Россия. Погружение в бездну - Игорь Фроянов

Известно имя другого «споспешника». Это — заместитель председателя правительства В. И. Щербаков. Приведем свидетельство Крючкова:

«Для решения текущих задач 20 августа в ГКЧП была создана группа по координации, обработке поступающей информации и подготовке рекомендаций, конкретных предложений во главе с Баклановым. В эту группу вошли представители ряда министерств, ведомств, аппарата Кабинета министров. Она приступила к работе сразу после создания. Однако из — за болезни Павлова не работал Кабинет министров. В. И. Щербаков, которому Павлов поручил исполнять обязанности председателя правительства, был для этой роли самой неподходящей фигурой. Его политическая ориентация никогда не отличалась четкостью и откровенностью. В этом отношении он был непредсказуем. Точнее, можно было безошибочно предположить, что его деятельность примет негативный характер. Так оно и случилось»

Крючков В. А. Личное дело. Ч. 2. С. 189

Остается только спросить: почему такому человеку Павлов поручил исполнять обязанности председателя правительства? Быть может, в этом тоже есть свой, неизвестный нам смысл?.. Конечно, упомянутые и военные и штатские лица — лишь разные по размерам винтики в машине, запущенной умельцами, стоящими повыше.

Присутствие в августовских событиях мощной направляющей силы ощутил принимавший непосредственное участие в этих событиях генерал А. И. Лебедь, который видел, как

«самолеты сбивались с графика, шли в разнобой, заявлялись и садились не на те аэродромы. Подразделения полков смешались, управление частично нарушилось. Комдива вместо Чкаловска посадили в Кубинке. И за всем этим беспорядком чувствовалась чья — то крепкая организационная воля»

Лебедь А. И. За Державу обидно… С. 310

А. И. Лебедь попал, что называется, в самую точку, задел, так сказать, основной нерв. Отсюда соответствующая реакция со стороны Ельцина, который, надо полагать, знал о тайных пружинах происходящего. Он пишет:

«Царящий в тот день (20 августа. — И. Ф.) среди военных хаос генерал Лебедь пытается объяснить каким — то сверххитроумным заговором «темных сил»… Но хаос — настоящий — нельзя так хитро организовать. Направить. Он образуется по самым элементарным причинам. Какой по счету была десантная дивизия, которую Лебедь ездил принимать в Кубинку? Какой по счету из тех, что вводились в те дни в Москву? Четвертой? Пятой? Шестой? Штурм Белого дома можно было осуществить одной ротой. Отсутствие заранее подготовленного плана военные заменили обычным русским «навались». Но главное, конечно, было не в этом. Двойственность отношения к происходящему царила в высшем эшелоне командования — еще до того, как военные пошли на контакт с нами. Армия понимала, что КГБ опоздал с действиями на целые сутки. И теперь, как говорит Лебедь Грачеву в мемуарах, «любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию». Это будет тяжелейший моральный удар по военным, от которого они не оправятся. Поэтому они лишь имитируют подготовку к штурму, имитируют военные действия, тянут время»

Ельцин Б. Н. Записки президента. С. 116

Непонятно, почему нельзя организовать хаос, будь он и настоящий. Ведь этим успешно занимался, как мы видели, даже генерал Кобец, «сидя на телефоне» в Белом доме. Что касается генерала Лебедя, то с хаосом и неразберихой он столкнулся не только в Кубинке. В целом тогда, с точки зрения военного человека,

«творилось что — то невообразимое, дикое, противоестественное. И у истоков этой дикости стояли самые высокие начальники»

Лебедь А. И. За Державу обидно… С. 309

Следовательно, у части «самых высоких начальников» не было никакого «двойственного отношения к происходящему», и они целенаправленно создавали хаотическую ситуацию в войсках, действуя в интересах лишь одной стороны. Могли ли они так действовать, не имея опоры в лице могущественных сил, находящихся, по выражению Ельцина, «за кулисами событий»? Конечно, нет.

«Штурм Белого дома можно было осуществить одной ротой», — утверждает Ельцин. Но какова тогда цена разрекламированного подвига защитников Белого дома? Зачем столько «шума из ничего»?

Б. Н. Ельцин, возражая Лебедю, допускает одну существенную, на наш взгляд, оговорку: у генерала речь идет о

«чьей — то крепкой организационной воле»,

а президент говорит о

«каком — то сверххитроумном заговоре темных сил»,

хотя перед этим текст из книги Лебедя цитирует точно. Совершенно очевидно, что Лебедь рассуждает об одном, а Ельцин — о другом. Данную оговорку следует, по нашему мнению, рассматривать как ошибочное действие, подлежащее психоанализу, и отнести ее к разряду

«замещения, или субституции»

Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М., 1989. С. 17.

