Трон сломленных богов - Эмбер Николь

– Я был счастлив. – Слова сами собой сорвались с моих губ. – Впервые за долгое время я был счастлив.

– Что?

– Я знаю, что не выглядел таким, когда вернулся. В моей голове тысячи лет копились эмоции и чувства, которыми я никогда и ни с кем не хотел делиться, – до того как встретил ее. Затем она ворвалась в мою жизнь, и все изменилось. Сначала ничего не было. Мы едва могли выносить друг друга, но каким-то образом ей удалось пробраться сквозь мою тысячелетнюю броню. Это было самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывал. Она разговаривала со мной, помогала мне во время моих худших кошмаров и вошла в мое сердце. Я знаю, что мне следует защищать вас от нее, и все же я не могу без нее жить.

– Ты ее любишь, – сказал Логан.

В его глазах читалось понимание.

– Она убивает и ест, превращаясь в ту, кем он всегда хотел ее видеть. Она неумолима в своем стремлении мстить. Видимо, даже я не могу ее остановить. Дианна – та, о ком нас предупреждали. Монстр, которого нас научили бояться. Она использовала все, чему я ее научил, против меня, пытаясь причинить мне боль, хотя все, что я хотел, это защитить ее, спасти ее. Она послала за нами пожирателей снов, напала на Совет, напала на всех вас. Я заживо сдирал шкуры с врагов даже за то, что они угрожали причинить вред кому-либо из вас. Меня тошнит от того, что моя кровь и мой разум кричат, чтобы я вел себя как король и защитник. Может, я знаю ее не так хорошо, как мне казалось. Может, она показала мне свою истинную натуру, а потом…

Логан слегка наклонил голову, внимательно меня слушая.

– А потом?

– Мое сердце и душа кричат от возмущения, потому что она – единственная, о ком я могу думать. Единственная, кого я вижу во сне, единственная, кого я желаю в этой или в следующей жизни. – Я повернулся к нему и почувствовал, как у меня защипало в глазах. Взгляд Логана был наполнен болью. – Почему мои чувства так сильны? Почему я не могу относиться к ней как к любому существу? Разве время, которое мы провели вместе, что-то значит? Ничего. Я спал со многими, путешествовал между мирами, спасал сотни жизней и сражался с существами, способными поглотить планеты. И все же эта вспыльчивая женщина тронула меня до глубины души. Я впустил ее в самый темный угол своего сердца, и теперь она навеки стала частью меня. Каждая моя мысль, каждый сон – о ней, и я не могу ни есть, ни спать. Я даже не спал с ней, Логан, что бы ни говорили Кэмерон или Винсент, но она проникла в мою душу, в само мое существо. И я ненавижу это. Ненавижу, что не могу это контролировать. Я ненавижу испытывать такие сильные чувства к тому, кто не испытывает того же в ответ. Ненавижу, что всякий раз, когда открывается дверь или я слышу стук каблуков по полу, я надеюсь увидеть ее. Ненавижу то, что оборачиваюсь на каждую темноволосую женщину. Она заставила меня улыбаться, заставила смеяться – и я ненавижу и это. Ненавижу, что она позволила мне на мгновение почувствовать себя живым и целостным. Дианна видела меня таким, какой я есть, а не правителем, богом или королем. Она заставила меня чувствовать себя нормальным, а потом ушла. Бросила меня, как будто это ничего не значило.

Я вздохнул и прислонился головой к стеклу, пытаясь успокоить бушующее сердце. Логан стоял рядом, изучая вид за окном, чтобы дать мне время вытереть выступившие на глазах слезы.

– Какой король или лидер не может сдержать свои эмоции? – наконец спросил я.

– Тот, у которого есть сердце.

Я покачал головой:

– У правителя не может быть сердца. Мой отец говорил, что любая привязанность лишь причиняет боль. Возможно, он был прав.

Логан пожал плечами:

– Нет. Именно поэтому они все мертвы, а ты все еще здесь. Их логика была ошибочной.

Я кивнул, в последний раз проведя рукой по лицу.

– Однако в одном мой отец был прав. Это слишком большая ноша, чтобы нести ее в одиночку. Я пытался спасти наш мир, но мне это не удалось. Я пытался остановить ее, но мне это не удалось. Если Дианна умрет, уйду и я. Я устал, Логан. Пусть правит кто-то другой. Винсент или кто-то из Совета. С меня хватит. Начнем с того, что я никогда не был хорошим королем.

Логан усмехнулся:

– Ты не прав. Самкиэль, ты лучший из них, и я говорю это не только потому, что люблю тебя и не из уважения к тому дерьму, через которое мы прошли вместе. На твоих плечах лежит колоссальная ответственность. Ты одинок, как и она. Все твои наставники и учителя ушли. Ты извлек максимум пользы из самых худших ситуаций. Конечно, ты отстранился от мира на какое-то время, но кто бы поступил иначе? Тебе навязали корону по праву рождения. Ты выучил правила и законы прежде, чем научился говорить. Царство и корона всегда были твоей жизнью. Я не виню тебя. Никогда не винил, как и все остальные. Я знаю, что Дианна сейчас, возможно, недосягаема, но это не безнадежно и не навсегда.

– Как ты можешь быть так уверен? – взглянул я на него.

Логан посмотрел на меня так, будто я задал самый идиотский вопрос во вселенной.

– Потому что ты даешь надежду всем нам. Ты так или иначе спас каждого из нас. Я видел, как монстры дрожали от одного твоего присутствия. Боги преклоняли колени, а королевства ликовали, когда тебя назвали нашим следующим правителем. Ты лучший из них, из нас. И ты ее спасешь. Так же, как ты делал всегда. Спасал людей.

Я фыркнул.

– Может быть, тебе стоит произносить речи за меня.

– Нет уж, спасибо.

– А как насчет того, чтобы стать королем?

Логан рассмеялся.

– Это я тоже оставлю тебе.

Солнце наконец село, и начался снегопад. Замок постепенно наполнялся голосами и смехом – начали прибывать гости.

– Тебе пора готовиться к сегодняшнему вечеру. Я хочу побыть один, прежде чем Винсент заставит меня всю ночь изображать веселье.

Рука Логана стиснула мое плечо.

– Думаю, ты слишком долго был один.

Больше мы ничего не сказали. Возможно, ни один из нас не был по-настоящему одинок. Мы стояли у окна, наблюдая за темнеющим небом, пока мир продолжал вращаться.

38. Логан