Сокровища горы Монастырь - Михаил Иванович Ханин

Мерзость. Конечно! Но не я составлял и навязывал стране правила игры. Я по ним лишь играю. Потому что прогнулся и промолчал. Я не прав. В любом случае…

– Зачем ты это сделал? – остывая, тупо, как эхо, повторил дядька. Я лишь пожал плечами. Ну, не убеждать же мне их, в самом деле, что преступник – это сейчас звучит гордо. Ведь переступить черту, отмеченную Богом, дано лишь избранным. И именно поэтому они правят и этой страной, и этим миром…

К тому же, повторю, несмотря на, казалось бы, железную логику, я ощутил себя полнейшим ничтожеством. И я снова промолчал. Лишь зашвырнул ружье подальше и полез в машину.

Мне удалось оторваться от своих преследователей тогда, удается и по сей день. Это не просто. По моим следам, дыша в спину, идут и милиция, и люди Мясника, и спецназ – друзья «оборотней», и Анатолий.

Вот что значит позволить себе небрежность, пококетничать, посентиментальничать, распустить, словом, сопли и не сделать всего лишь один выстрел – контрольный… В голову Вениамина Тихоновича. Все проблемы от элементарного разгильдяйства. Значит, я не такой уж и супермен, как полагали многие, в их числе и я сам.

Но это лишь ворчание, и не более того. Хоть я и не воспользовался шансом остаться человеком и спасти свою душу (это было бы самоубийством, да и две тонны серебра сыграли свою роль), я почему-то ни разу не пожалел о несделанном выстреле. Наоборот, меня всякий раз наполняет радость, когда я вспоминаю, что, изменив себе и законам жанра, я так и не сделал контрольный выстрел.

Ведь благодаря этому Тихонович проживет на белом свете еще месяц или два. Кроме того, он успел, как мечтал, принять крещение, причаститься, успеет собороваться, а Анатолий давно освобожден из-под стражи «за отсутствием состава преступления».

В чем, черт побери, дело? Неужели накопление первоначального капитала не главное в жизни, а человек человеку все-таки не волк?

Моя исповедь

Теперь о развернувшихся в окрестностях Тихоновки событиях уже в истинном свете. О появлении в редакции газеты «Алтайская правда» высоченного молодого человека с якобы серебряным слитком я действительно узнал из теленовостей. Это известие заинтересовало меня.

На следующий день я отправился в редакцию. Узнав от подружки, что ни один из собравшихся на несостоявшейся пресс-конференции экспертов не допускал, даже теоретически, существование каких бы то ни было захоронений серебра и золота на Алтае, я тут же потерял к этой теме интерес.

Проблем и без того хватало. Дела мои и после ухода из школы складывались не лучшим образом. «Челнок» из меня получился так себе: не хватало стартового капитала, да и не мое это. Я не азер и не тезка. Мои сильные стороны (красный диплом, магистратура, черный пояс по дзюдо, третий дан по карате, приличная стрельба с обеих рук из пистолета) помимо школы интересовали только бандитов. Последовало несколько заманчивых предложений.

Это тоже было не мое, но других вариантов не просматривалось. Меня одолела сначала хандра, потом ностальгия. По ночам стали сниться старая любовь, река Зеленая, гора Монастырь. Я упоминал об этом.

Спасаясь от ностальгии, оттягивая момент принятия решения, я и отправился в Тихоновку. Там я намеревался хорошенько отдохнуть и определиться по жизни. Я был белым и пушистым, но что-то уже надломилось во мне. Внутренне я смирился с необходимостью переквалификации из учителя в бандита и даже прихватил с собой пару пистолетов – потренироваться где-нибудь в лесу в стрельбе по-македонски.

То, что я услышал и увидел 27 июня на Тихоновом лугу (песню «Я куплю тебе дом», затаившегося в зарослях Анатолия, промчавшийся взад-вперед черный БМВ), навело меня на мысль, что я стал свидетелем чего-то неоднозначного. Но чего именно – не понял.

Эти подозрения час от часу только усиливались. В магазине участковый расспрашивал мою подружку о каком-то агенте 007. Следом по дороге в «Эльдорадо» я узнал от нее же, что этим агентом, Женькой Черновым, сбежавшим из больницы, интересовались какой-то бородатый предприниматель без двух пальцев на правой руке и здоровенный хромой Карабас-Барабас. «Анатолий Храмцов!» – догадался я. Ее сообщение не добавило мне ясности. Позже Гриша описал мне подробности этого экстравагантного побега: Евгений Чернов был его другом. И что? Ни-че-го! Загадка на загадке.

И только когда он показал мне фото своего друга, я вдруг вспомнил о высоченном молодом человеке, появившемся в редакции с сенсационным заявлением и серебряным слитком в рюкзаке. И все сразу встало на свои места. Я понял, что тот высоченный парень и есть Евгений Чернов. Еще я понял, что и предприниматель, и Храмцов, и бойцы Мясника обложили его со всех сторон из-за двух тонн серебра и центнера золота. Значит, это был не розыгрыш. Вот так поворот!

И тут в моей голове молнией сверкнула мысль, что если бы какая-то часть этих сокровищ оказалась в моем распоряжении, то у меня отпала бы всякая необходимость связываться с криминалом, марать руки в грязи, а то и в крови. Это, повторю, не мое. Я бы устроился тренером в спортивную школу и с чистой совестью работал бы в ней не за копейки, которые платят, а вернее, не платит родное государство, а исключительно из любви к детям, профессии и борьбе дзюдо.

Следом мне пришла в голову шальная мысль ввязаться в эту авантюру на стороне Чернова: я с детства привык защищать слабых. Я решил попытаться спасти его. За достойное вознаграждение. Риск колоссальный, но… игра стоила свеч.

Ведь с помощью своей доли серебра и золота я смог бы не только реализовать свои собственные планы, но и помочь родителям, дяде, любимой, друзьям, той же спортивной школе. Благими намерениями, известно, вымощена дорога в ад.

И я решился… Теперь о конкурентах. И Храмцов, и бойцы Мясника о-очень серьезые люди. Недаром мое сердце сжалось в предчувствии беды, когда я разглядел в зарослях затаившегося Анатолия. Но все же больше всего меня почему-то беспокоил никому не известный предприниматель без двух пальцев на правой руке.

Интуиция не подвела меня. Майор Городничев предположил, что я пересекся с «оборотнями», озвучил их послужной список (участие в боевых действиях в Чечне, три ограбления, четыре убийства) и настоятельно посоветовал не связываться с ними.

– Станешь