Эффект Домино - Ольга Карелина

— Ясно… У меня тоже душа не лежит — а мы третий год вместе, дом, постель, работа, всё такое. Но — в разных мирах. С Борисом тоже было сложно, очень, и по многим причинам. Но, что бы он ни нёс иногда, я знала, он всегда и во всём будет на моей стороне. И уж точно не стал бы ругаться по поводу того, что я из-за интереса к исследованиям не могу нормально спать! — выдохнула Роза, и Забава поняла, что этот момент задел её особенно сильно, — хотя и не сказала бы почему. Но друзья на то и друзья, чтобы понимать тебя просто так, не вдаваясь в детали. Она накрыла руку Розы своей.

— Тогда чего ты сомневаешься? Раз до сих пор думаешь только о нём, сравниваешь, жалеешь? Пошли ты Пьера к тёмным ангелам — тебе все карты для этого легли.

Роза неопределённо качнула головой и вдруг торопливо заговорила:

— Кстати о Пьере. Я же так тебе ничего про наши исследования и не рассказала! Он давно мне этот вирус дал, но я только месяц где-то назад начала осознавать его невероятность! Проводили сначала эксперименты на растениях, теперь вот на животных. Это — редкая разновидность ретровируса…

— Ретровируса? Что это? — смирилась с резкой сменой темы Забава, хотя ей очень хотелось стукнуть подругу ложкой по лбу, чтобы та не убегала от принятия важнейшего решения в своей жизни.

— Ну да, в человеческих болезнях ведь почти нет аналогов… — в порыве чувств, оседлав наконец старого доброго конька, артау залпом выпила свой уже остывший чай; задумавшись, съела печенье и наконец продолжила говорить: — Разве что самех. Очень редкая болезнь, поражает только аурисов и иногда тех, кто их имеет в родственниках. Не слышала никогда? Она не лечится, только подавляется: у ретровирусов особенность заражения такова, что они встраиваются прямиком в клетки, поэтому так легко, как обычных их собратьев, из организма их не вывести. А здесь такой экземпляр! У него есть потенциальная способность встроиться в клетку таким образом, что он будет влиять на носителя только положительно. Например, для дупликации самого себя заставляет клетки усиленно делиться — но не бесконтрольно, как это делают другие вирусы, а лишь в том случае, если клетка повреждена или готовится к самоуничтожению.

— То есть рана зарастёт почти мгновенно?

— Ну да! К этому же внести парочку изменений в его ДНК — и он сможет вынуждать организм производить ферменты, отвечающие за активную жизнедеятельность. Пару винтиков подкрутить — и этим чуть ли не сознательно можно будет управлять! Вот я и подкручиваю… ну, точнее, пока ищу подходящую отвёртку. А заодно пытаюсь понять, сможет ли он работать с человеческим организмом и если да, то с каким конкретно.

— Это в смысле? — Забава была далека от подобных изысканий — такое, пожалуй, стоило бы послушать Китти, с целеустремлённостью ледокола учащейся на хирурга, — но воодушевление Розы захватило её.

— В смысле: с какой из рас. Пока больше всего для вашей подходит, и то — с доработками, — улыбнулась артау, с момента начала этой части разговора ощутимо оживившаяся. — Как я с такими открытиями могу спать? Тут бы сидеть в лаборатории, не вставая и не отвлекаясь на мирскую суету…

— Без сна много не наработаешь.

— Да, Пьер тоже это говорит. Только мне в последнее время всё больше кажется, что ему важнее исследования, а не моё физическое состояние. Что-то вроде: из-за недосыпа накосячу и столько работы псу под хвост.

— Любопытно.

— Ещё как! Они же вообще не помогают: ни он, ни все остальные сотрудники под его началом. Я не то чтобы со свечкой над каждым стою, но правда складывается впечатление, что работаю я одна. И как-то оно мне не нравится, — Роза нахмурилась, и Забава заботливо подлила ей чаю. Она знала, какая обстановка царит в Генштабе в отношении всех связанных с Рэксом, — и кто помешает его врагам использовать таланты Розы во зло ему? И пусть не во зло, одни только методы решения проблем вызывали серьёзные опасения за жизнь любого агента. Даже учёного.

— Само появление Пьера было подозрительным, — сказала она Розе. — Как будто нацелились на тебя и вызвали фиг знает откуда человека одной с тобой расы, способного тебя увлечь.

— Да, я тоже об этом подумала. Мои родители были выдающимися фармакологами, и тайна их ухода из МД и убийства до сих пор покрыта мраком. Может, кто-то теперь через меня пытается воскресить их таланты. Бориса, опять же, подальше убрали и, насколько я знаю, почти перекрыли кислород. У меня там один человек остался, кому можно доверять, и это не Пьер.

