Трон сломленных богов - Эмбер Николь

Шесть глаз Роккаррема открылись, и он посмотрел на меня.

– Любовь – опасное чувство. Боги проклинают его, потому что в нем есть неизмеримая сила. Из-за любви великие империи обращались в пепел. Из-за любви погибали миры и будут погибать еще не один раз. Любовь способна коснуться даже неприкасаемого. Используй это.

Его силуэт замерцал и исчез. Я взревел от разочарования, горячая и ослепляющая ярость вырвалась наружу, озарив темную комнату серебряным светом. Я опустил руку и увидел, что обстановка вокруг меня ничуть не изменилась. Черт. Я осмотрел пространство, в котором меня поймали, надеясь найти способ сбежать. Мне нужно было до нее добраться. Тяжело дыша, я метался по комнате. Ни стен, ни дверей, только бесконечное пустое пространство и навязчивые обрывки воспоминаний. Черт. Я могу ее потерять. Черт. Нужно что-то придумать, нужно найти способ. Я медленно и тяжело вздохнул.

«Не давай волю эмоциям, Самкиэль. Ты становишься невнимательным. Думай. Думай», – пробормотал я про себя.

Потом меня осенило. Голос Дианны прорвался сквозь спутанные мысли. Воспоминание. Выход. Что-то, что она сказала мне несколько месяцев назад.

– Я верю, что при правильном давлении все может сломаться.

Я уже пытался использовать свои силы, но, возможно, я был способен на большее.

– В любви – сила. Используй это.

Я прижал руки к груди – прямо над сердцем. Внутри меня вспыхнул крошечный огонек, и я потянулся к его свету. Искра силы танцевала на моей ладони. Это было то, что спасало меня во время самых ужасающих кошмаров. То, что согрело меня, подарило мне силы жить. Это была она. Это была частица Дианны, за которую я цеплялся. Моя последняя надежда.

Я ее выпустил.

Свет, чистый и ослепительный, исходил из моих глаз. Темная комната вспыхнула пламенем, когда я взлетел, прорываясь сквозь все астральные барьеры обратно в реальность. Пожиратели снов отшатнулись, но было слишком поздно. Свет моих глаз пронзил их, и их тела превратились в пепел. Моя комната наполнилась пылью и дымом. На стене темнела зигзагообразная трещина с тлеющими по краям алыми углями. В потолке образовалась огромная дыра, сквозь которую в комнату шел холодный зимний воздух.

Весь город погрузился во тьму, и все, что я слышал, – низкий гул разорванных электрических сетей. Я быстро поднялся с кровати, надеясь найти остальных, но остановился, когда заметил, что кольцо, лежавшее на тумбочке, пропало.

Она была здесь. Я зарычал – последние уцелевшие в моей комнате лампы лопнули. Я прошел через трещину в стене в комнату Логана. Пусто. Я пронесся по зданию и с облегчением обнаружил его и Винсента. Логан корчился от боли – над ним навис пожиратель, его бездонный рот поглощал энергию из кошмаров Логана.

То же происходило и с Винсентом, который лежал рядом. Я призвал пылающий меч и вонзил его прямо в череп пожирателя снов. Спустя мгновение я метнул его во второго, который пытался сбежать. Вспышка пламени, и их тела превратились в пепел.

Логан и Винсент резко проснулись. Слезы текли по лицу Логана, его грудь вздымалась. Он поднял трясущуюся руку и уставился на метку на своем пальце. Я знал, куда его отправили – в Яссулин.

– Самкиэль? – спросил он, глядя то на меня, то на Винсента. – Что случилось?

– Пожиратели снов, – сказал я, глядя в коридор. – Обыщите здание. Помогите остальным.

Они кивнули и вскочили на ноги.

Я должен был найти Кэмерона и Ксавье. Нужно было убедиться, что она не причинила им вреда во время побега. Все здание погрузилось в сон. Я миновал множество неподвижных тел, но слышал ровное биение их сердец и знал, что они живы.

С каждым моим шагом лампы на стенах искрились и вспыхивали. Оказавшись перед тяжелой металлической дверью, я попытался ее открыть, но она не поддавалась. Я ударил по ней мечом, но проделанное отверстие оказалось недостаточно большим. Чувствуя нарастающую ярость, я пнул дверь. Лампы дико мерцали при каждом ударе, гнев выплескивался из меня волнами. Наконец дверь поддалась – петли заскрипели, и искореженный кусок металла влетел в комнату.

Камера была пуста, решеток больше не было. Я прошел мимо Ним – ее скорченное тело лежало на боку. Свежие раны на шее подсказывали, что Дианна полакомилась перед уходом. Еще два пожирателя стояли над Кэмероном и Ксавье в дальнем углу комнаты. Я поднял руку, в центре моей ладони сконцентрировалась энергия. Сосредоточившись, я выпустил ее прямо в них. Пожиратель, стоявший над Ксавье, разлетелся на тысячу частиц. Второй пожиратель возвел глаза к потолку, его фигура замерцала и растворилась в воздухе. Я рванул вперед и упал на колени рядом с телом Ксавье. Схватив его голову, я бережно похлопал его по щекам. Кэмерон вскочил с пола и закричал, не понимая, что он больше не в ловушке кошмара.

– Кэмерон! – с силой рявкнул я, прерывая его панику.

– Какого черта…

Он замер, сосредоточившись на нас с Ксавье.

– Почему он не просыпается?

Я спрятал меч в кольцо, прежде чем поднять тело Ксавье и обхватить его голову. Моя свободная ладонь засияла, когда я прижал ее к его лбу.

– Пожиратели заставляют своих жертв видеть их худшие кошмары, пока они питаются агонией, вызванной ужасными воспоминаниями.

Мне не нужно было смотреть на Кэмерона, чтобы понять, как побледнело его лицо. Мы оба знали, что снилось Ксавье.

– Логово Сковвергов.

Я кивнул.

Сковверги были огромными плотоядными червями, которые пожирали своих жертв так же быстро, как и двигались. Криэлла отправила Ксавье и еще нескольких новобранцев на миссию, и они оказались в логове Сковвергов. Ксавье многое потерял на дне этой проклятой ямы, прежде чем я его нашел.

– Разбуди его, – потребовал Кэмерон, его голос дрожал от едва сдерживаемой паники.

Я кивнул, направляя силу прямо в голову Ксавье и медленно вытягивая его из пучины кошмара.

– Криэлла рассказывала мне о кошмарах, которые снились ему после того инцидента. Я точно знал, куда отправили его пожиратели.

Руки Кэмерона зависли над спящим другом.

– Однажды ты его уже спас. Сделай это еще раз.

Его тон привлек мое внимание. В голосе Кэмерона было слишком много эмоций. Не простое беспокойство за товарища, а нечто более глубокое. Мы не затрагивали эту тему, потому что Кэмерон был далек от признания своих чувств. Поэтому я сделал вид, что ничего не заметил.

Я призвал силу обратно в ладонь и поднял Ксавье на ноги. Его дыхание было прерывистым, тело дрожало.

– Эй, ты в порядке? Ксавье, ты здесь. Все хорошо.

Я похлопал его по плечу, пока его глаза привыкали к свету.

– Я видел, –