Простой план - Скотт Смит

Сара восприняла случившееся с удивительной покорностью. Уже не раз она намекала на то, что считает это своего рода наказанием, расплатой за наши грехи, и, видя, как она трясется над Джеком, я понимаю: она опасается, что и с ним может произойти беда, если только мы оставим его своим вниманием и не защитим от возможной напасти.

Я по-прежнему работаю в магазине «Рэйклиз», на той же должности. За эти годы мне несколько раз повышали жалованье, но этого хватало лишь на то, чтобы угнаться за инфляцией. Сара вернулась в библиотеку, теперь уже на полный рабочий день, поскольку мы нуждались в деньгах. Болезнь Аманды съела все те скромные накопления, которые нам удалось сделать.

Вам, наверное, захочется узнать, как проходят наши дни, как нам удается жить со столь тяжким бременем совершенных злодеяний. Мы с Сарой никогда не говорим ни о деньгах, ни об убийствах; даже когда мы наедине, стараемся делать вид, что ничего этого не было. Бывает, конечно, что мне хочется поговорить, но только не с Сарой. Я бы предпочел общество незнакомых людей, которые могли бы предложить мне непредвзятую оценку моих поступков. Это не потребность в оправдании — ничего подобного я не испытываю, — а, скорее, желание пройти вместе со своим беспристрастным собеседником мой грешный путь, шаг за шагом, чтобы мне могли подсказать, где я впервые оступился, помочь отыскать тот момент, за которым уже следовала неизбежность.

Дети мои никогда ни о чем не узнают, и в этом я нахожу некоторое утешение.

Иногда мне удается совсем не думать о наших преступлениях, но такие дни бывают очень редко. Когда же я все-таки начинаю вспоминать — себя, стоящего в «Александерс» с занесенным над головой мачете, или в дверях дома Лу с ружьем в руках, — все это кажется мне нереальным. В душе я знаю, что такое было, знаю точно, на что способен, знаю, как никто другой, свои пороки и слабости. И понять меня может, наверное, только тот, кто побывал в подобной ситуации, когда самому предстоит сделать роковой выбор.

Было время, когда я представлял в мечтах, что отпускаю пожилую женщину, даю ей возможность добежать до машины и уехать, но сейчас подобные фантазии меня уже не посещают.

Поскольку мы избегаем разговоров на эту тему, я не могу с уверенностью сказать, какие чувства испытывает Сара. Они лишь проскальзывают в отдельных ее поступках и жестах: так, она согласилась назвать сына именем моего брата; а однажды я застал ее на чердаке, сидящей на чемодане Джекоба, в глубокой задумчивости; на коленях у нее лежала шуба с засохшими пятнами крови на воротнике. Думаю, что чувства ее схожи с моими, и она так же, как и я, считает, что жизнь наша теперь — это лишь жалкое существование, бесконечная вереница унылых дней, исполненных единственным желанием — увы, несбыточным — забыть о том, что мы натворили.

Когда становится уже совсем невмоготу, я заставляю себя думать о Джекобе. Я вспоминаю его таким, каким он был в тот день, когда возил меня на отцовскую ферму. В серых фланелевых брюках, кожаных ботинках, ярко-красной куртке. Его лысоватой голове, наверное, холодно без шапки, но он словно не замечает этого. Он крутится по сторонам, показывая мне места, где когда-то находился сарай, навес для тракторов, бункеры для зерна. Вдалеке при порывах ветра поскрипывает отцовская мельница. Я вновь и вновь возвращаюсь к этим воспоминаниям, потому что они всегда вызывают у меня слезы. А когда плачу, я чувствую себя — несмотря на все то, что совершил, — человеком. Таким же, как все.

Примечания

1

Вот! (Франц.)