— И кто же?

— Её зовут Триша. Она главная ассистентка Пьера, хотя больше на его секретаршу похожа. Серая мышка ещё поскромнее меня. Но она встречается с Кереном — а его обмануть почти невозможно. Его друзьям я в этом плане доверяю.

— У Керена появилась девушка? — поразилась Забава. — Первый раз слышу.

— А он мог никому и не сказать, он и с ней-то мало разговаривает. Встретились два молчания… Зато я впервые увидела процесс «раскукливания» человека. Если вдруг что, Триша будет на нашей стороне.

Забава хихикнула, представив эту тихую парочку: замерший над своим сокровищем квадратный Керен и никогда не виденная, но наверняка миниатюрная и хрупкая смотрящая в сторону Триша. Пожалуй, их стоит познакомить с женой Рейна Айрис: им определённо будет о чём помолчать…

— К тебе посетители, Забава, — вдруг подтолкнула её под бок Роза, и рейта отвлеклась от мыслей. На пороге кухни стоял её средний сын Берталанео, или пока просто Берт, точная копия отца в трёхлетнем возрасте — такой же смуглокожий, темноволосый и черноглазый.

— Пенни очень громкая, — недовольно сказал он, возя по полу мягкой игрушкой-жирафом, у которой уже отсутствовали правый глаз и левое ухо.

— И что вы сделали? — живо поинтересовалась Забава. Берт задумался, потом подвёл итог:

— Валери тоже очень громкая.

— Понятно. Бегу, — Забава вскочила и повернулась к Розе: — Подождёшь пять минут? Старшая у меня умничка, но очень нетерпеливая, как бы Пенни там совсем не раскричалась…

— Да я пойду уже, Забава, — улыбнулась Роза, с умилением рассматривая Берта, который сосредоточенно доводил количество ушей жирафа до нуля. — Приятно было поболтать. Зайду ещё. У тебя новостей-то для меня срочных нет? А то мы всё обо мне да обо мне…

— Ну разве что одна. В начале следующего года будем поздравлять Леду и Рэкса с прибавлением в семействе. И, хотя Рэкс отказывается в это верить, ожидается девочка, — рассмеялась Забава, и Роза присвистнула.

— Всё у нашей компании не как у людей. Тогда я побежала. Если что, звони.

— Удачи.

Они расцеловались, и Забава, проводив подругу до двери, поспешила наверх, где уже заливалась плачем Пенелопа, годовалый младенец, и чем-то мелодично стучала об стену старшая дочка Валери. Оставленный в суматохе на кухне Берт, взобравшись на стул, тянулся за печеньем, не замечая выдвинувшийся из ближайшей пазухи манипулятор АНД — готовый в любой момент подхватить его при падении или предотвратить переедание печеньем.

Роза же ушла за пределы квартала, в россыпь многоэтажных домов, где находился ближайший вход в ГШР, чтобы оттуда подземным корпоративным транспортом добраться до отделения лабораторий: машиной она не пользовалась принципиально, хотя и умела водить. Генштабовское метро располагало к размышлениям, и отведённые ей двадцать минут артау потратила на прогнозирование последствий своего признания Пьеру в том, что у них вряд ли когда-нибудь будут дети. Конечно, хотелось бы узнать заодно, как поведёт себя в таком случае Борис, но это представить было не так уж сложно. С кем быть, Роза не знала, однако разговор с Забавой убедил её в необходимости хотя бы этого самого признания. А дальше уже по обстоятельствам.

В их лаборатории было на удивление пусто — даже вечно присутствовавшей на рабочем месте Триши не наблюдалось. Однако стоило только Розе пройти к своему столу и вывести из гибернации компьютер, как дверь позади зашелестела, отодвигаясь в сторону, и в помещении появился Пьер.

— Как я удачно! — заметил он, приближаясь к Розе. — Даже не сомневался, что ты тут. Вчера уснул, тебя не было, проснулся — тебя нет, только очередная кружка на столе образовалась… Не надоело ещё полуночничать?

— Да мне никогда не надоедало, — улыбнулась артау. — К тому же вчера я сделала ещё одно открытие…

— Серьёзно? — воодушевился Пьер. — Расскажешь?

Не ощущая в себе особого желания, Роза тем не менее начала рассказывать о нахождении ею одного гена в ДНК вируса, который ранее им не использовался. Вплотную подошедший к ней Пьер вдруг подхватил её и в одно движение усадил на стол. Его руки оказались на её обнажившихся из-за поднявшейся юбки бёдрах, губы — совсем близко к шее, и Роза сбилась.

— По-моему, тебе не интересно, — стараясь не раздражаться, заметила она, чуть отодвигаясь.