Операции английского флота в мировую войну - Джулиан Корбетт

При поддержке Bacchante и остальных кораблей головные части десанта в 8 ч. 30 м. успели продвинуться на милю внутрь полуострова и окопаться в ожидании высадки главных сил. Необходимость скорейшей поддержки ощущалась весьма остро. По первой тревоге двум турецким батальонам, выгнанным из Майдоса нашим воздушным налетом, было приказано выступить к угрожаемому пункту. Благодаря близкому расстоянию от места их новой стоянки, они уже успели перевалить центральную возвышенность и спускались для контратаки. На море также произошла заминка. В тот момент, когда главные войска начали грузиться на шлюпки, между транспортами стали ложиться не только тяжелые гаубичные снаряды, но и снаряды с Тургуд-Рейса[121], обнаруженного воздушной разведкой стоящим в проливе у Майдоса. Транспорты получили несколько попаданий, и им пришлось снова отойти. Линейные корабли тоже перешли и стали несколько севернее и ближе к месту высадки. Затем транспорты снова приблизились, так как Triumph, стреляя через полуостров, принудил турецкий корабль сняться с якоря и подняться выше по течению. Остальные корабли прикрытия заставили замолчать гаубичные батареи, и к 9 ч. 30 м. высадка шла полным ходом. Она подвигалась настолько успешно, что все три бригады австралийской дивизии (12 000 человек) и две батареи индийской горной артиллерии были на берегу уже около 2 ч. д. Все это время турки подвозили подкрепления, и положение головных частей, старавшихся удержать блестяще захваченные позиции, становилось с каждым часом все тяжелее и тяжелее. Несмотря на огонь кораблей, противник засыпал австралийцев шрапнелью. Команды миноносцев, прислуга катеров и гребцы шлюпок оставались на своих опасных местах, хотя и были беззащитны и беспомощны, все время напрягали усилия, чтобы облегчить положение своих товарищей на берегу; но никто, кроме этих войск, не знал, чего стоит работа моряков. «Я не нахожу слов, достойных обрисовать поведение моряков…» — писал генерал Бердвуд.

Пока происходили описываемые события, высадка на участке «Y» — в 10 милях южнее — шла своим чередом. В 2 ч. 30 м. н. на рандеву, в 4 милях западнее участка «Y», две роты шотландцев, составлявших авангард головных частей, были пересажены на 4 траулера, находившиеся при эскадре. Остальные роты шотландцев и одна рота валлийцев остались на крейсерах Sapphire и Amethyst, а Плимутский батальон морской пехоты — на транспортах. В 4 часа, когда еще было совершенно темно, траулеры в строе фронта пошли вперед. Каждый тральщик вел на буксире шесть шлюпок; на флангах держались Sapphire и Amethyst. В 10 каб. от берега оба крейсера заняли места по диспозиции для поддержки огнем своей артиллерии флангов высаживающихся частей. Л. к. Goliath стал в 20―25 каб. от берега. Ожидалось, что высадку удастся произвести неожиданно; рассвет уже почти наступил, на берегу не наблюдалось никаких признаков жизни, и кругом царила абсолютная тишина. Неожиданно в 5 ч. загремела сильная канонада с кораблей, стоявших у оконечности полуострова, давая знать, что началась главная высадка. Траулеры уже коснулись грунта, и войска сидели в шлюпках. В одно мгновение весла были опущены в воду и шлюпки ринулись к берегу, где попрежнему все было тихо. Шотландцы высадились в полном порядке, не встретив никакого сопротивления. Песчаный берег был покрыт скалистыми возвышенностями, футов в 200 высотой. Разведчики по тропинкам быстро вскарабкались наверх и донесли, что неприятеля не видно. Нападение врасплох удалось вполне. Турки ожидали десант в полутора милях южнее и укрепились там, на участке «Y» никаких укреплений не было. Сейчас же после высадки авангарда транспорты с морской пехотой получили приказание приблизиться. Траулеры тем временем вернулись к крейсерам за остальными головными частями, и в 6 часов последние присоединились к занимавшему высоту авангарду, не потеряв ни одного человека и не встретив никакого сопротивления. Траулеры снова вернулись, чтобы перевезти морскую пехоту. Как только все части пришли в порядок, командир батальона — полковник Матьюз, командовавший десантом, дал сигнал прекратить обстрел нижнего конца лощины Голли (Gully), так как решил продвинуться по берегу вдоль подошвы холмов, чтобы соединиться с десантом, назначенным к высадке на участке «X». Для облегчения задачи часть войск была направлена на другую сторону лощины для занятия холма, расположенного несколько в стороне и господствовавшего над дорогой из Критии в Седд-ул-Бахр. Высланные отсюда разведчики прошли до самой Критии, не встретив ни турецких, ни наших войск.

