РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ - Доминик Ливин

К 1500 году православие на Руси стало повсеместным, а это значит, что почти все подданные московского царя были православными великороссами. Враги, окружавшие Великороссию, или, иными словами, Московское царство, были язычниками, мусульманами или латинскими христианами. Враги народа, церкви и государя были одни и те же - или по крайней мере они могли быть представлены таковыми пропагандой православного царства. К 1500 году московская династия объединила под своим скипетром почти все земли православной Великороссии. Титул «царь», происходящий от имени Цезарь, с середины пятнадцатого века начал все более часто использоваться московскими правителями, войдя в конце концов в церемонию коронации в 1547 году Молитвы в церковных службах и высказывания высших церковных чинов ясно определяли положение царя как высшего защитника православного русского общества.

В 1439 году в отчаянных попытках заручиться помощью Запада для борьбы с османами Византия согласшшсь снова объединиться с латинской церковью. Падение Византии в 1453 году воспринималось русскими как божье наказание за отступничество, Россия теперь автоматически становилась последним оплотом истинной веры не только потому, что она оставалась единственным независимым православным государством, но и потому, что ее вера в гораздо большей степени сохранила свою чистоту и истинность, чем греческая. Это было основным смыслом доктрины, впервые прозвучавшей в начале шестнадцатого века, согласно которой Москве суждено было стать Третьим Римом, Ни эта доктрина, ни принятие царем в качестве своей эмблемы двуглавого орла и других византийских символов не подразумевали притязаний на бывшие византийские территории, не говоря уже о традиционной византийской идеологии вселенской империи. Но это стало показателем резко возросшего авторитета и самоуважения как русского государя, так и русского государства наряду с полным отождествлением обоих с делом православия. В это же время термин «Святая Русь» - объединяющий страну, народ, церковь и правителя - начал использоваться для «выражения глубоко прочувствованного национального духа».

Династия, с которой теперь отождествлялись русский народ и церковь, на самом деле была довольно древней. Ее родона чальником считается полумифический предводитель викингов Рюрик, предок великих киевских князей: Владимира и всего выводка мелких князьков, правивших с десятого по четырнадцатый век на большей части территории, которую мы сегодня называем Украиной, Белоруссией и Россией, известной в истории под именем Русь, До четырнадцатого века московские Рюриковичи были просто одной из ветвей династии - и ни в коем случае не самой старшей, не самой сильной. Усиление Москвы в четырнадцатом веке произошло во многом благодаря тому факту, что ее правители были одними из наиболее лояльных и дипломатичных региональных наместников монгольского хана и владыки, а также одними из самых эффективных и «щедрых» сборщиков дани. В это время внимание московских князей неизбежно было обращено на восток. Выживание зависело от расположения монгольского хана, что влекло за собой изучение языка, освоение ценностей и нюансов степной дипломатии, У монголов также были позаимствованы некоторые военные, административные и фискальные методы.

С 1547 года, после коронации Иоанна IV, российские монархи стали называться царями, сохраняя титул великих князей.

Кроме того, не последнюю роль в возвышении Москвы сыграло и удачное стечение обстоятельств. Рюриковичи традиционно делили свою вотчину между всеми сыновьями. Сомнительное единство поддерживалось после этого в течение поколения или чуть больше под «предводительством» старшего князя, но со временем разделение территории среди все более далеких родственников должно было привести к дроблению наследства. Возвышение Москвы в Великой Руси произошло во многом потому, что ни один из ее правителей в том критическом для русской истории четырнадцатом веке не оставил после своей смерти больше чем одного наследника мужского пола. Гражданская война начала пятнадцатого века произошла среди многочисленных наследников великого князя Дмитрия Донского. Победа Василия II в гражданской войне (1420-1440-е годы) над своими младшими братьями укрепила принцип неделимости царства, но еще не утвердила его окончательно. Это было достигнуто только после ста лет существенных перемен, предшествующих 1550-м годам, и с возникновением империи. Таким образом, совершенно очевидно, что истоки политических традиций, наложивших свой отпечаток на всю последующую историю империи, следует искать в столетии, предшествовавшем завоеванию Казани.

Дмитрий Иванович Донской (1350-1389) - великий князь, выдающийся русский полководец и государственный деятель. Руководил русскими войсками в знаменитой Куликовской битве с татарами (1380).

