Оружие победы - Василий Грабин

Кем мы были четыре года назад? Группкой конструкторов с неплохой подготовкой в области проектно-компоновочных работ, в разработке высококультурной технической документации на опытную конструкцию пушки. Это была школа КБ-2, КБ ВОАО, ГКБ-38. В то же время мы оказались совершенно беспомощны в вопросах подготовки и организации производства, в проблемах изготовления опытного образца, а тем более в области постановки пушки на валовое производство. В лучшем случае, знания свои мы черпали из книг.

Нужно отметить, что и сегодня, спустя много лет после описываемых событий, подготовка молодых специалистов (речь идет не только о конструкторах артиллерийских систем) страдает, как мне кажется, той же однобокостью. Давая молодому инженеру огромный объем специальных знаний по избранному профилю, высшее учебное заведение считает свою задачу выполненной, если выпускник обладает навыками самостоятельной творческой работы. Однако конструкция станка, механизма, проект промышленного сооружения отнюдь не конечная цель инженерного творчества, а лишь первый, начальный этап. Конечной целью необходимо считать освоение конструкции промышленностью в серийном производстве, внедрение новинки в тех областях народного хозяйства, для которых она предназначена. И на этом пути непреодолимым препятствием часто становится малая технологичность конструкции. Проект трудно или вовсе невозможно воплотить в металл. Либо же практическое осуществление проекта требует непомерных производственных затрат, которые полностью сводят на нет все преимущества новой конструкции.

Другим препятствием нередко является и "тактическая" неподготовленность молодого инженера к тому, чтобы умело отстаивать свою идею. Выпускник вуза осведомлен, что научно-технический прогресс невозможен без столкновения идей, концепций, теорий на самых разных уровнях. Но столкновение это не ограничивается лишь рамками теории, в нем участвуют все же не концепции в их чистом виде, а люди, по-разному понимающие очень и очень многое. Утверждение нового, прогрессивного непросто.

"Желторотые галчата" — вот кем мы были в 1934 году. За четыре года неузнаваемо изменилось КБ. "Галчата" превратились в зрелых конструкторов. Ренне, Водохлебов, Боглевский, Строгов, Мещанинов, Муравьев, Шеффер, Погосянц и другие наши товарищи не только сами шагнули на новую ступень конструкторского мастерства, но и создали в бюро атмосферу, в которой быстро росли молодые конструкторы, обычно начинавшие у нас чертежниками.

Показательна в этом смысле история Александра Павловича Шишкина, ставшего уже через несколько лет после создания нашего КБ одним из ведущих специалистов. В 1934 году он закончил фабрично-заводское училище, мечтал попасть в конструкторский отдел, но места для него не нашлось, и он пошел в цех. Однако желание работать в КБ у него не исчезло. Однажды ко мне пришел не по возрасту серьезный молодой человек, мальчик в сущности, очень стеснительный, с умными и доверчивыми глазами. Волнуясь, он просил принять его в КБ на любую работу. Понравился он мне своей скромностью и особенно страстным стремлением к конструкторской работе.

Зачислили его к нам в штат, направили в помощники к Ренне и Водохлебову, специалистам по конструированию лафетов. В свой первый рабочий день он явился в КБ с собственной готовальней. Это и был Саша Шишкин. При обходе рабочих мест я присматривался к нему и все больше убеждался, что из него получится толковый конструктор. Помимо аккуратности, исполнительности и дисциплинированности ему было присуще качество, по которому можно безошибочно определить человека: он не ограничивал свою работу лишь кругом прямых обязанностей, в нем жил горячий интерес ко всему, что относилось к созданию пушек.

Он поступил на курсы, которые создали при нашем КБ на правах филиала индустриального института, стал там старостой группы, проявил себя неплохим организатором и требовательным человеком. Он быстро понял, что чертеж — это мост, по которому идея конструктора переходит в металл опытного образца. Это привело его к технологам и производственникам. Сначала он приходил в цехи простым наблюдателем, затем постепенно завязывалась деловая дружба. Я не раз был свидетелем его консультаций с литейщиками. Стали и производственники появляться возле его рабочего стола. Мне нравился его подход к делу. Чертеж для него был не картинкой на ватмане, за карандашными контурами он умел видеть все сложности воплощения чертежа в металл. Живым содержанием были наполнены для него такие, казалось бы, далекие от его чертежного щитка понятия, как норма времени, норма расхода материала, производительность станка, себестоимость, качество. Он умело пользовался ГОСТами, нормалями и другими справочными материалами. Разрабатывая чертеж, не забывал выяснить, имеется ли на складах выбранный им материал, есть ли в цехе необходимое оборудование, инструмент, технологическая оснастка. В чертеже детали из литой заготовки видел будущую форму — модель для литья, разбирался, как идет формовка, откуда поступает жидкий металл, что мешает его свободному течению, где и почему форма быстрее размывается и к чему это может привести, куда должен выйти излишек жидкого металла, в каких случаях этот излишек необходим.

Он научился понимать все процессы формообразования, и это помогало ему на высоком уровне проводить конструктивно-технологическое формирование литых деталей, весьма ответственных и сложных для производства. Точно так же, самостоятельно, он изучал технологию механической обработки, сборки, штамповки. И однажды, когда ему было поручено вычертить общий вид пушки, он подошел к заданию не как технический исполнитель, а как настоящий конструктор. Он не просто чертил картинку, а большего от него и не требовалось, а как бы собирал пушку подетально. В результате им было обнаружено немало ошибок, допущенных при разработке чертежей.

Стеснительный мальчик становился инженером-конструктором, хоть и без диплома. Его дипломом были агрегаты в пушках нашего КБ. Примечательно, что конструкторские навыки дополнялись в нем глубоким знанием технологии производства. Он становился опытным конструктором-технологом, что было особенно ценно для нашего КБ.

Похожий путь прошел за короткое время и Борис Ласман. Он специализировался на создании люлек пушек.

Успешно осваивал конструирование противооткатных устройств Володя Норкин, по образованию своему техник по горячей обработке металлов. Совершенствовались в проектировании прицелов Зоя Минаева, Саша Смирнов. Чертежница Тася Тихова умело "собирала" общие виды пушек, нередко поправляя конструкторов.