Высадка на участке «X» была столь же успешна. Операция на этом участке составляла часть главной высадки, и десант был здесь многочисленнее. В состав его входили два батальона королевских стрелков, батальон пограничного полка и рабочая команда батальона Энсона флотской дивизии в числе 50 человек. Головная часть десанта (батальон стрелков) подошла на Implacable, остальные войска шли на транспортах и должны были быть перевезены на траулерах, состоящих при эскадре. В 4 ч. у. Implacable медленно направился к берегу, имея на буксире шлюпки с двумя головными ротами, две другие роты находились на траулерах. На этом участке не приходилось думать о том, чтобы подойти незамеченными. Успех высадки, в первую очередь, зависел от действенности артиллерийского огня Implacable, и командир его был готов пойти на любой разумный риск, могущий обеспечить достаточно сильный удар. Очень скоро стало очевидным, что от Implacable потребуется максимум усилий. Со скалистых берегов начался сильнейший обстрел. Подойдя на пятисаженную глубину, Implacable отдал якорь и, вытравив только полторы смычки каната, с 2½ каб. открыл огонь всем бортом через головы идущих на буксире шлюпок с десантом. 305-мм и 152-мм орудия стреляли по прибрежным скалам и берегу, а 76-мм — по возвышенности, находящейся слева, откуда ружейные пули долетали на палубу. Командир Dublin, тоже обстреливавшийся ружейным огнем противника, присоединился к Implacable. Стрельба судов продолжалась до последней возможности, т. е. пока шлюпки не сели на грунт. Без поддержки с моря десант понес бы большие потери, так как место высадки представляло собой узкую полосу, длиной не более 200 м, окруженную отвесными скалами, но огонь Implacable оказался столь действительным, что весь батальон высадился без потерь. Турки отступили, и лишь отдаленные ружейные выстрелы давали знать об их присутствии.

Когда высадка закончилась, на Implacable дали орудиям большой угол возвышения и открыли заградительный огонь, продолжавшийся до тех пор, пока с Euryalus (флаг адм. Уимза) не пришло сообщение, что перелеты ложатся очень близко от войск, высаживающихся на южном побережье. После этого, в согласии с полученными ранее инструкциями, командир Implacable отошел на позиции в 15 каб. от берега, где стал на якорь, в то время как траулеры принимали с транспорта главные силы. Ни на одном из участков высадка не прошла столь блестяще. Проходивший от Габа-Тепе к южному побережью адм. де-Робек, узнав о результатах действий Implacable, передал сигналом командиру «свое удовольствие», сообщая при этом, что считает высадку образцовой. Достигнутые успехи, по мнению адмирала, в значительной степени были результатом не только стрельбы Implacable, но и тщательного обучения десанта на Мудросе.

Поддержка Implacable получила должную оценку войск. Солдаты переименовали участок «X» в участок Implacable, и название это так за ним и осталось. Впоследствии из турецких источников стало известно, что нигде обстрел берега не был столь действительным, как на этом участке.

Действия на южном участке, вынудившие Implacable прекратить стрельбу, носили иной характер. Турки ожидали главную атаку именно здесь и тщательно подготовились к отражению высадки, причем конфигурация берега вполне этому благоприятствовала. На южной оконечности полуострова возвышались три холма — высота 114 фут., высота 138 фут. и высота 141 фут, расположенные за тремя выступами побережья: мысами Текке-Бурну, Хеллес и Седд-ул-Бахр. Горы между Текке-Бурну и мысом Хеллес прорезала долина, переходившая около береговой черты в пляж, покрытый мелким песком. Пляж этот, известный под названием участка «W», начинался у подножия мыса Текке-Бурну и тянулся до отвесных скал мыса Хеллес. Длина его была около 350 м, ширина около 40 м. Таким образом, над участком командовали с флангов неприступные возвышенности, а берег между ними поднимался отлого кверху и представлял большие удобства для устройства анфиладных окопов. Гамильтон совершенно справедливо считал этот участок западней. И действительно, все созданные здесь природой оборонительные возможности были использованы немцами целиком с присущим им знанием дела. По всему пляжу тянулся ряд проволочных заграждений, заходивших также и в воду. Кроме того, на берегу были заложены фугасы, а на подходах к берегу были поставлены мины. Возвышенная часть берега в глубине была изрыта окопами, на флангах заграждений стояли пулеметы, укрытые в скалах. Над прибрежными скалами командовали возвышенности, не менее сильно укрепленные. Особенно неприступен был берег, расположенный восточнее мыса Хеллес, получивший название участка «V». Здесь береговая полоса была еще уже, чем на участке «W». Побережье образовывало амфитеатр, ограниченный с востока скалами, на которых лепилась деревня Седд-ул-Бахр, а с запада — склонами высоты «138 фут.», близ которой стояли полуразрушенные укрепления форта № 1. С холма высотой около 100 фут. спускались террасами поросшие травой скалы, образуя как бы естественный гласис. У самой воды тянулись песчаные дюны высотой в 4 фута. Эта естественная преграда являлась единственным местом, где высадившиеся войска могли укрыться от пулеметного и ружейного огня противника. Но чтобы добраться до него, приходилось преодолеть массу проволочных заграждений и фугасов.