Порабощенная - Вирджиния Хенли

— Пруденс, не строй воздушных замков. Эта девчонка чересчур упряма, чтобы вот так для нашего блага отдать концы. Я был уверен, что на нее кто-то напал, но скорее всего твои подозрения ближе к истине. Она, судя по всему, сбежала с любовником, а теперь он ее бросил, вот она и вернулась.

— Какая мерзость! Ее следует поместить в дом для оступившихся девиц. Возможно, нам даже повезло, что Хардвик все еще хочет на ней жениться. Пожалуй, лучше всего — поскорее спихнуть ее замуж.

— Ну, мы оценим ситуацию в Бате. Два месяца мы все еще ее законные опекуны, так что даже сам граф ничего тут не сможет поделать!

Глава 30

Пока служанка в Хардвик-Холле меняла Диане простыни, Нора наполнила ванну.

— Спасибо, Нора. Это не ваша работа. Я бы сама справилась.

— Ничего подобного! Кто за вами поухаживает, если не я? Мистер Берк предпочитает думать, что он здесь всем управляет, но какая от него польза, если в доме молодая гостья, прикованная к постели?

— Извините, что причиняю вам столько беспокойства.

— Никакого беспокойства! Сейчас принесу вам свежую ночную рубашку, и можете снова ложиться.

— А это на мне чья рубашка? — с любопытством спросила Диана.

— Разумеется, моя. У меня есть и очень красивые, из Франции. Я надела на вас простую белую, потому что должен был прийти врач, но у меня есть красивые, с кружевом, и батистовые, тоненькие, как паутинка. Я пойду поищу что-нибудь симпатичное и тотчас вернусь.

Стоило ей уйти, как появился мистер Берк. Он принес графин вина и бокалы.

— Если я могу вам чем-нибудь помочь, леди Диана, скажите. Наверное, зря я не взял служанку для леди, но у нас уже давно холостяцкий дом.

— Нора все для меня делает.

Нельзя сказать, чтобы мистер Берк фыркнул, — такое поведение было бы ниже его достоинства, он лишь произнес:

— Она ведь из Галлии, знаете ли.

Глаза Дианы расширились. Мистер Берк так напоминал ей Келла! И внезапно все встало на свои места. Нора — это Нола, женщина из Галлии! Диана поежилась. Все так странно, даже мурашки бегут по коже!

Мистер Берк ушел, зато вернулась Нора с ночной рубашкой и протянула ее Диане.

— Как раз под цвет ваших глаз.

— Ой, какая прелесть! — Вокруг высокого ворота и обшлагов бледно-фиолетовая рубашка была обшита кружевами, отчего выглядела довольно строгой, но прозрачность делала ее весьма соблазнительной. — Она и строгая, и порочная одновременно.

— Да, французы понимают толк в таких вещах. Теперь отправляйтесь в постель, а я принесу вам поднос с ужином.

Диана уже скучала по Марку Хардвику. Она так надеялась, что они поужинают вместе!

— А его светлость ужинает сегодня дома?

— Он уехал на лошади в такую мерзкую погоду. Там, за полями, на краю усадьбы археологическое общество ведет раскопки, так они это называют. Он там проводит многие часы, но к ужину хозяин вернется, это точно.

Диана скользнула в постель, чтобы подождать возвращения Марка, но думала лишь о том, что же она скажет Пруденс.

Когда граф широкими шагами вошел в спальню, Диана воспрянула духом, но, разумеется, постаралась казаться равнодушной. Он поужинал без нее, и к его приходу она уже тоже заканчивала трапезу. Диана отпила глоток воды и сделала несколько замечаний о еде в Аква Сулис. Когда Марк не стал ее оспаривать, Диана расслабилась и перестала тщательно выбирать слова.

Граф получал явное удовольствие от ее общества, хотя и прилагал максимум усилий, чтобы отогнать прочь мысли о том, каким наслаждением было бы заняться с ней любовью.

— Ты в шахматы умеешь играть? — вежливо спросил он.

— Да, я часто играла с отцом.

Когда Марк поставил между ними доску, Диана сказала:

— Когда я в последний раз ходила за покупками в Аква Сулис, я купила римскую игру под названием «Грабители».

Марк немедленно заинтересовался:

— Я слышал о ней, но так и не смог узнать, как в нее играют.

— Ну, я не слишком большой специалист. Она похожа на шахматы, только более абстрактна и ходы похитрее. Фигуры там называются «солдатами» и «офицерами». В той, что я купила, фигуры были из хрусталя.

— Интересно… — задумчиво сказал Марк.

— Что именно?

— Да мы время от времени находим одного или двух солдат из серебра здесь, в Бате. Мы считали их детскими игрушками, но выходит, что это фигуры из той самой игры.

— Нора сказала мне, что и в твоих владениях ведутся раскопки.

— Да, и не только здесь. Рядом ведутся раскопки еще в двух местах. Я хочу создать музей. У меня здесь, в доме, есть выставка находок, но мы обнаруживаем так много, что, я считаю, они должны быть в музее, где бы их все могли увидеть.

— Это хорошая мысль. Мне бы хотелось посмотреть твои находки и то место, где ведутся раскопки.

— Я туда ездил днем. Хотел дать собакам выгуляться. Один приятель пару недель назад подарил мне двух молодых догов.

— Ох! — воскликнула Диана. Она наклонилась и протянула руку через доску, прижав пальцы к его губам. — Не говори мне, как их зовут, — предупредила она. — Я сама скажу.

Как только она дотронулась до его лица, его пронзило такое жгучее желание, что кровь закипела в жилах.

— Ромул и Рем! — с удовольствием провозгласила она.

—Откуда ты знаешь? — удивился он. — Нет, не говори. У Маркуса была пара догов, которых звали Ромул и Рем.

Диана снова скользнула под покрывало.

—Вот именно! — с глубоким удовлетворением подтвердила она.

Он критически взглянул на нее.

— Тебе мог сказать мистер Берк. Он очень любит этих собак.

— Мог, но не сказал, — настаивала она. — И вот еще что странно: я твердо убеждена, что мистер Берк был когда-то Келлом, твоим надсмотрщиком над рабами.

— Тем самым, с плеткой? — улыбнулся он.

— Тем самым. Сейчас мне смешно, но поначалу он наводил на меня ужас.

— У Берка это есть, он и на меня иногда наводит ужас.

Она рассмеялась:

— Лжешь! Сомневаюсь, чтобы что-нибудь могло привести тебя в ужас.

Марк играл рассеянно, но тем не менее снял сначала ее слона, а потом и ладью.

— Когда ты перенеслась во времени, то в какой попала год? — осторожно спросил он.

— Шестьдесят первый год новой эры. Боудикка возглавила восстание кельтских племен и сожгла Лондиниум меньше чем за год до этого. В результате Паулин, командующий римской армией, начал систематически уничтожать британцев, племя за племенем.

Поглощенные разговором, оба забыли об игре.

— Юлий Классициан, прокуратор Британии, хотел избавиться от Паулина. Ему требовался человек, умеющий мыслить по-государственному, чтобы снова добиться доверия британцев. Маркус и Юлий придерживались на этот счет одинакового мнения, и Юлий попросил его поехать с ним в Рим, чтобы выступить в сенате. — Она замолчала, а в глазах появилась глубокая печаль. — Мне надо было его остановить.