Два и семь - Иван Владимирович Булавин

открытого пространства сантиметров в пять-шесть. Навожу винтовку в голову пулемётчика, нажимаю спуск.

Есть! Пулемёт вываливается наружу, а стрелок падает внутрь чердака.

Игрок Старго убит

Опыт +5000

Теперь следующий, на этот раз стрелок из автомата, видно его плохо, только верхнюю половину головы, которая к тому же постоянно дёргается. Выстрел. Мимо. Заряжаю снова, выдергивая патроны из патронташа. Гильзы уже не ловлю, плевать на них, потом новые сделаю. Со второго выстрела получилось. Голова разлетелась кровавыми брызгами, а автоматическая стрельба прекратилась.

Парни. Как оказалось, тоже не сидели без дела, они успели заложить заряды, когда я побежал обратно, избушки стали поочерёдно взлетать на воздух. Кроме прочего, применили и что-то зажигательное (грех не применить в деревянном поселении), минут через пять весь посёлок людоедов уже пылал, освещая огромную площадь. Я нашёл разведчиков, которые вывели меня из посёлка по мосткам со стороны анклава. Приключение закончилось, я удачно накосил опыта, да вдобавок раздобыл себе проводников, что доставят меня обратно.

С этой стороны часовых было гораздо больше, человек восемь, причём, разглядел я не всех. Парни поработали на совесть, отличная подготовка, видимо, Старик других не держит.

Перебравшись через болото, мы отправились по известной только им тропе. К рассвету нас подобрал патруль анклава на грузовике, что объезжал владения. Через пару часов мы были уже под защитой стен цитадели.

Глава двадцать восьмая

В анклаве пришлось пройти очередную процедуру проверки, пока не доказал, что я — это я. Только потом меня пустили в цитадель. Как я понял, в городе военная тревога, караулы удвоили, а кое-где и утроили.

По такому случаю расчехлили тяжёлое оружие. Уже не крупнокалиберные пулемёты в ДОТах, а настоящую артиллерию. Гаубицы стояли, как казалось со стороны, в хаотичном порядке, направленные во все стороны, как роза ветров. Я прикинул, что, если они всем этим разжились достаточно давно, то у них на несколько километров вокруг пристрелян каждый квадрат. А в процессе можно корректировать огонь с помощью тех же квадрокоптеров, которые, я уверен, в городе есть.

Кроме гаубиц имелись батареи по восемь миномётов, кажется, русских, калибром сто двадцать миллиметров. Таких батарей я насчитал больше десяти, стояли в разных местах, часто прикрытые навесом. Такой навес помешает вражеской авиации обнаружить батарею, а при необходимости стрелять навес просто уберут.

Имелась и техника, стояла она в ангарах, но видно было, что за ней ухаживают, явно баки залиты под пробку, а боекомплект загружен с избытком. Техника по большей части легкобронированная, но даже такая может дать бой вражеской пехоте. Танков было всего два, оба неизвестной мне модели, может быть, немецкие или английские. Ещё присутствовали несколько самоходных орудий приличного калибра.

Глядя на всё это великолепие, я вспоминал, что в этом городе гипотетически восемь тысяч активных штыков и, скорее всего, нет проблемы с боеприпасами. Ради защиты анклава от военных оба правителя откроют все лабазы.

Выходило, что крепость окажется твёрдым орешком для вояк, а потому ещё не факт, что, даже имея разведданные о местонахождении анклава и его устройстве, они решатся атаковать.

Но можно было зайти и с другой стороны. Какая разница, сколько у противника каменных топоров, если у тебя десять пулемётов. У нас есть пулемёт, а у вас его нет, — так пели британские гренадёры. Авиация в городе отсутствует, если и есть пара самолётов или вертолётов, это просто кукурузники, годные только для разведки. А у военных, как я понял, авиация — главная сила. Что будет, если они, не будучи заинтересованы в захвате анклава, просто сравняют его с землёй? Пригонят пару бомберов и сбросят что-то типа ФАБ-3000? Да не одну, а штук десять. А по руинам пройдутся вакуумными зарядами, а то, что останется, зальют напалмом.

Может такое быть? Запросто. Но и у горожан есть кое-что. Это кое-что я сам не так давно помогал вывезти. И Китаец, будучи загнан в угол, непременно этим кое-чем воспользуется. Понятно, что боеголовка без самой ракеты не так эффективна. Зато она занимает мало места. Если они разобрались с системой подрыва, запросто могут отправить камикадзе на машине, который доберётся до боевых порядков врага и сделает большой фейерверк. Сколько там килотонн? Судя по размеру, не меньше двадцати, местность тут равнинная, редкий лес ударную волну не погасит. И военные об этом знают.

Вот и выходит, что ситуация стала похожа на паритет. Если спросить у меня, будет ли нападение, я, хоть и не Ванга, скажу, что нет. Тревога продлится ещё дней пять, а потом всё вернётся обратно.

Отголоски тревоги проявились и в том, что в барах запретили наливать крепкий алкоголь. Вот пиво — пожалуйста, вино — сколько влезет. Есть ещё местная брага. Кто хотел, баловался травкой, а героин и прочие сногсшибательные наркотики временно запретили. Понятно, что свинья грязи найдёт, но основная масса горожан будет всегда в сознании.

Пообедав в баре и выпив кружку пива, я отправился в вербовочную контору. Надо было получить заслуженную награду. Увы, старик по ту сторону окна заявил, что знать ничего не знает, что все, кому обещали награду, погибли или уже получили своё, а я, хоть и есть в списке, числюсь погибшим.

Тут стало понятно, почему всё команду официально не объединяли в группу. Не только затем, чтобы опыт каждый зарабатывал только для себя, а не делил на толпу. Когда люди объединены в группу, всем приходит отчёт, что такой-то убит, а такой-то покинул игру. А нет группы, нет и данных. Выходит, что я устану доказывать, что я жив.

Скандалить я не стал, хотя на душе стало как-то погано. Старик, впрочем, порекомендовал обратиться напрямую к Китайцу, сказал, что сам он — лицо подчинённое и делает то, что ему приказали.

Китайца я нашёл в одном из казематов внутренней цитадели. Он, несмотря на тревожную обстановку, выглядел беспечным, сидел в мягком кресле, пил вино из хрустального бокала и о чём-то сосредоточенно думал.

Охрана пропустила меня без проблем, я сказал только, что нужно утрясти вопрос по поводу оплаты за недавнюю работу, с вербовочной конторой возникли сложности, конторщик меня отправил сюда. Видимо, такой демократизм был нормой.

— Добрый день, господин Китаец, — я поприветствовал его вежливым кивком.

Небожитель удостоил меня внимательным взглядом. Это был худощавый мужчина с чёрными волосами, на лице имелись тонкие усы, серые глаза смотрели цепко и, казалось, обладали способностью заглядывать внутрь. Одет он был в футболку и шорты, на футболке красовались китайские иероглифы.

— Вы что-то хотели, молодой человек? — спросил он, отхлебнув вина.

— Да,