Мургаш - Добри Джуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. Подвесить арестованного вниз головой, пока он не потеряет сознание.
4. Загнать арестованному под ногти спички и поджечь.
5. Привязать арестованного так, чтобы он не мог пошевелить ни ногой, ни головой, ни рукой. Эту пытку применять к нервным людям.
6. Посадить арестованного под кран, из которого на голову должна течь тонкая струя воды и попадать на одно и то же место.
7. Раздирать арестованному ноги.
8. Раздеть арестованного догола и оставить в карцере на цементном полу.
9. Вогнать арестованному битое стекло в задний проход.
10. Прижигать лицо арестованного горящей сигаретой.
11. Помещать наиболее слабонервных арестованных в комнату, смежную с той, из которой всю ночь доносятся вопли допрашиваемых.
12. Нестинарское хоро[10].
13. Деревянный шлем для раскалывания черепа.
14. Электрическая корона.
15. Дать арестованному соленой рыбы или соленой воды, после чего на несколько суток оставить его без воды и не допрашивать.
16. Надеть на арестованного электрическую корону, набить рот ватой и поставить перед глазами зеркало.
17. Налить арестованному скипидар в задний проход.
18. Сдавить арестованному грудь цепью, пока не поломаются ребра.
19. Отрезать у арестованного уши и заставить его съесть их.
20. Оскопить арестованного.
21. Изнасиловать жену арестованного в его присутствии и на глазах у детей.
22. Убить мужа на глазах его жены.
23. Убить детей в присутствии арестованных родителей.
24. Заставить арестованного копать себе могилу, инсценировать ложный расстрел.
25. Расстрелять арестованного на глазах тех, кому предстоит допрос.
Средства морального воздействия на население.
1. Разрезать на части тело казненного.
2. Зарыть живым в землю по шею.
3. Насадить головы на кол.
4. Сложить отрезанные головы на площади.
5. Закопать убитых, через три дня отрыть их и повесить вниз головой».
Раненого Ворчо привезли в новоселское околийское управление полиции.
Его били долго — он ни разу не охнул.
Спрашивали, как его зовут, — он не отвечал.
Выдергивали суставы, разбивали пальцы, натирали раны горьким перцем, душили до посинения — он молчал.
— Зачем вы привели мне этого немого?! — орал начальник полиции.
— Он не немой, он партизан! — отвечал агент.
— Заставьте тогда его заговорить!
Тщетно! Ворчо, у которого еще не пробился на лице пушок, а губы алели, как у девушки, нежный Ворчо молчал. Он умер в руках палачей.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
1
В лицо пахнул нагретый, спертый воздух. Однако после ночи, проведенной в снегу, это не могло никого смутить.
— Потеснитесь, товарищи, обсушиться нам надо.
Приподнялись сонные головы.
— Новых привел, Атанас?
— Новых. Совсем свеженькие, первый раз в горы пришли.
В полумраке кто-то поднялся, неуверенно шагнул вперед, затем опустился около меня.
— Лазар, ты?
Это был Митре. Поднялись и остальные товарищи, мы обнялись. Наиболее расторопные успели набросать в очаг толстых буковых поленьев, разворошить горящие угли и теперь раздували огонь. Скоро в овчарне весело запрыгало пламя, и мы уселись вокруг очага сушиться.
С нами и в самом деле прибыл один совсем новый партизан, муж Марианти, Борислав Антонов — Славчо. Он с любопытством осматривался. Партизанская обстановка для него была совсем чужой, и он долго прикидывал, где бы сесть, потом наконец решил примоститься на земле вместе с нами.
Впрочем, Славчо быстро освоился, и, когда начались бои, он сражался, как старый, опытный партизан.
После проведения кремиковской операции чета «Бойчо Огнянов» остановилась в лагере у горы Драгуна, в полутора километрах от реки Елешница. Здесь было несколько овчарен, в которых партизаны нашли себе приют.
Вопреки строжайшему приказу не ходить от овчарни к овчарне в светлое время дня мои старые друзья не выдержали, пришли. Около огня уже стояли Цветан, Атанас, Ленко, Христо Русков, Никола Величков и еще несколько человек. В это время подошли и Доктор с Любкой — они последними узнали о гостях.
Мне хотелось поподробнее узнать о кремиковской операции.
После третьей Мургашской конференции командование четы «Бойчо Огнянов» вместе с Митре и товарищами из Локорского районного комитета партии приняло решение напасть на Кремиковцы. Оснований для этого было более чем достаточно. Во-первых, Кремиковцы находились всего в пятнадцати километрах от Софии, и эта операция могла дать огромный политический эффект. Во-вторых, в село была эвакуирована швейная мастерская столичной полиции, а все мы очень нуждались в одежде. Там же находился и крупный аптечный склад, наш же Доктор давно мечтал обзавестись хотя бы достаточным количеством йода и ваты.
Кроме того, в Кремиковцах была оборудована военная телефонная станция, она обслуживала регентский совет и правительство. Под монастырем находилось регентское бомбоубежище, которое охранялось специальной ротой численностью более ста пятидесяти человек. Телефонную станцию нужно было во что бы то ни стало разрушить.
Секретарь Локорского районного комитета партии Димитр Тошков — Захарий поставил перед кремиковскими коммунистами задачу подробно изучить обстановку, уточнить местонахождение секретных полицейских постов, выяснить маршруты ночных патрулей.
Обстановка в Кремиковцах была довольно сложная. Телефонная станция охранялась солдатами, им на помощь в любой момент буквально через десять минут могла подоспеть рота, несущая охрану бомбоубежища. Чтобы успешно провести операцию, требовалось серьезно подготовиться к ней и проявить большую смелость и находчивость.
В тот момент в чете «Бойчо Огнянов», готовившейся к операции, насчитывалось около тридцати человек. Провести такую крупную и важную операцию этими силами было невозможно. Поэтому Захарий решил привлечь боевые группы коммунистов и ремсистов в селах Кремиковцы, Локорско, Бакьово, Световрачене и Подгумер.
Партизаны и бойцы боевых групп собрались в местности Тошкова Кошара. Здесь общее командование принял Митре. Он разбил людей на группы, назначил командиров. Операцию решено было провести в ночь на 8 марта. Она посвящалась Международному женскому дню.
Ровно в одиннадцать часов вечера к окраинам села двинулись все партизанские группы. Первой из них предстояло захватить и разрушить телефонную станцию.
Хотя партизаны и передвигались бесшумно, все же собаки учуяли приближение чужих людей и подняли бешеный лай. Разумеется, все село проснулось. Проснулись и охранники на телефонной станции и в общинной управе. Перепуганный часовой, заметив приближающиеся перебежками фигуры, выстрелил.
Партизаны открыли огонь залпами. Через десять минут охранники сдались. В перестрелке был ранен один солдат. Доктор Хариев сделал ему перевязку. Это произвело огромное впечатление на его товарищей — их все время пугали тем, что если они попадут в плен к партизанам, то никто
