Грязь - Motley Crue

“Я смотрю на свои часы, потому что я не выдерживаю находиться здесь. Альбом абсолютно тупой. Из-за клавишных, которые вы накладываете, мы звучим теперь, как педики” (sound like pussies).

“Винс, мы используем клавишные с 83-го года”, выпалил я в ответ.

Какая-то чушь прилетела от него обратно, и дальше, как в теннисе, пока он, наконец, не швырнул свою ракетку в сетку. “Я не собираюсь оставаться здесь и выслушивать всю эту ерунду!” проорал он нам. “Я ухожу отсюда, мать вашу! Я увольняюсь!”

Он рванул к двери и на пороге оглянулся. “Позвоните мне, если передумаете!”

Он говорит, что его уволили, я говорю, что он ушёл сам. В любом случае, его голова лежала на колоде для рубки мяса, и он дал нам хорошее оправдание, чтобы опустить топор.

Теперь, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что мы погорячились. После выхода «Feelgood» и «Decade of Decadence» мы гастролировали без остановки, а затем нас забросили назад в студию без какого-либо перерыва. Не знаю, был ли виноват в этом менеджмент или лейбл, или наша собственная ненадежность, но мы продвигались слишком тяжело. Кто-то должен был просто вмешаться, понять, что мы находимся под слишком большим давлением, и дать нам месяц поваляться под солнышком где-нибудь на Багамах (Bahamas). Винс не был проблемой: он был просто козлом отпущения. Но «Motley Crue» всегда были похожи на гоночный автомобиль в ожидании старта, как только мы видели зеленый свет, мы топили педаль газа в пол и выстреливали через шлагбаум так быстро, что у нас не было времени, чтобы оглянуться назад. Пока не становилось слишком поздно.

Глава четвёртая

«ГДЕ НЕИЗВИНЯЮЩИМСЯ ТОНОМ УПУСКАЮТ ПОСЛЕДНЮЮ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРЕДОТВРАТИТЬ ТРАГЕДИЮ»

Встречу назначили в доме Никки на утро среды, 12-го февраля 1992 года. Там были Чак Шапиро (Chuck Shapiro), Дэвид Рудич (David Rudich), Мик, Никки и Томми. Винсу накануне вечером никто не позвонил, и он не был приглашен. Наверное, мне следовало бы позвонить ему, но я не знал, что ему сказать, т. к. не вполне понимал, что именно происходит. Мы пытались препятствовать тому, чтобы группа избавилась от Винса. Они только что получили свой контракт на сумму 25 миллионов долларов, и коль уж «Электра» выбрала их, то если Винс уйдёт, это вызовет тревогу у представителей фирмы и они могут денонсировать сделку, что послужило бы провалом всей их карьеры.

Но Томми и Никки настаивали: их тошнило от Винса, и они не намерены были терпеть это дальше. Они взяли слово, и их мнение было единодушным: Винс уходит. Я приехал в офис, рассказал сотрудникам о том, что случилось, и сел за свой стол. Спустя несколько минут зазвонил телефон. Парень по имени Тони (Tony) представился и сказал, что он адвокат и совладелец клуба «Roxy».

“Ваш клиент, Винс Нейл, был в моем ночном клубе в субботу, где праздновал свой день рождения”, расстроенным тоном начал Тони. Он продолжил об’яснять, что Винс был с Робертом Патриком (Robert Patrick), актером, который играет получеловека — полуртутного злодея в фильме «Терминатор-2» («Terminator 2»), завязалась драка, которая напоминала сцену из вестерна. Летали столы, бились стаканы, и посреди всего этого Винс разбил бутылку и порезал лицо менеджеру «Roxy». Его вышвырнули из клуба, орущего, что они не имеют права этого делать.

“Так что вы видите мою проблему”, продолжал Тони. “Причинён большой ущерб. Потребуется, по меньшей мере, пятьдесят тысяч долларов, чтобы привести помещение в порядок, чтобы оно снова могло функционировать, и я не хотел бы выдвигать какие-либо обвинения по поводу пьяного дебоша или вандализма против вашего клиента”.

Я выслушал всё это, а затем ответил. “Я не знаю, как вам это лучше сказать. Но вот уже два часа, как это — больше не моя проблема”.

