Измены - Джина Кэйми

— Нет, теперь все слишком поздно. — Она отдернула свои руки. — Я не смогу забыть прошлого так легко, как сделал это ты.

— Я никогда не забывал прошлого! — Злость, рожденная крушением надежд, вырвалась из-под его контроля. — Я живу с теми ошибками, которые совершил. Я понимаю, что не смогу изменить того, что случилось, или снять боль, которую я тебе причинил, но не только ты страдала!

Удивленная неподдельной душевной мукой в его голосе, Лара внимательно посмотрела на Кэла. В первый раз за последнее время за всеми страхами и недоверием, которые она чувствовала к нему, она увидела, что с ним сделала та жизнь, которую он избрал. Преждевременные морщины избороздили все его лицо, резко поседевшие волосы и особенно темные круги вокруг глаз свидетельствовали о цене, которую он заплатил. Она всегда считала, что его выбор принес страдания только ей. До этого момента ей и в голову не приходило, что он тоже страдал.

— Лара, очень немногим счастливчикам удается получить второй шанс в своей жизни. Мы могли бы быть счастливы вместе. Но для этого ты должна расстаться со своим прошлым.

— Всю жизнь я старалась освободиться от своего прошлого, — сказала Лара с отчаянием в глазах. — А как делаешь это ты?

— Принимаю его, — сказал Кэл.

И он увидел, что она еще не готова к этому.

Роберт Стоун сидел в последнем ряду театра, наблюдая за репетицией. Для него не составляло большого труда понять, что Лара Лайтон была чертовски хорошей актрисой. Кто бы мог подумать? Когда-то он и сам был неплохим актером, пока не осознал, что с его ординарной внешностью и фигурой ему навсегда уготована судьба играть второстепенные роли. И он решил использовать свое актерское мастерство в качестве детектива. Теперь ему нравилось казаться в глазах своих клиентов Марлоном Брандо.

Так как последние несколько недель Лара была постоянно занята на репетициях, она наняла Стоуна закончить поиски доказательств, подтверждавших, что Картер Кинсли ее отец, и раскрыть его причастность к нервному потрясению и смерти ее матери. Информация, добытая им, была сложена в папку, которая сейчас лежала у него на коленях. Он дождался, пока Лара закончит репетицию, и подошел к ней.

— Я уже подумала, что вы забыли обо мне, — сказала она Стоуну, входя вместе с ним в уборную.

— Что вы? Я работал исключительно с вашим делом, отложив все остальное. Где я только не был — даже в монастыре, где вы учились. Отслеживая ту частную клинику, в которую они сначала привезли вашу мать, я провел там некоторое время, — он рассмеялся. — И поверьте мне, вам бы никогда не захотелось пробыть там хотя бы день.

Мысль о том, что ее мать была помещена в это заведение, принесла страдание Ларе.

— Я совсем не собиралась бранить вас.

— Вы сказали мне, что необходимы результаты к этому уик-энду.

— Сенатор Кинсли возвращается в Нью-Йорк. Затем он отправится в Иову, чтобы…

— Нет, он не собирается останавливаться в Нью-Йорке, — перебил ее Стоун. — Кинсли намеревается провести свой уик-энд в поместье его отца в Ньюпорте. Без всякой политики — просто со своей семьей. И, конечно, с вездесущей мисс Прескотт. — Он саркастически ухмыльнулся. — Довольно-таки умная женщина, эта леди. Она была инициатором выдвижения его кандидатуры на президентских выборах.

Лара присела на угол стула.

— Он мой отец?

— Улики уверенно указывают на это, но они все косвенные. Вы его совсем не помните?

Лара отрицательно покачала головой.

— Как ни старалась, я не смогла вспомнить моего отца и то, что случилось в тот день, когда мы ездили к нему. — Она наклонилась к Стоуну. — Вы не нашли ничего, что касается моей матери? Что же все-таки случилось с ней?

— Нашел. — Стоун протянул ей папку. — Но вам это не очень понравится.

Взятый напрокат лимузин легко скользил по пустынной дороге к поместью. Плавное движение, комфорт салона, нереальная бесшумность, свойственная такой дорогой машине, дополняли ощущения Лары, будто она возвратилась в то время, в свое детство. Она услышала радостный смех матери: «Ой, посмотри, малышка, посмотри, какая красивая лошадка».

За окном машины чистокровные скакуны неслись галопом по обширному полю, огороженному загоном. Она наблюдала за ними сквозь слезы воспоминаний. «Если бы только в моей власти было вернуть назад то время!» — подумала Лара. Тогда, в то давнее воскресенье, они ехали в «роллс-ройсе» все время прямо, а сейчас ей пришлось свернуть с основной дороги на проселочную.

Подъехав к высокой стене с острыми выступами, которая простиралась, казалось, до самого горизонта, по указанию охранника машина проследовала дальше, мимо огромных металлических ворот.

Старомодное здание в викторианском стиле, сверкающее своей белизной, все так же стояло на холме; треугольные клумбы газонов все так же обрамляли мраморную веранду. Лимузин подъехал к площадке, расположенной за теннисными кортами, примыкающими к саду с мраморной террасой и бассейном, и свернул налево.

Она попросила шофера подождать ее, заверив что ее отсутствие будет недолгим. Подняв латунное кольцо, свисавшее из пасти льва, она постучала в дверь. На ее стук дверь открыл дворецкий в ливрее, которому на вид было около пятидесяти с небольшим. Его манеры — все, что она могла вспомнить о дворецком тех лет, — были такими же высокомерными.

— Я приехала, чтобы увидеться с мистером Картером Кинсли.

— Сенатор ожидает вас, мадам?

— Нет, но я уверена, что он захочет увидеться со мной. Мое имя Лорис Касталди.

Взглядом он выразил все свое отношение к людям, приезжающим без уведомления, но все-таки ответил:

— Сейчас узнаю.

Пока дворецкий был занят телефонным разговором, Лара оглядела вестибюль. В детстве ее потрясли огромная хрустальная люстра, широкая лестница из красного дерева и роскошная мебель. Сейчас это уже не производило на нее такого впечатления. Она поправила папку, которую держала под мышкой.

— Мистер Кинсли встретит вас в библиотеке, мадам.

Прямой, как палка, дворецкий повел ее по длинному коридору, застланному ковровой дорожкой.

Лара сделала первые шаги по лестнице и почувствовала себя маленькой девочкой. Ей показалось, что мать находится здесь же, рядом. Ее левая рука была горячей и потной, словно кто-то крепко сжимал ее; правая рука была холодна как лед. Когда Лара прошла в библиотеку, то словно вступила в свое прошлое. Поглощенная воспоминаниями, она не слышала и не видела, как ушел дворецкий.

Ее глаза словно выхватили из памяти полки с книгами в кожаных переплетах, стоявшие рядами по всей стене; картины с пейзажами и сценами охоты, коллекцию серебряных трофеев на камине, облицованном мрамором. Она посмотрела на камин, который тогда, когда она была маленькой, испугал ее своими размерами: она боялась, что он проглотит ее.