Василий 11 Тёмный (1415-1462) - великий князь московский с 1425 года. Одержал победу в войне с удельными князьями (1425-1453). Ослеплен (1446) князем Дмитрием Шемякой (отсюда прозвище). Присоединил к Москве Нижегородское княжество, часть ярославских земель и др. Провел унификацию налогообложения, перепись податного населения и др.

Между 1450 и 1550 годами сила и статус московских правителей выросли неизмеримо. В 1450 году преемник монгольской империи - Золотая Орда еще существовала и сохраняла свое преобладающее влияние на Россию. Византийская империя, хотя сильно ослабшая, тоже еще существовала, и ее монарх оставался главенствующей фигурой православного мира. Великое княжество Московское все еще оправлялось от двадцати лет гражданской войны. Но сто лет спустя, когда и Византия, и Золотая Орда исчезли, Москва была готова заполнить вакуум власти, оставшийся после кончины Золотой Орды, и стала лидером всего православного мира. Принимая царский титул, русский правитель закреплял за собой то высокое положение, которое прежде в русском сознании ассоциировалось только с византийским монархом, с великим ханом, правившим империей Чингисхана и ее степным преемником - Золотой Ордой. За сто лет; предшествовавших 1550 году, Москва сильно выросла прежде всего в собственных глазах, ее амбиции, идеология и представление о своей роли в мире существенно изменились. Это отразилось также на статусе правителя внутри общества. Проникновение в Россию византийской монархической идеологии и символики между 1450 и 1550 годами превратило военного князя, предводителя московского воинства, в некое неземное и полубожественное существо, высоко стоящее над своими подданными.

Произошли также и более утилитарные изменения. Даже между 1470 и 1530 годами Московское царство увеличилось в размерах более чем в два раза, И во многом благодаря приобретению большого количества новых территорий возникло новое образование, которое действительно можно было назвать государством. У монарха была теперь собственная армия, группировавшаяся вокруг полупрофессиональной пехоты (так называемых стрельцов), и гораздо большая по численности кавалерия, которой за ее службу предоставлялось право владения землей. Впрочем, это право могло быть отобрано в случае, если служба будет признана неудовлетворительной. В то же время появилось небольшое, относительно дезорганизованное, но тем не менее совершенно необходимое государству гражданское чиновничество, предназначавшееся для сбора царских налогов, обслуживания армии и руководства внешней политикой. Царь пока еще не мог эффективно управлять своим огромным и весьма не густо населенным царством без поддержки крупных аристократических семейств, чьи главные представители заседали в так называемой Боярской думе и давали царю советы. Однако ко времени возникновения империи в 1550-х годах в общих чертах были уже заложены основы сильной и централизованной абсолютной монархии.

Во многом это обуславливалось тем, что общество и политическая система большей части Великой Руси пятнадцатого века не создали существенных препятствий ни автократии, ни централизации. Как отмечалось в предыдущей главе, институты и территориальные границы этого пограничного региона не успели глубоко укорениться. Поразительным в этом смысле является контраст с коронными землями святого Штефана (Венгрия) и святого Вацлава (Богемия), приобретенными Габсбургами в 1520-х годах. Большая часть земель, аннексированных московскими князьями, принадлежала ранее Великому княжеству Владимирскому и существовала как единая территория, управлявшаяся одним монархом, только до двенадцатого века. Но несмотря на то что это великое княжество впоследствии было неоднократно разделено между многими ветвями Рюриковичей, оно сохраняло некоторое подобие единства под тем из князей, который признавался «старшим» в клане, Дело было не только в том, что все эти князья в конечном счете происходили из одной и той же семьи, но и в том, что военная аристократия, окружавшая их, так или иначе чувствовала свою принадлежность к великому княжеству, что, впрочем, не мешало ее представителям в его рамках легко переходить от одного сюзерена к другому и иметь зачастую поместья в нескольких княжествах. Поскольку эти общества и государства региона не сильно отличались друг от друга, их нетрудно было объединить и гомогенизировать. Кроме того, в отличие от территорий Нидерландов, Италии или Западной Германии, в высшей степени ориентированных на торговлю, этот регион совершенно не располагал густой сетью богатых, самоуправляемых городов, обычно являвшихся главным оплотом в борьбе против централизации и абсолютизма. Более того, церковь рассматривала этот регион как единое целое и обычно поддерживала стремление Москвы объединить его политически, хотя в конце концов именно автономия духовенства стала одной из первых жертв абсолютистского Московского государства в семнадцатом и восемнадцатом веках. В заключение надо сказать о том, что большая часть Великой Руси была завоевана Москвой, а не присоединена в результате династического брака или по согласию сторон.