Дороги на Ларедо - Лэрри Макмуртри

Было все еще очень холодно, и Брукширу не терпелось переправиться на другой берег, чтобы узнать, есть ли телеграммы от полковника Терри. Калл же не мог прохлаждаться слишком долго, теша себя надеждой, что Билли Уильямс проговорится о чем-то важном для их дела. Вполне могло быть, что старый Билли просто ничего толком не знал о молодом убийце.

Капитан решил напоследок попытать счастья и задать еще один вопрос.

— Я слышал, что есть какая-то пещера, — сказал Калл. — Говорят, Гарза стаскивает туда награбленное. Ее видел кто-нибудь из тех, кого ты знаешь?

— Нет, — ответил Билли. Он знал, что должен быть осторожным в речах. Если Мария выяснит, что он ляпнул что-то лишнее и тем самым выдал Джо его преследователям, она выгонит его из Охинаги или убьет, чего доброго. — Я не думаю, что есть такая пещера, — солгал он.

— Он набрал много добра, — усомнился Калл. — Где-то же оно должно храниться.

Билли не ответил. Насколько ему было известно, у Джо было с десяток пещер. Олин Рой видел однажды, как он нес в горы седло, но ближе этого никто к сокровищам Джо не подбирался.

— Поеду-ка я лучше поищу Пи Ая, — заключил Калл. Он еще раз взглянул на маленькую девочку, полную жизни, и повернул коня.

После этого Тереза отвела Рафаэля к овцам и рассказала о необычном человеке, который приезжал к ним. Рафаэль, конечно, тоже присутствовал при этом, но он часто не понимал многое из того, что происходило в его присутствии, пока Тереза не разъясняла ему. Она гладила цыплят и помогала Рафаэлю кормить только что родившихся козлят.

— Мне кажется, что он король, — говорила Тереза брату. Она не совсем понимала, чем занимался король, но из двух книжек с рассказами, что прочла ей мать, одна была о короле. — Думаю, что он действительно король.

5

Знаменитому Ботинку не хотелось идти в Пресидио.

— Злой шериф арестует меня, — говорил он Пи Аю. — Он думает, что я украл лошадь. Хоть это было давно, он все равно припомнит.

— Нам нужны патроны, — напомнил ему Пи Ай. — Если у нас не будет патронов, мы оголодаем и никогда не найдем капитана.

Переход, через Пекос дался им нелегко. Было очень холодно, и антилопы не подходили на расстояние ружейного выстрела, вынуждая Пи Ая расходовать зря боеприпасы. Последние тридцать миль они прошли вообще без пищи.

— Сейчас ты работаешь на капитана, — уговаривал Пи Ай Знаменитого Ботинка. — Ты вроде как его помощник. Донифан не осмелится арестовать помощника капитана Калла.

Но злой шериф Донифан и его одноухий помощник все-таки пришли в оружейную лавку Пресидио и наставили на них винтовки. У Донифана были длинные усы и еще в запасе два пистолета. У одноухого помощника было красное от пьянства лицо. С тех пор как Билли Уильямс отстрелил ему ухо, жизнь у него стала нелегкой. Люди насмехались над ним, а его босс Донифан не проявлял никакого сочувствия. Впрочем, каждый на границе знал, что Донифан просто неспособен проявлять сочувствие.

— Мы ждем здесь капитана Калла, — объяснил Пи Ай, когда увидел направленные на них винтовки. — Мы оба его помощники. Нас наняли помочь капитану усмирить Джо Гарзу.

— Этот индеец — конокрад, — заявил Донифан. — Однажды пожар помог ему сбежать от меня, но больше ему ничто не поможет.

— Его зовут Знаменитым Ботинком потому, что он всюду ходит пешком, — сообщил Пи Ай. — Он не стал бы красть лошадь хотя бы потому, что она ему не нужна. Единственное, для чего она могла бы понадобиться ему, так это для еды.

— Кража лошади для еды — все равно кража, — отрезал Донифан. — Топайте к тюрьме.

— Я не украл ни одной лошади в своей жизни, — возразил Пи Ай. — Почему вы арестовываете меня?

— Потому что ты находишься в одной компании с конокрадом, — ответил шериф. — И тоже можешь оказаться на поверку таким же.

Пи Ай двинулся к тюрьме, чувствуя себя виноватым перед Знаменитым Ботинком. Ему следовало пойти в город за патронами одному. Но он не прислушался к совету старика и оказался в дураках. Почти каждый раз, когда он пропускал мимо ушей чьи-то советы — будь то Лорены, или господина Гуднайта, или капитана Калла, — у него появлялись причины сожалеть об этом.

Донифан посадил пленников в разные камеры.

— Как только я повешу этого краснокожего ниггера, а сделаю я это очень скоро, ты будешь свободен, — заявил Донифан. — Подозреваю, что ты тоже преступник, но пока не могу этого доказать.

На следующий день несколько человек пришли в тюрьму поглазеть на Знаменитого Ботинка. Каждому из них Донифан говорил, что поймал его после побега. Шериф решил продержать старика с неделю, чтобы все убедились, что от него не уйдет ни один преступник, а затем уж публично повесить индейца в назидание другим. Обычно он просто выводил таких во двор и вздергивал. Старый индеец с пристрастием к конскому мясу у него обычно не удостаивался публичной казни. Но Знаменитый Ботинок был единственным, кто сбежал из тюрьмы Донифана, и он хотел, чтобы на всей границе знали, что шериф покарал беглеца.

Неоднократные заявления Пи Ая о том, что Знаменитый Ботинок работает на капитана Калла, лишь раздражали Донифана. И чтобы продемонстрировать свое раздражение, он два дня не давал старику еды. А когда Пи Ай попытался поделиться с ним своей похлебкой, Донифан перевел Знаменитого Ботинка в дальнюю камеру, куда передать еду было невозможно.

— Почему ты моришь его голодом? — спросил Пи Ай. — Вся его вина лишь в том, что он ел сдохшую лошадь, да и то было несколько лет назад.

— Он уклонился от закона — моего закона, — ответил Донифан. — Он заслуживает худшей участи, чем смерть от голода, и он получит ее.

Знаменитый Ботинок молчал. Говорить со злым шерифом — все равно, что мочиться против ветра. Он стал жалеть, что покинул Мадре. Его жизнь истекала, и было жаль, что конец ей положит злой шериф. Он надеялся умереть возле Рио-Рохо, хотя и не установил еще контакта с духом своего деда. Вдоль этой реки обитало много душ кикапу, и лучше было бы испустить свой дух там, а не в тюрьме злого шерифа.

И все же Знаменитый Ботинок был достаточно старым и пережил многих людей своего племени и потому знал, что мало кому удается выбрать место своего ухода из жизни, как и появления тоже. Только самые мудрые старцы в племени могли определять, где и когда принять смерть. Это под силу лишь мудрейшим, но даже им недостаточно одной только мудрости для этого, надо еще, чтобы была удача. Удача, по его мнению, в жизни человека значила больше, чем мудрость. Знаменитому Ботинку казалось, что именно счастливчикам удавалось умирать в нужное время и в нужном месте.