Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов

– Генерал-майор Архипов. Бывший командир 135-й стрелковой бригадой.

– Обстоятельства попадания в плен? – Я смотрел ему прямо в глаза, но он взгляд выдержал.

– Смалодушничал. – Архипов опустил голову. – Когда немцы окружили нас, мы несколько дней держали оборону. Потом я отдал приказ на прорыв. Это было ошибкой, немцы только и ждали, когда мы покинем занимаемые рубежи обороны. Нас выдавили в поле и там добили танками. Меня контузило взрывом, и я потерял сознание. Когда очнулся, рядом услышал немецкую речь. Попытался застрелиться и не смог. Когда немцы подошли, я поднял руки.

– Вы в курсе, что были в числе тех, кого собирались повесить в ближайшее воскресенье?

– Нет, но к этому все шло, – не удивился Архипов. – Немцы предлагали мне сотрудничать с ними, но я отказался.

– Нам об этом известно. – Я закрыл папку с личным делом Архипова Ивана Ивановича, которое с немецкой педантичностью вел бывший начальник лагеря. – Теперь главный вопрос: вы готовы с оружием в руках искупить свою вину за сдачу в плен врагу?

– Да я… Я… Я хоть рядовым согласен! – вскинулся Архипов. – Только винтовку дайте. Уж второй раз я им не сдамся.

– Ну зачем же сразу рядовым, товарищ генерал-майор. – Я слегка улыбнулся. Хватанув полной ложкой прелести немецкого плена, он точно повторить такое не захочет. – Мы микроскопом гвозди не забиваем. Слушайте боевой приказ: сформировать из освобожденных подразделения, назначить в них командиров и в сопровождении наших людей отправить по мере формирования на склады для получения оружия и обмундирования. Сразу предупреждаю: форма будет немецкая. Всю их нацистскую символику срезать, на правое предплечье всем повязать белую повязку. Всех специалистов – танкистов, водителей, артиллеристов – собирать по специальностям и отправлять в первую очередь. Все понятно?

– Простите, а могу я узнать, с кем имею честь говорить? – Архипова явно смущал мой молодой вид.

– Я – командир отряда специального назначения Шершень. Это позывной. Заслужите доверие, узнаете все остальное. Рядом со мной – комиссар отряда, полковой комиссар Богданов. Вам этого достаточно? Если да, то можете приступить к выполнению поставленной перед вами задачи.

Архипов четко повернулся кругом и вышел из кабинета.

– Пойду-ка я проконтролирую. – Богданов надел фуражку и вышел следом.

С улицы раздавались команды. Генерал-майор Архипов приступил к исполнению своих обязанностей. Вскоре первая сформированная рота в сопровождении трех бойцов в камуфляже вышла за ворота лагеря. Чуть раньше из лагеря выехал грузовик, в кузове которого сидели летчики.

Оставив Богданова заниматься бывшими пленными, выехал на КШМ на склады. М-да, вот где повезло так повезло. Склады, что называется, были забиты под завязку. Тут было все. Реально все! Стрелковое вооружение, боеприпасы, обмундирование, продовольствие. Прямо пещера Аладдина. Часть бойцов уже успела переодеться и теперь повязывали друг другу на правое предплечье белые повязки, сделанные из разорванных простыней. Другая часть сидела за столом под большим навесом и усиленно работала ложками. На раздаче возле больших котлов орудовал черпаком довольно упитанный немец, который каждому подходившему к нему за порцией советскому бойцу говорил с угодливой улыбкой на лице: «Битте». Помогали ему еще четверо немцев, которые суетились возле печи, устроенной прямо на улице, и готовили, по-видимому, добавку для следующей партии обедающих.

– Не напортачат? – спросил я подошедшего начальника штаба майора Пархоменко. – Не потравят нам людей?

– Нет, – майор усмехнулся, – мы им пообещали, что не тронем и отпустим. А чтобы дурных мыслей не возникало, свозили в лагерь и показали, что с ними может быть. Вид сидящих на кольях эсэсовцев им мозги хорошо прочистил. Так что тут все в порядке.

– Ну а что у нас с трофеями? – спросил я уже откровенно лыбящегося Пархоменко.

С трофеями оказалось более чем хорошо. Помимо склада, забитого всем, что только можно представить, нам достались эшелон с ротой средних танков, а это четырнадцать единиц Pz. IV и пять штук Pz. II, эшелон с двадцатью четырьмя легкими полевыми гаубицами 10,5 cm leFH 18/40, батареей из десяти реактивных минометов «Nebelwerfer 41» и колесно-гусеничными транспортерами к ним. Все остальное, что было на станции, сгорело в огне бензинового пламени. Судя по всему, в том же огне сгорел в полном составе немецкий пехотный полк, ехавший в вагонах на фронт.

Трофеи не только подсчитали, их уже начали вовсю использовать. Танки и артиллерию сгружали с платформ и размещали на создаваемых вокруг города рубежах обороны. Как ни крути, а мы оседлали важнейшую магистраль на минском направлении, и долго прохлаждаться в тишине и покое нам попросту не дадут.

И действительно не дали. Едва успели занять оборону, как со стороны Ивацевичей по мосту через реку Ясельду проскочила немецкая бронедрезина с пулеметной башенкой на крыше. Не сомневаюсь, что немцы уже знали о нападении на станцию и аэродром и таким образом решили произвести разведку. Странно, что авиацию для этого еще не задействовали.

Бронедрезину пропустили через мост и расстреляли выведенными на прямую наводку гаубицами. Теперь осталось ждать более представительную делегацию гостей. Хотя сегодня гости могут и не пожаловать, а завтра нас уже здесь не будет.

На станции полным ходом шли подготовительные работы для операции, которую я назвал «Брестский гамбит». И надо, в конце концов, съездить на аэродром и посмотреть, что там за подарок приготовил Новицкий. Но перед этим через комиссара дал команду всем бойцам написать письма домой. Отправим их вместе с остальными документами. Пархоменко посадил писать журнал боевых действий сразу в двух экземплярах. Один переправим через линию фронта. Да и самому надо описать все, что со мной случилось с момента нападения на подмосковном шоссе. Ну и Танюшке письмо, естественно. Но все это я сяду писать уже на аэродроме.

Выйдя на крыльцо школы, в которой временно разместил свой штаб, увидел до боли знакомую картину, напомнившую мне облетевшие весь Интернет фотографии из Крыма 2014 года, на которых стоят несколько российских военных, а у их ног крутится кошка. Вот и здесь несколько бойцов в камуфляже стояли и курили, а об их ноги обтирался, громогласно урча, большой рыжий кот.

– Вежливые люди, – хмыкнул я.

– А почему вежливые, товарищ командир? – спросил один из бойцов, услышав мои слова.

– А потому что, как и полагается вежливым и культурным людям, мы немцев проводим до самого их дома, до Берлина.

От громкого хохота с крыш в воздух взмыли голуби. А выражение «вежливые люди» так впоследствии и прилипло к спецназу. Я же тем временем решил еще добавить чуточку юмора в солдатские будни. Почему-то вспомнилось одно из выступлений замечательной команды КВН «Утомленные солнцем», которое смотрел много раз по телевизору и в Интернете. Это то, где речь идет про передачу «Умники и умницы». Миша Галустян там буквально положил зал.

– Парни, а знаете, что сказали татаро-монголы, когда пришли на