ход был очень старым, прежде он выходил прямиком за городские стены, но город давно вырос из них. Случайно или намеренно тайный ход соединили с городской канализацией. Пройдя еще немного, я оказался перед грязным потоком. Тошнотворный запах стал просто невыносим.

Пройдя еще немного вдоль стока, я выбрался из подземелий и оказался на берегу Змейки — небольшой речки, протекающей через город. Ступеньки набережной показались мне необычайно крутыми, на половине лестницы я вновь споткнулся и стал падать. Уберегая от удара младенца, я завалился на бок. Рану обожгло огнем, словно в нее вошло раскаленное железо.