С точки зрения психоаналитика, ошибочные действия (оговорки)

«не являются случайностями, а представляют собой серьезные психические акты, имеющие свой смысл, они возникают благодаря взаимодействию, а лучше сказать, противодействию двух различных намерений»

Там же. С. 25

В результате столкновения в сознании российского президента догадки Лебедя и подлинного президентского знания возникла оговорка, выдающая деятельность закулисных сил, известную президенту.

В плане психологическом представляет интерес акцентирование Ельциным внимания на «массовом кровопролитии» при возможном взятии военными Белого дома. Из целого рассказа Лебедя президент берет единственную фразу:

«любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию».

Между тем Лебедь воспроизводит диалог, состоявшийся между ним и командующим ВДВ генералом Грачевым:

«Товарищ командующий, карты на бочку! Я в эти игры не играю. Вы знаете, я всегда готов выполнить любой приказ, но я должен понимать его смысл. В марионетки не гожусь и затевать в столице Союза совершенно непонятную мне войну, которая по сути своей является гражданской, не стану. Любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию. Можете так и доложить по команде».

Грачев, по словам Лебедя, «просиял» и сказал:

«Я тебя не зря учил, Александр Иванович!.. Я тебе всегда верил, и замечательно, что не ошибся. Сделаем так: ты сам лично поедешь к Верховному Совету и найдешь возможность довести до сведения его защитников, что блокирование, возможно, и штурм начнутся в 3 часа ночи»

Лебедь А. И. За Державу обидно… С. 309—310

Лебедь выполнил поручение Грачева, но

«назвал не три, а два часа, оставив так называемый «ефрейторский зазор»

Там же. С. 310

Выделение Ельциным из разговора Лебедя с Грачевым только фразы о «массовом кровопролитии» нельзя считать случайностью. Оно свидетельствует о внутреннем его состоянии, связанном с ожиданием пролития крови, требуемого сценаристами августовских событий. Генерал Грачёв знал об этом или догадывался, поэтому, наверное, и «просиял», когда услышал о возможном кровопролитии у стен Белого дома. Командующий ВДВ тут же послал Лебедя «к Верховному Совету», где тот через наиболее заслуживающих доверия людей передал Скокову и Коржакову (стало быть, и Ельцину) сведения о часе возможного штурма Белого дома, а значит, — пролития крови.

Объясняя армейскую сумятицу и нежелание военных прибегнуть к крайним мерам, Б. Н. Ельцин указывает на просчет КГБ:

«Армия понимала, что КГБ опоздал с действиями на целые сутки»

Нельзя говорить, что КГБ уж очень спешил, а лучше сказать, вовсе не спешил. Вот взгляд из самого КГБ, мнение начальника внешней разведки и члена Коллегии КГБ генерала Л. В. Шебаршина, многое для которого было странным и непостижимым, наводило на размышления и вопросы:

«почему ГКЧП действовал столь вяло, неуверенно и нерешительно, почему Крючков в этот ответственный момент не привел в действие весь комитет, почему не были изолированы российские руководители, почему не была отключена связь с Белым домом? Вопросы — крупные и мелкие — неотвязны. Не самый главный, но для меня весьма существенный: почему Крючков не пытался вовлечь в свои замыслы начальника разведки, хотя бы предупредить меня о том, что одно из наших подразделений может потребоваться для решительных действий в Москве»

Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 101

(Член ГКЧП министр обороны СССР Д. Т. Язов пошел еще дальше, указав на бездействие ГКЧП. В. А. Крючков рассказывает, как 21 августа в 10 часов утра он и

«несколько членов ГКЧП, а также Шенин, Прокофьев и Плеханов, который был приглашен несколько позже в связи с предстоящей поездкой к Горбачеву, отправились к Язову на Фрунзенскую набережную в Министерство обороны. Хозяин кабинета встретил вежливо, внешне спокойно, но на лице было написано, что в нем все бурлит: огромная напряженность, усталость и даже какая — то отрешенность. На замечание, что мы приехали посоветоваться с ним лично о дальнейших шагах, Язов, как показалось, с укоризной и обидой заявил, что 8 ответ на бездействие ГКЧП, а также других ведомств (курсив мой. — И. Ф.) коллегия Министерства обороны приняла решение о выводе войск из Москвы, и вывод войск уже начался»