Измена командармов - Андрей Владиславович Ганин

мы теперь уже осведомлены) имеет большое значение. Бои за город Плевле заставили партизанские отряды и батальоны оторваться от своих «насиженных» мест и направиться в Санджак, чтобы объединенными силами вести наступление. Сражение у Плевле показало, какие большие силы заложены в народном движении, как храбры черногорские партизаны, какими большими возможностями обладает борющийся за свободу народ. «Мы — сила». Я часто вспоминаю эти слова старого герцеговинца из Гацко.

3. С Верховным штабом

29 мая 1942 года. Как много пережито за последние недели… Оккупанты, объединившись с четниками, начали наступление из района Никшича в направлении Вилюси, Велимля. Наш батальон вместе с другими по приказанию командования с боями начал отступление. Мы двинулись в Герцеговину, но и там через два дня враг начал крупное наступление, стремясь, как он заявил, «окончательно и навсегда уничтожить партизан».

Что и говорить — сейчас нам нелегко. Отступаем вместе с герцеговинскими партизанами на северо-восток. Кое-кто поник головой. Мы предложили малодушным оставить наши ряды. Ушли единицы. Остальные поклялись до конца быть верными великим целям нашей борьбы.

Движемся труднопроходимой горной местностью по крутым, извилистым тропам и скалам, через обрывы и горные реки. Враг преследует нас и на земле, и с воздуха. Бомбардировки лишают возможности двигаться днем. Вчера в темноте я едва не свалился в пропасть. Повезло — успел ухватиться за кустарник.

2 июня. В походе. С немалым трудом преодолели горный массив Маглич (высота 2387 метров). Тяжело, но идем. Командование нашей отступающей колонны принял командир Ловченского партизанского отряда Пеко Дапчевич[816] — молодой человек, черногорец, живой и весьма образованный. Он сказал мне, что по соседним тропам движется Верховный штаб, который также держит курс в направлении Боснии.

5 июня. Поход продолжается. Сколько осталось позади гор, лесов, скал! Теперь, миновав реку Сут[ь]еску, мы избавились, наконец, от преследования врага, которому не под силу оказался этот горный марш.

Наши черногорские отряды сведены в две бригады. Формирование 4-й бригады, в составе которой я нахожусь, было произведено у села Врбница в весьма торжественной обстановке, в присутствии Тито. Это была наша первая встреча с руководителем югославских партизан.

Наша бригада выстроилась на широкой лужайке, рядом построились бойцы старейшей 1-й Сербской бригады. Тито прибыл на место торжества верхом на лошади. На нем была черная тужурка, пилотка со звездочкой. Его восторженно встретили бойцы. Мы ждали с нетерпением: что скажет он? Речь Тито, спокойная и уверенная, произвела на партизан огромное впечатление. Меня поразило, что в этой весьма тяжелой обстановке, после труднейших дней отступления, пережитых нами, накануне новых, может быть еще более суровых испытаний, он оставался столь бодрым и твердым. Своей страстной верой в победу он зажег всех слушателей. Тито сказал: «Да, нам трудно, но мы идем не вслепую. Нам надо во что бы то ни стало пробиться в долины Боснии, соединиться с боснийскими партизанами и с еще большей энергией развернуть операции против оккупантов, терзающих нашу родную Югославию.

После выступления Тито начались массовые национальные танцы. Бойцы лихо плясали под звуки баяна. На смену танцам пришли песни. Чудесно звучали сербские народные песни и особенно задушевно «Ой, Мораво, ой, Мораво».

Во время танцев я беседовал с Тито. Этот человек с умными глазами, энергичными чертами лица, полный жизни и силы, сразу располагает к себе. Он еще раз выразил уверенность в нашей конечной победе. Мы заговорили о событиях на советско-германском фронте.

— Блицкриг, на который делал ставку Гитлер, как и следовало ожидать, провалился, — сказал он. — Завязался длительный поединок России с Германией. Победа в этом поединке будет на стороне Советского Союза. А его победа — наша победа.

12 июня. Мы в Боснии! Когда наши отряды вышли за Сут[ь]еску, нам казалось, что главные трудности похода позади. В действительности же нам пришлось еще в более тяжелых условиях преодолеть ряд горных массивов. Особенно мучителен был переход через горный хребет Трескавица. Мы шли на высоте более чем 2000 метров по горным обрывистым скалам, покрытым снегом и ледяной корой. Впереди нас шаг за шагом двигался Верховный штаб во главе с Тито.

Спускаясь с Трескавицкого хребта, мы попали в полосу страшного ливня и промокли до нитки. В таком виде нам неожиданно пришлось вести бой с поджидавшими нас у подошвы горы усташами[817] Павелича[818] — врагом, доселе нам, черногорцам, неизвестным. Видимо, усташи думали, что измотанных и уставших от многодневного похода партизан легко будет сломить. Но не тут-то было. Партизаны сражались с исключительной отвагой и яростью. В коротком бою отряды усташей были разбиты наголову. Только после этого мы получили возможность обсушиться, согреться, привести себя в порядок. Бойцы принесли мне шинель с плеч убитого в бою усташского жандарма. Это первое «казенное обмундирование», которое я получаю в этой войне.

В Верховный штаб, куда меня перевели из 4-й бригады, прибыли делегаты местных партизан. Я поразился, узнав, что Тито, находясь с нами в долгом 120-километровом горном походе, день за днем продолжал руководить боями, происходившими в это время в босанских долинах и в других районах страны.

Теперь каждый из нас воочию видит, что силы народные — неисчислимы. Вместе с партизанами Боснии, которые связаны с хорватскими и далматинскими партизанами, мы сейчас составляем еще более внушительную силу, чем до наступления врага в Герцеговине и Черногории. Каждый из нас по достоинству оценил прозорливость Тито, который не только вывел нас из-под удара врага, но и сумел собрать партизанские силы на территории Боснии в единый мощный кулак.

Сейчас согреваюсь трофейной шинелью после холодов, снежных метелей и ливня. Благодать…

16 июля. Наш штаб расположен в небольшом лесочке в 20 километрах от района боев. Работаем и живем в легких палатках. Охрану штаба несет одна конвойная рота. Очень трудно поддерживать связь штаба с частями, разбросанными в разных районах страны. У нас имеются радио, телефон, но, главным образом, связываемся с частями через своих специальных делегатов.

Оперативную работу в штабе выполняет сам Тито, которому помогает его единственный секретарь Зденка. Большинство работников Верховного штаба — в частях.

Работоспособность Тито поразительна. Он успевает заниматься не только военными делами, но и организацией гражданской власти.

С питанием — нелегко. Все лучшее, что удается добыть, отправляется в госпитали больным и раненым. На днях нам досталось немного сыру. Для всех нас, в том числе и для Тито, это было истинным лакомством. Питается он, как и все мы, из одного котла с бойцами конвойной роты.

23 августа. Штаб еще больше приблизился к месту боев. В нескольких километрах от штаба на нашего