Два и семь - Иван Владимирович Булавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимая, что для штурма цитадели имеющейся сотни солдат маловато, военные подбросили подкрепление. Четыре флаера подлетев на предельно малой высоте, сбросили десант человек на пятьдесят, а те тащили с собой охапки гранатомётов. Огневая мощь их, ослабевшая по причине израсходования боекомплекта танков, теперь снова возросла. Казалось, цитадель уже ничто не спасёт. И даже сбежать у руководства вряд ли получится. Почему? Да потому что пути отхода никто не скрывал, а воздухозаборники для вентиляции стояли на открытых местах. Вся нужная информация моими стараниями оказалась у военных, а теперь первые же удары разрушили или серьёзно повредили подземные коммуникации.
Впрочем, наступление остановилось сразу после подавления последнего сопротивления на входе. Причина оказалась понятна. По пробитому коридору, с двух сторон прикрытые танками, двигались те самые самоходки, что стреляли снарядами с газом. Запас отравляющего вещества у военных вряд ли был большим, иначе бы просто потравили весь город. Но на окраинные позиции нашлось, да и на саму цитадель найдётся. А самим военным бояться нечего, у пехоты противогаз встроен в броню, а танки наверняка закрыты герметично.
Они преодолели примерно половину пути, потом, посчитав расстояние подходящим, высоко задрали стволы и выстрелили по разу. Вот только эффект при попадании оказался странным, вместо глухих взрывов и облака газа, вся цитадель взлетела на воздух, взрыв был неописуемой мощности. Танки, что стояли ближе, переворачивало вверх гусеницами, пехота разлеталась, как осенние листья, а по периметру цитадели разлилось море огня, видимо, там, кроме взрывчатки, были закопаны баки с огнесмесью.
Вот так, последний довод королей. Китаец, а может быть, Старик, решили не дожидаться, пока их, как тараканов, уморят газом. Вместо этого решили устроить себе пышные похороны, прихватив с собой врага. Живых искать там теперь бесполезно, мощность взрыва измеряется десятками тонн, весь центр анклава разнесло в пыль, там даже целого кирпича не найти.
А ещё система сообщила о радиации. Небольшая доза, моя защита справится, но всё же, откуда? Взрыв был не ядерный, просто пара вагонов с тротилом, что копилась у местного начальства годами, а теперь послужила оружием возмездия. А что, если это та самая бомба? Поскольку использовать её по назначению не получилось, то ли диверсанты вывели из строя взрыватель, то ли местные техники не успели с ним разобраться, но радиоактивное вещество никуда не делось. Стало быть, можно начинку боеголовки применить в качестве грязной бомбы, положить на гору взрывчатки и подорвать. Вещество бомбы рассеется в атмосфере, а потом выпадет на землю, сделав это место непригодным для жизни.
Вот, собственно, и весь хрен до копеечки. Результат меня вполне устроил. Китаец наказан, теперь ему придётся всё начинать с нуля. То имущество, что удалось спасти, не идёт ни в какое сравнение с потерянным. Города у него больше нет, теперь будет хозяином постоялого двора на границе пустошей. Да и к военным я никакой симпатии не питаю, они тоже своё тоже получили. Сотни две убитых, несколько десятков единиц техники, один самолёт. И это не считая горы потраченных боеприпасов. Так что я доволен. Единственное, что осталось за кадром, — это судьба сбитых лётчиков, они ведь приземлились где-то на окраине, мне их не было видно, но, если попали в лапы уцелевших бойцов ополчения, пощады можно было не ждать.
Что изменилось в глобальном плане? Для меня почти ничего. Торговцам с других анклавов придётся осваивать новые маршруты, поезда будут ходить по другому графику, часть поселенцев разбежится по другим точкам, где им, уверен, предложат работу. А я собираюсь в пустоши. Исследую это непаханое поле для приключений, разыщу города и попробую отыскать того, за кем я в игру и пришёл.
Эпилог
Прошёл месяц после разгрома тридцать восьмого. Всё это время я активно работал и результаты радовали. Первое, что мне удалось, — во время очередного пробуждения смог выйти на полковника Михеева, а уже с ним решил вопрос вывода денег на реальный счёт. Упирал на то, что, если оплачу по иску, то легче будет чистить мне биографию. Полковник пошёл мне навстречу, реальный счёт привязали к игровому, правда, накопить там что-то пока невозможно, почти вся сумма списывается по постановлению суда. Ну и пусть, когда выйду, одной проблемой будет меньше.
А попутно дядя Миша таскал меня на полигон. Занятия по стрельбе стали более продолжительными, а оружие разнообразным. Теперь я освоил несколько винтовок, автомат, пулемёт ручной и станковый. И везде результат был сильно выше среднего. Инструкторы меня хвалили, а сам Михаил Григорьевич намекал на то, что чем я смогу заняться потом, после выхода из игры.
А в игре я развил бурную деятельность. Помимо тридцать восьмого были и другие анклавы, победнее, но и там имелись финансовые резервы. Торговля патронами обогатила меня на две тысячи золотых, которые я сразу перевёл в реал, пусть банк подавится, тем более, что ещё и процент списывают грабительский.
Попутно стало интересно, откуда в игре деньги? Вот сталкеры, покупают патроны, потом тратят их на монстров, продают хабар, получают деньги, тратят на патроны. Но, рано или поздно появляется тот, у кого достаточно средств для вывода в реал. По идее, денежная масса должна постоянно уменьшаться. Можно сделать вывод, что за ситуацией следят разработчики, которые при необходимости делают валютные интервенции через неписей. И тут встаёт новый вопрос: а кто тут непись? Вот военные, они кто? Подозреваю, там есть и живые игроки. Может быть, те самые разработчики и приближённые к ним, выполняют функцию регулятора игры. Может такое быть? Да запросто. А людоеды? Неужели набралось такое количество маньяков, готовых жить дикарями и жрать людей? Маньяки есть, но они, большей частью, сидят в тюрьмах. А что мешает в тюрьмы завезти капсулы, набрать желающих и поместить их в игру? Ничего. Спящих ещё и охранять проще.
И ещё, будь я разработчиком, создал бы что-то, вроде резервной системы, организацию, которая занимается выпуском денег. Её можно замаскировать под ростовщическую контору. Но это меня, по большому счёту, не касается. Мне сейчас предстоит заняться собой.
