Эффект Домино - Ольга Карелина

— Вот заладил, — знакомый Рейну аурис раздражённо вздохнул. — Неймётся, да? Душа жаждет наркоторговли?

— Моя наркоторговля хотя бы не губит людей! — зло возразил ему собеседник, и повисло молчание. Потом аурис почти ласково спросил:

— Это синтезированные-то не губят? Про «змею» я молчу.

— Синтезировать приходится потому, что о «змее» никому знать не стоит! Распустим банду — займёмся ей вплотную, да и закопаемся поглубже.

— Ладно, я понял. Три года ты меня убеждал, что тебе отныне всё равно на наш товар — на мой товар, вчера ночью даже сам добычу притащил, а оказывается, врал нам обоим…

— Я его отпущу завтра, — тихо сказал второй парень. — Проку всё равно никакого…

— Ну да, конечно. Потому что по нему видно, что он не со дна. Эстет, блин, все забулдыг да бродяг собирают, а он туриста выловил! Ты из спортивного интереса, да? Укрощение горного хиддра?

— Да ты сам хорош! За каждого ручаешься, что он пропащий?

— Да хотя бы с виду! Истории разные попадаются!.. Окей, охотничек, я про всех наличествующих помню, там как минимум один что твой хиддр. Угадаешь — отпустим обоих! А потом и всю банду.

Помещение, в котором находился Рейн, вдруг залил свет от расставленных в лагере фонарей, и он обнаружил, что барак — всего лишь несколько столбов, накрытых брезентом. Появившиеся на пороге были разного роста, но схожего телосложения — и оба потонули во внезапно ярком свете. Раздался громкий приказ:

— Всем на колени! Не заставляйте вас уговаривать!

Окружающие Рейна люди — все парни от двадцати до тридцати лет — зашевелились, безропотно переползая на открытое место. Кажется, ноги были связаны только у него: остальных, очевидно, уже сломали морально. Сразу увидев рядом не подчинившегося приказу рослого хиддра Рафаэля, Рейн оставался с ним некоторое время, пока все не выстроились в два недлинных ряда, и только потом, исхитрившись, ткнулся в ближайший конец.

Он не смог заставить себя опустить голову, как все, и хмуро наблюдал, как двое аурисов — и вправду, что ли, братья? — один с наполовину закрытым лицом, приблизились к рабам. Тот, кого хорон встретил в баре, театрально выпростал в их сторону руку, и второй начал цепко оглядывать каждого в рядах пронзительными рыже-карими глазами. В течение смотра ещё один парень, смуглый коренастый сормах, бритый наголо, вскинул голову, подобно Рейну, но аурис лишь скользнул по нему взглядом. Остановился он лишь дважды: на вроде ничем с виду не примечательном сильвисе, одними губами нашёптывающем что-то себе под нос, в одном ряду с Рейном, и на самом хороне, после чего безапелляционно ткнул в него рукой.

— Вот этот. Новенький вроде? Какая у него история?

— Ты с Ричем не разговаривал? — подозрительно спросил у него первый аурис, и он только пренебрежительно отмахнулся.

— Я с ним вообще не разговариваю, мутный он какой-то. Ну так что? Угадал?

— Допустим, — неохотно признал аурис. — Он думал, что мы выступаем против Зебастиана, и хотел присоединиться.

— Очень любопытно. Я-то боялся, что за хиддром дружки придут — причём ладно, если ГШР, эти только гавкать умеют, а вот МД шкуру бы спустили. А ты нам потенциального смутьяна посадил. Браво! — обладатель платка саркастично зааплодировал. Его собеседник повернулся к нему со смесью всетерпимости и раздражения на лице, намереваясь парировать таким же остроумным комментарием, как где-то за пределами барака послышались крики. Оба ауриса, обменявшись каким-то одним общим взглядом на двоих, вылетели за границы тента.

— «Гавкать»… ну-ну, — хмыкнул Рафаэль. — Мне даже интересно, какую кару изберёт для них Рэкс…

Оказавшись на пустом месте, Домино и Азат огляделись, пытаясь понять, что происходит в лагере. Тёмные силуэты, не ясно, кому точно принадлежащие, метались то тут, то там, скрываясь или, наоборот, выбегая из палаток, роняя, разбивая фонари, машущие оружием или стреляющие из него по таким же тёмным силуэтам. Ни Крайта, ни Болиголова поблизости видно не было, и Азат уже схватился за телефон, надеясь вызвонить хоть кого-то, как из-за одной из палаток к нему подбежал Рич. Половина его лица была залита кровью.

— Захват лагеря! — выпалил он. — Стреляют на предупреждение! Вяжут! Не знаю кто!

— Накаркал ты, — бросил Азат Домино, который уже доставал пистолет. — А у нас даже автоматов нет…

Из-за той же палатки, откуда появился Рич, вынырнули двое в неопознаваемой форме чёрного цвета и, походя выстрелив в спину кункану, вследствие чего тот повалился на землю с вытаращенными глазами, наставили автоматы на аурисов.

— Кажется, главный приз, — ухмыльнулся один, кейер в чёрной бандане, надвинутой до самого кончика носа и имеющей прорези для глаз. — Оружие бросить, руки за голову, ко мне медленным шагом!

Аурисы сомневались ровно один миг, потом, одновременно швырнув пистолеты на землю в нескольких шагах от себя, с заложенными за голову руками двинулись в сторону кейера, всё время под дулом автомата второго захватчика. Стоило им приблизиться, как их скрутили, защёлкнув за спиной наручниками запястья, и подтолкнули прикладом в проход между палатками. Из ниоткуда появились ещё трое неизвестных, тоже в масках, и Домино, уводимый прочь от них, оглянулся всего один раз: чтобы увидеть, как один подхватывает с земли уже шевелящегося Рича, а второй и третий выводят из барака хиддра и того серебряноволосого хорона, на которого Домино недавно указал. Значит, и правда не ошибся.

Их отвели почти на самый конец лагеря, где были поставлены друг рядом с другом сразу несколько фонарей. Там в окружении ещё двоих бойцов сидел кто-то на их же ящиках, сложенных друг на друга, и Домино с Азатом втолкнули в тот круг света, заставлявший жмуриться. Чья-то рука стащила с Домино платок, кто-то сзади сказал:

— Вот этот ещё с ними был, наверное, советник. А твой брат и друг — тут, пожалуйста!

Перестав наконец щуриться, Домино сфокусировал взгляд на уже встававшем с ящиков человеке и не поверил своим глазам: это был Рэкс. Повзрослевший, ожесточившийся лицом и глазами, сейчас представлявшими собой два чёрных колодца, обзавёдшийся жёсткой складкой у углов губ, но определённо Рэкс. Он посмотрел сразу на них обоих и, лишь едва заметно выказав удивление, шагнул к Домино.

— Ты? Ты живой? — недоверчиво спросил он. — Где же ты был всё это время? Почему не пришёл?

— Я решил вести свою собственную войну, — не отвёл глаз Домино, совершенно неготовый к подобной ситуации. Тонкие губы Рэкса перекосила усмешка.

— Свою войну? — горько повторил он. — Ты хоть понимаешь, что ты мог стать тем самым флагом, за которым пошёл бы Генштаб? Когда мой дядя был ещё жив, ГШР без вопросов выступил бы против Зебастиана! Почему ты не пришёл?!

Домино стушевался, ощущая, как внутри просыпается давно подавленная боль — и совесть. Рэкс перед ним развёл в стороны руки.

— Всё, что здесь происходит, по твоей вине! Мститель хренов… Много навоевал-то? Сколько рабов уже продал? А веществ толкнул? Зебастиан небось в агонии бьётся?!

— А у вас что, вся организация на твоём дяде держалась? — вдруг выкрикнул Азат, и обернувшийся на него Домино увидел, что он в той же холодной ярости, что и Рэкс. — Что вы можете-то, защитнички? Без флага несподручно выступать было, да? Или просто невыгодно? МД распяло бы за самоуправство? Так нечего на нас свои грешки перевешивать! Мы за себя смогли заступиться — какая уже разница как! А вы свою власть не удержали, и из-за вас это всё, из-за вас!..

Рэкс выдохнул, явно успокаиваясь.

— Возможно, — признал он. — Только и из-за вас тоже. Я знаю, как всё это можно было исправить. Вы — знаете?

— Ну конечно, — самодовольно усмехнулся продолжавший скалиться Азат. — Клин клином. Не ваши трусливые соглашения, кто первый в северном песочке копаться будет. А вот так — жестоко и подло.

— Приятно, когда вещи называют своими именами. Отлично. Освободите их, — Рэкс перевёл взгляд на стоящих позади аурисов бойцов, и те опешили.

— В смысле? — не понял кейер. — Ты их отпускаешь?!

— А почему нет? Они не способны сделать Север хуже. Разве что заместят власть. Ради смены шила на мыло я марать руки не собираюсь.

Пока ошеломлённый кейер расстёгивал наручники Домино (похоже, авторитет хорона был непререкаемым), Рэкс не отрываясь смотрел на него, ещё смущённого, пристыженного, но благодаря словам Азата постепенно вновь верившего в собственные идеалы.

— Ты попеременно вляпался во всё, от чего я предостерегал тебя, — устало проговорил хорон. — Не знаю, есть ли ещё для тебя отходной путь. Ладно. Мне всё равно: ты умер.

Отвернувшись от Домино, он возвысил голос:

— Если у кого есть личные счёты с членами банды или просто хочется сорвать злость, заканчиваете это пошустрее. Потом собирайте рабов и уезжаем. Поскольку Братец Лис не подчиняется Зебастиану, преследования не будет. Жду всех здесь.