Наследие (СИ) - Евгения Техтелева

— С твоими способностями не должно быть «неплохо» — должно быть «грандиозно» и «великолепно».

— Ну да, конечно! За вором и убийцей никто не пойдет, Волгрен. Помни: ведь даже я не знаю, кто я.

— Уж не зависть ли это? — из его глотки прозвучало глухое урчание, отдаленно похожее на тигриное.

— Да, скорее всего это она.

Тагари вдруг перевел взгляд на проходящего мимо Фарена.

— Как тебя зовут, Уот`Уото?

Молодой человек решил не обращать внимания на последние странные слова рогатого верзилы.

— Фарен. А тебя, как мне сказали, Волгрен? — тот одобрительно кивнул. — Странное имя.

— Это не просто имя, это моя суть. Волгрен означает «полукровка». Это ваши имена бессмысленны. Только это и делает из вас людей: вы ходите всю жизнь с одним пустым именем и не можете найти свое предназначение, свою суть.

— Не забивай себе голову, — кинула через плечо Джайра, несказанно удивив некроманта.

— Урук`Талл всегда пренебрежительно относилась к тагу, но только так и может она видеть свой истинный путь.

Джайра недовольно взглянула на Волгрена.

— Урук`Талл?

— «Пришлый воин», — ответил тагари на вопрос Фарена.

— Прекрати, чудила. Можно подумать, ты его в таг обратить собрался.

Отмахнувшись от грозного урчания, она отправилась тренировать учеников, чтобы хоть как-то отвлечься от мучительных размышлений о своей судьбе, на которые ее навел тагари. Прошло два дня с ее приезда в столицу. С исчезновением Али рухнули все планы, а рядом не было никого, кто подходил бы на место сподвижника. Правда, стагаты изменили дело. Кто бы мог подумать, что они появятся так вовремя? Именно сегодня было новолуние, именно сегодня должны были собраться чародеи Пятиконечной Звезды. Сообщество обладателей магической силы всегда холодно принимало в свои узкие круги обычных людей, о простом дружеском визите в Убежище не могло быть и речи.

Во двор спустился с крыш эйеах, тот самый, который доставил ей записку от принцессы. Джайра поймала его взгляд, ожидая ответа на свой приказ, некогда данный Баширу еще по приезде, но он отрицательно покачал головой. «Что ж, кража подождет».

Делая вид, будто тоже наблюдает за обучением верховой езде ассасинов, к ней подошел Патриц.

— Я догадываюсь, что привело тебя в Октаву.

Наемница безразлично взглянула на него.

— Не ты один.

Стагат отвел взгляд в сторону, обдумывая слова.

— Ты всегда опекала не тех.

Внутри у Джайры зашевелился гневный жар.

— Сначала ты скрывала от меня ведьму, а теперь заботишься об этом уроде. Хорошо хоть этой бестии больше нет.

Джайра прошипела:

— Спасибо за сочувствие.

Патриц вздохнул. В молчании он сделал шаг к ней, встав почти вплотную бок о бок.

Сверху за ними наблюдал Фарен.

«Что значит «близко знаком с Джайрой»? Не похоже это на сердечный разговор…»

— Хочешь знать о Патрице?

Фарен недоуменно посмотрел на подошедшего Волгрена.

— А разве я что-нибудь о нем спрашивал?

— Ты постоянно озираешься по сторонам, чтобы убедиться, что он на тебя не смотрит, когда ты наблюдаешь за Джайрой. Не красней, — засмеялся тагари. — Она умеет привлечь к себе внимание… Она угнетена одиночеством. Ее много раз подставляли, много раз ей приходилось все начинать сначала, и как бы она ни старалась оставаться благоразумной, ее девиз уже давно «жизнь на зло всем». В этом ее особенность — способность выживать вопреки всему и всем. Патриц же совершенно ей противоположен. Он тщеславен, хоть и был раньше Стражем.

— Патриц был Стражем. Как его звали?

— Эдориус.

— Тот самый Эдориус?

Фарен снова перевел взгляд на стагата рядом с наемницей.

— Что ты о нем знаешь?

— Единственный Страж, несправедливо выгнанный из Сакротума. Он хотел убить оборотня в окрестностях Октавы, от его злодеяний тогда погибло несколько служителей Сакротума. Для выслеживания он объединился с каким-то наемником, вдвоем они его убили, но он оказался покалечен зверем… Постой, так тот наемник — это Джайра?

Стагат молчал, но и не возражал. Фарен с двойным удивлением снова устремил взгляд во двор.

До них донесся обрывок их разговора:

— Вот так всегда! Стоит попросить у тебя помощи, как ты тут же берешь все в свои руки. Ты даже не понял, о чем я тебя прошу.

— А ты всегда вспыхиваешь, как огонь! Ты вечно ищешь какие-то тайные лазы, незаметные ходы, когда можно войти в парадную дверь!

— Я не об этом. Хотя тайный ход здесь будет полезнее и безопаснее…

Волгрен тяжело вздохнул.

— Такой крепкой дружбы еще никто из нас не видел, и было сразу понятно, что она станет чем-то большим. Джайра тогда была еще не такой, уныние еще ей было не знакомо. Единственное, чего она тогда жаждала, так это подчинить себе страх, перестать бояться, а для этого, как она считала, нужно было стать сильнее и быстрее опасности. У того оборотня был особый медальон, почему он и был столь опасен. Медальон был зачарован древней магией, с помощью него можно было с легкостью перемещаться с одного места на другое, куда только посмотришь. Чтобы получить его, ей требовалась посторонняя помощь, поэтому она и предложила союз Эдориусу. Поначалу он презирал ее — по тем же причинам, что и все: ведь женщине нельзя держать в руках оружие, если только она не амазонка или не стагата. Но потом… между ними много чего было, — Патриц приблизился к Джайре, по виду которой не скажешь, что она хотела продолжить разговор, и хотел обнять ее правой рукой за талию и что-то шепнуть на ухо. Она отшатнулась от него, — но после того, как Эдориус отрекся от ордена и снова принял свое старое имя, она не захотела больше иметь с ним связей. Ее можно понять: он был зол на весь мир, грубость была для него повседневна, каждого он хотел вызвать на бой и постоянно пытался доказать всем, что он остался человеком. Джайре не нравится, когда люди пытаются добиться чьего-то признания — это всегда для нее ложь. Она была единственной, кто ему верил, что он не заразился звериной болезнью — она его и выходила после ранения, но разочаровалась. Горячность Патрица не иссякает от холодности Джайры. Добиваясь своего, он обязательно навлечет на себя ее ненависть, потому что он ее предаст.

Не понимая, почему Волгрен так уверен, что бывший Страж когда-нибудь в чем-то предаст наемницу, Фарен долго раздумывал над услышанным. Зато теперь ему во многом стали понятны его выходки и странные разговоры. «Она заслуживает большего». Решение попросить прощения было неотложным, и он отправился следом за ней, ушедшей по зову Расула в кузню. Но дорогу туда ему заступил Патриц. Он долго смотрел на некроманта, ожидающего от него каких-то слов, пока не произнес: