Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

Государь ислама еще ранее расположился в Большом Куджине,[643] в пределах Сугурлука. В Курбанширэ, вернувшись обратно из Аррана, прибыл Нурин-ага. 25 числа месяца ша’бана [28 V] державные знамена остановились в Уджане. Из Хорасана приехал царевич Харбандэ. Братья обрадовались свиданию друг с другом и обратились друг к другу за помощью. Приступили к курултаю и пиршествам, а когда покончили с курултаем, то 28 числа месяца ша’бана [31 V] казнили Акбала. В среду 24 числа месяца рамазана [25 VI] казнили румских эмиров Керзе, |S 568| Черкеса и Эсэна, которые были заодно с Суламишем. В четверг 16 числа месяца шавваля 698 года [17 VII 1299] государь ислама сочетался браком с Керемун-хатун, дочерью Кутлуг-Тимура сына Абатай-нойона. На шесть туманов он ...,[644] сыграл свадьбу и посадил ее в большой ставке на место Докуз-хатун. В начале месяца зи-л-хиджджэ [нач. IX] [государь] приказал, чтобы царевич Харбандэ вернулся обратно в Хорасан и оберегал бы это владение от расстройства. В пятницу 14 числа месяца зи-л-хиджджэ [12 IX] державные знамена расположились в стольном городе Тебризе. Схватив Суламиша, его доставили сюда из Рума. Во вторник 29 числа месяца зи-л-хиджджэ [27 IX] его казнили на тебризской площади в позорном виде, а тело его сожгли на огне и развеяли по ветру.

У государя ислама по причине воспаления глаз было недомогание. Люди, чтобы отвести сглаз, курили рутой и возносили молитвы о помощи. Аминь.

Рассказ о походе государя ислама в Сирию и Миср, сражении с мисрцами, поражении их и завоевании области Сирии

В те дни, когда государь ислама благополучно прибыл в Тебриз, из Рума и Диярбекра один вслед за другим приезжали гонцы и возвещали, что сирийцы подступили к рубежам тех владений, совершают набеги, грабят на дорогах, жгут хлеба и причиняют беспокойство мусульманам. Они-де осадили Мардин и увели в полон множество мусульман. В месяце рамазане они в мечетях с мусульманскими девушками предавались разврату, а некоторые даже пили вино. Сама крепость Мардина уцелела от их злодейства, остальной весь город и область они разграбили. Оттуда они пошли на Дунайсер и учинили те же непотребные дела. В Рас-ал-Айне они тоже хотели было сделать такое же, но тамошние жители оказались стойкими воинами, завязали бой в тесных улицах города, и они не обрели победы. Однако все, что [сирийцы] нашли за городом из скота и прочего, они полностью угнали и в Халебе по самой |A 261а| дорогой цене продавали рабов-мусульман, чтобы вознаградить самих себя.

Этот рассказ дошел до благословенного слуха государя ислама. Он закипел рвением за веру и подвигом за ислам и признал для себя нужным отразить зло этих хулителей. После того как он уже больше не нуждался[645] в имамах веры и богословах ислама и все дали фетву, что устранение их [сирийцев] зла из мусульманских владений, которые находятся в ярме послушания государю ислама, является обязательным и необходимым для царского попечения, [Газан-хан] отдал приказ, чтобы войска собрались, и сообразно с пользой дела отправил в путь эмиров с правого и левого крыла. В пятницу 19 числа месяца мухаррама лета [6]99 [16 X 1299] державные знамена из стольного города Тебриза двинулись в поход на Сирию. На другой день [Газан-хан] выступил из окрестностей Мераги и из Диххарегана вернул обратно Нурин-агу, чтобы он пошел в Арран. 10[646] числа месяца сафара [6 XI], перейдя через реку Заб, [Газан-хан] расположился напротив крепости Кушаф. Во вторник[647] 14 числа месяца сафара [10 XI] в счастливый час под знаком созвездия Рыб он выступил дальше, а жены, которые следовали [с ним], простившись, из Мавсиля повернули назад. В субботу[648] 25 числа месяца сафара [21 XI] [Газан-хан] дошел до пределов Нисибина и сделал смотр войскам. В понедельник 27[649] числа [23 XI] он отправил передовым отрядом Кутлугшах-нойона с войском. Во вторник 12 числа месяца раби’-ал-авваль [7 XII] [Газан-хан] благополучно переправился через реку Ефрат против крепости Джа’бар и Сиффина. О неприятеле пришли добрые вести, что между ними произошло несогласие. В воскресенье 17 числа месяца раби’-ал-авваль [12 XII] державные знамена прибыли в город Халеб. Выступив оттуда по пути дошли до каких-то пашен. Ратные люди возрадовались: «Мы-де теперь будем скармливать [лошадям] хлеб». Государь принял повод, обошел хлеба стороною и повелел: «Каждого человека, который будет скармливать [коням] этот хлеб или другие хлеба, до которых мы дойдем, пусть предают казни, ибо негоже пищу человеческую давать животным». Во вторник 19 числа месяца раби’-ал-авваль дошли до пределов Сармина. Мугултай-Аджачи с несколькими кипчакскими нукерами бежал. В понедельник 25 числа месяца раби’-ал-авваль [Газан-хан] миновал город Хама и расположился напротив города Саламьи. Там появились вражеские разъезды.[650] Государь ислама видел своих воинов беспечными и пренебрегающими боевой готовностью. [Газан-хан] благополучно выступил с отрядом витязей, чтобы разведать поле битвы и добыть сведения о положении неприятеля. Он приказал по стану пустить слух, что враг подошел. Воины взялись за дело, и все занялись приведением в порядок оружия и приготовились к битве. После этого эмир Чобан возвратился обратно. [Газан-хан] сказал: «Врага нет. Цель-де этого слуха заключалась в том, что поскольку мы подошли к врагу, то будьте очень бдительны и разумны и становитесь поскорее [на места]».

|S 565| [Газан-хан] разведал [местность] и понял, что [враги] расположились на таком же самом месте, как они уже раньше расставили свои военные силы в пору Менгу-Тимура: заняли хорошее место так, чтобы большей части войска этой стороны досталось плохое. Он призадумался над тем, как можно было бы уничтожить преимущество расположения их военных сил и узрел пользу в том, чтобы не нападать на них в лоб. Он повелел [войскам] принять в сторону своего левого крыла, которое было их [врагов] правым крылом. В среду 27 числа месяца раби’-ал-авваль [22 XII] [Газан-хан] расположился в трех фарсангах от города Химс на берегу Аббарик и приказал набрать трехдневный запас воды и через пустыню выйти им [врагам] в тыл. [Тогда] им [врагам] поневоле придется обратиться лицом в ту сторону и расположение их военных сил потеряет всякое преимущество. Люди занялись набиранием воды. Мисрцы предположили, что монгольская рать приняла влево ради отступления. Было решено дать сражение в четверг. Предполагая отступление, они [мисрцы] в среду вдруг сели на коней и пошли на [монголов]. Государь ислама Газан-хан, когда узнал о приближении неприятеля, прочитал два рак’ата просительной молитвы вместе