Я повесил трубку и моментально почувствовал, как гора упала с моих плеч.

Глава пятая

«О ТИПИЧНО НЕМНОГОСЛОВНОЙ РЕАКЦИИ МИКА НА ПОТЕРЮ, О КОТОРОЙ УЗНАЛ ВЕСЬ МИР, КОТОРЫЙ, КАК ОН ВСЕРЬЁЗ ПОЛАГАЛ В ДЕТСТВЕ, ЯВЛЯЕТСЯ ПЛОСКИМ, НЕСФЕРИЧЕСКИМ ОБ’ЕКТОМ»

Я забыл, что произошло. Думаю, Никки рассердился на Винса за то, что тот опаздывал, и ему пришлось посылать факс или что-то вроде этого. Напряженность была опасной, и она нарастала годами. У каждого человека в Мире есть свои преимущества и недостатки. И я считаю, что мы совершили ошибку, начав фокусироваться на недостатках каждого из нас, вместо того, чтобы больше обращать внимание на его лучшие стороны и то, какой вклад он внёс в группу.

Когда Винс приехал на репетицию, он был безумно высокомерен. И Никки не уступал ему в том же. Хотя я тоже в последнее время не испытывал удовольствия от общения с Винсом, но для меня не имело значения, присутствует он на репетиции или нет. Я работал над музыкой, а вам необходимо сначала закончить музыку, прежде чем вы даже подумаете о добавлении вокалов.

Глава шестая

«ОБ ОСЛОЖНЕНИЯХ, КОТОРЫЕ ПРОИСХОДЯТ, КОГДА ЖЕНА РАБОТОДАТЕЛЯ ПРЕДЛАГАЕТ НАШЕМУ ГЕРОЮ, НАХОДЯЩЕМУСЯ НА ИСПЫТАТЕЛЬНОМ СРОКЕ, ВОЗМОЖНОСТЬ НАРУШИТЬ ОДНУ, ВОЗМОЖНО ДАЖЕ ДВЕ, ИЗ ДЕСЯТИ ЗАПОВЕДЕЙ БОЖЬИХ»

Стивен Тайлер (Steven Tyler) сказал мне, что я — парень в цирке, которым собираются выстрелить из пушки. И именно так я себя и ощущал. Я надел свой защитный шлем, повязал на шею плащ супергероя, залез в ствол и ждал, в то время как трое служителей манежа (ringmasters) суетились где-то позади меня, поджигая фитиль. Пока я летел, рассекая воздух, не было никакого другого чувства, с которым это могло бы сравниться. Это был самый счастливый момент в моей жизни. Но когда я приземлился, то испытал такую боль, о которой не знал никогда прежде.

Всё началось с журнала «Spin». Никки Сикс сказал в интервью репортёру, что он — большой поклонник первого альбома, “Let It Scream”, моей группы «Scream». Я никогда не был большим фанатом «Motley Crue», у меня не было никаких их альбомов, и я не видел ни одного их концерта — но я хотел позвонить ему и поблагодарить за то, что он упомянул мою группу. У меня также был скрытый мотив: выяснить, не хочет ли он написать со мной несколько песен для следующего альбома «Scream».

Мой менеджер дал мне телефон офиса Дуга Талера. Я позвонил, и мне ответила его секретарша, Стэфани (Stephanie). Я представился и сказал ей, что хотел бы сказать Никки, что высоко ценю его слова. Я ожидал, что она сбросит меня с линии, как навязчивого фаната, но вместо этого повисла неловкая пауза, словно она была взволнована тем, что я позвонил. “Гм, пожалуйста, оставьте ваш номер, где вы…”, она запнулась. “… И я передам ему, ваше сообщение”.

Я повесил трубку и начал готовиться к нашему выступлению, которое должно было состояться тем вечером в Орэндж Кантри (Orange County), последнему в нашем совместном туре с «Dangerous Toys». Я оставил записку и цветы для моей жены Валери (Valerie), т. к. это был День Святого Валентина (Valentine’s Day), и взял ключи от своего «Форда Таурус» («Ford Taurus»), за который мне предстояло ещё два года погашать кредит. Пока я закрывал за собой дверь, зазвонил телефон. Я запер дверь, затем передумал, отпер её и помчался к трубке.