Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

Это означало, при неопределенных условиях, что я буду в дороге три месяца – сразу же после того, как был в дороге три месяца...

Настоящим вызовом стало составить маршрут движения по стране, которому можно было бы следовать. Я знал, что это будет не так просто, как методично ехать с одного побережья на другое, потому что в предвкушении грядущего турне, я соглашался на личное присутствие всякий раз, когда меня просили. В то время это казалось отличной возможностью бесплатно повозить свой зад по стране – учитывая, что начало книжного тура оплачивалось из моего кармана.

В результате, между 8 июня и 4 ноября 2001 года вообще не было логической или географической связи в книжном туре. Я никогда бы не поехал в Портленд после того, как подписал книги в Сиэттле – это бы было слишком логично. На восточном побережье я, скорее всего, ехал из Балтимора в Орегон, три дня спустя в Кливленд, возвращался домой на два дня, а потом отправлялся в какой-то отдаленный регион страны на целый день. Я устал просто печатая это.

В конечном итоге, я привык к этому рвано-идиотскому графику. Во всяком случае, это был отличный способ получить воздушные мили по дурацким причинам. Единственное в чем я был уверен, что хочу закончить турне в Мичигане. Как оказалось, первый книжный магазин Borders появился в Энн Арбор, который также был отличным студенческим городком с шикарной семейной историей. Бинго, детка!

Тогда турне приняло форму, магазин за магазином, и стало выглядеть примерно так: После Детройта мы вернулись на запад, чтобы «сделать» Лос Анджелес, Бербанк, Западный Голливуд и Санта Барбару. Я говорю «мы», потому что во время большей части турне со мной была мою многострадальная жена Ида – и спасибо Господу за это. Ида удерживала меня от сварливости (большую часть времени), показывала правильное направление и настаивала на том, чтобы я хорошо ел.

После Калифорнии я подписывал книги в маленьком городке Медфорд, Орегон. Три дня спустя я полетел в Нью Йорк; Хантингтон, Нью Йорк; Риджвуд, Нью Джерси, а потом домой.

Через два дня я отправился на юг в Даллас, Остин и Саванну. Четыре дня спустя я был в Сент Луисе, потом домой перед Сиэттлом и Сан Франциско. Я поменял грязную одежду и через два дня был в Индианаполисе, затем Эванстон, Чикаго, Милуоки, Мэдисон и Шомберг.

После слишком короткого перерыва, я бросился через Портленд, провел одну ночь дома перед походом на юг, который включал в себя Сан Диего, Лас Вегас, Флагстафф, Темпл, Альбукерку, Денвер, Солтлейксити и Сакраменто.

Я был дома достаточно долго, чтобы отжать пот с моих носков и снова отправился подписывать по стране книги в Балтиморе; Арлингтоне штет Вирджиния; Майами Бич; Форте Лодердейл; Тампе; Атлантик Бич и Атланте, Джорджия.

Далее следовал Тигард, Орегон (пригород Портленда), а за ним поход севернее: Виндсор, Онтарио; Торонто; Амхерст, НЮ (почти Баффало); Олбани; Южный Хэдли; Кэмбридж; Массачусэтс; Провидэнс; Филадельфия; и Бриджвилл, штат Пенсильвания.

Остановка дома была всего лишь формальностью, потому что почти сразу за ней последовало отправление на юго-восток, начавшееся в Кливленде, потом последовали Дейтон, Лексингтон, Луисвилл, Нэшвилл, Кноксвилл и, наконец, Майами.

Эй, пара пустяков...

Шоу собаки и пони

Цитируя моего отца, бывшего рекламщика Чака Кэмпбелла: «Если ты ничего о нем не расскажешь, то мне наплевать насколько хорош твой товар, твой бизнес рухнет». Как прав был Чак. С этими самыми словами, эхом разносившимися по северному Мичигану, мы были намерены возвестить анна весь мир, что новая книга вот-вот попадет на полки.

Медиа, во всех своих формах, существо похожее на гидру, потворствующей огромному разнообразию вкусов. Я получил урок в Нью Йорке, в самый обычный день, какими разными бывают рынки и чувства.

Где-то в середине дня у меня было интервью с Отцом Майком, священником, у которого было свое кабельное шоу на Манхеттане. Мы с отцом Майком беседовали около получаса без перерыва и затрагивали довольно серьезные жизненные проблемы: жизнь, смерть, мораль – можете продолжать и дальше. Опыт был сильным, но удовлетворяющим.

Как ведущий, отец Майк определенно читал книгу и прилагал большие усилия, чтобы указывать на неясные факты. Его вопросы были одновременно проницательными и уникальными, и к концу встречи мы расстались, чувствуя себя старыми приятелями.

«Ух ты. Ладно, это было довольно впечатляюще. Что дальше, Джо?», - спросила я публициста St. Martin.

«Мы идем на «Шоу Опи и Энтони». У них послеобеденная передача с огромной аудиторией».

И мы отправились в студию WNEW для того, что стало параллельной вселенной медийного опыта. В лобби, ожидая свою очередь, я заметил огромное количество, скажем так, «чрезмерно накрашенных» женщин.

«Мужик, ты только зацени их», подумал я.

В конце концов, после небольшой светской беседы, стало ясно, что они должны быть гостями в шоу.

«Наверное, после меня», - решил я.

«Привет, меня зовут Брюс, а тебя?»- спросил я загорелую женщину, обильно наделенную всеми прелестями.

“Я Монтана Ганн», - улыбнулась она. Монтана почти всегда улыбалась.

«Вы экзотические танцовщицы?», - спросил я.

Это вызвало смешок у других женщин, но я был упорен.

«Что вы делаете...Монтана?»

Это послужило причиной еще одного смешка и они переглянулись.

«Мы экзотические танцовщицы».

«Знаете, мне всегда было интересно одно. У Говарда Стерна всегда была бесконечная череда стрип...то есть, экзотических танцовщиц в его радиошоу. Не думаете ли вы, что это немного странно, ведь их никто не видел?»

Монтана покачала головой, нет.

«Нет, если они записывают передачу на видео, как мы. Это будет на их веб-сайте поздно ночью».

«Твои «экзотические» танцы?»

Монтана снова захихикала.

«Ага, или что-то еще, что мы будем делать...»

Мне стало страшно. Эти женщины собирались сделать что-то противное, в этом я мог быть уверен.

«Слава Богу, что они идут после меня», - успокоил я себя.

Именно тогда нас всех позвали в студию Оппи и Энтони. Всех нас. Включая «танцовщиц». Когда я оглянулся на трех женщин, то они захихикали.

Студия была большая и чистая, и в не была, как казалось, дюжина микрофонов, большая часть которых стояла вокруг, как бутылки с пивом перед маленькой армией парней, которые могли и стали бы, высказывать свое мнение в любой момент.

Даже в этом свободном формате у каждого из них, казалось, была своя специальность. Один приятель мог изрыгать оскорбления, словно для него не было завтрашнего дня. Лишь спустя