Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

И те, другие, тоже благородны, –

Над прахом Цезаря я речь держу.

Он был мне другом искренним и верным,

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Гнал толпы пленников к нам Цезарь в Рим,

Их выкупом казну обогащал,

Иль это тоже было властолюбьем?

Стон бедняка услыша, Цезарь плакал,

А властолюбье жестче и черствей;

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Вы видели, во время Луперкалий

Я трижды подносил ему корону,

И трижды он отверг – из властолюбья?

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Что Брут сказал, я не опровергаю,

Но то, что знаю, высказать хочу.

Вы все его любили по заслугам,

Так что ж теперь о нем вы не скорбите?

О справедливость! Ты в груди звериной,

Лишились люди разума. Простите;

За Цезарем ушло в могилу сердце.

Позвольте выждать, чтоб оно вернулось[307].

•••

В какой-то момент во время речи Марк Антоний схватил окровавленную тогу мертвого Цезаря и показал ее народу. Люди, смотревшие на тогу, пронзенную 23 кинжалами, наверное, были раздавлены тяжестью этих обличающих слов. Их стыд и ненависть к аристократам превратились в протесты против убийц и поджоги. Консул Марк Антоний, сославшись на то, что он больше не в состоянии обеспечивать безопасность Бруту и его товарищам, спровадил их подальше от Рима, дав задание позаботиться о снабжении государства зерном. Заговорщики отказались и отправились в Грецию – собирать армию. Начиналась гражданская война, которая приведет к рождению величайшей империи в истории…

ОДНАЖДЫ НА ДИКОМ ЗАПАДЕ. ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ ДУЭЛЬ

– Где он?

Священник, поворачиваясь на голос, буквально наполнивший бар, отвечает:

– Кто, Аднан? Я его в Африке бросил. Достал уже: то глаз леопарда не мог возникнуть случайно, то у гепарда тоже что-то с глазами… Голова от него трещала!

– Ты о чем, святой отец? Я про коня спрашиваю. Знаю, что он тут прячется.

– А, так ты тот пес! Все, вспомнил. А ты разве не в тюрьме?

– Да. Еще утром я думал – куковать мне за решеткой до конца дней ни за что. Не побегать больше за фрисби, не задрать лапу на настоящее дерево, не встретиться мордой к морде с предателем.

Священник едва не плачет:

– И как же ты выбрался?

– Пришел какой-то раввин и открыл решетку. Ясное дело, не простой раввин. Военный? Разведка? Без понятия. Знаю одно: освободив тело, он послал меня сюда – облегчить душу. В последний раз спрашиваю: где он?

– Я здесь!

Конь за столиком в глубине зала смотрит прямо на пса. Он впервые не закатывает глаза. Тут из туалета выходит имам:

– Молодежь, тихо. В этом святом месте – никакого мордобоя.

– Да будет мордобой! Я тут пса послушал – пробрало до слез. Я за него.

– Это между мной и конем. Послушай, дружище, у меня только одна пуля и только один вопрос. Сначала задам вопрос, потом всажу пулю. Почему ты это сделал?

Конь уже собирается заржать, но тут у бара тормозит бронированный джип. Из него вылетает злющий человек в маске. Все знают, кто это.

– Дарт Вейдер?!

Священник после Африки немного не в себе – встревает, перебивает меня, портит весь сюжет. Человек в маске, разумеется, Бэтмен:

– Где этот конь, считающий, что может своими играми в марксизм разрушить империю, которую я строил годами? ГДЕ ОН?..

(Продолжение следует.)

97. «А если бы так с твоей матерью? Или сестрой?» Апелляция к эмпатии по-турецки[308]

Попытка вызвать эмпатию у неандертальца.

К эмпатии обычно обращаются либо в рамках апелляции к чувствам (ad passiones), либо в рамках апелляции к состраданию (ad misericordiam). Но турецкий вариант этой уловки – в сочетании с понятием «намус» (честь) – заслуживает отдельного разбора.

Самая очевидная сторона штампа в заголовке – то, что речь тут от лица мужчины. Да и тот, к кому обращаются, тоже мужчина. Есть ли на свете что-то скучнее, чем мужской разговор о чести? Похоже, для пробуждения эмпатии это у них самый простой общий знаменатель: «мать–сестра»[309].

•••

Недавно я зачем-то ввязался в сетевой спор о границах юмора. Заявил, что не разделяю категоричных суждений наподобие «над болью нельзя шутить». Шутить, я считаю, можно над чем угодно, потому что задача юмора – не только «развлекать». Это еще и способ справляться с болью. Или, скажем, свергать тиранов. И не любой контент обязан нравиться любой аудитории. Увы, в эпоху соцсетей любое слово вырывают из контекста, отсекают от целевой аудитории и волокут на суд общественности. Как будто это обращение к нации и его надо оценивать с «общечеловеческой» точки зрения – не ровен час, заденет кого-нибудь. (Возможно, у нас в Турции народ массово перетекает из соцсетей в мессенджеры не потому, что там можно скрыться от всевидящего ока власти, а потому, что там тебя хотя бы не линчует толпа поклонников.)

В общем, в ответ на мои идеи мне заявили: «Давай мы пошутим про твою маму, а ты посмеешься. Хотя нет, ты как раз посмеешься».

Помните, мы, разбирая архетипы Юнга, коснулись вопроса о том, насколько распространен образ непорочной матери. Видимо, следуя роли, навязанной мне социумом, я должен был ответить в стиле: «Мать не трожь! МАТЬ НЕ ТРОЖЬ, Я СКАЗАЛ!!!!!!!»

•••

Давайте вычистим сексизм из нашего штампа и сведем его к «а если бы так с тобой?». Теперь вопрос звучит разумно?

Тут мы плавно переходим к концепции skin in the game («шкура на кону»), которую сделал популярной Нассим Талеб{127}. Тезис Талеба: чтобы лучше понимать мир, нужны конкретные стимулы. Если мы сознательно берем на себя определенные риски, наши решения будут более взвешенными и обоснованными. Если не надо расплачиваться за промахи, то не надо ни тщательно просчитывать ходы, ни извлекать уроки из ошибок.

Допустим, вы ищете инвестиционный банк, чтобы вложить деньги. У вас на примете три конторы, работающие по трем разным моделям. Какая будет выгоднее для вас в долгосрочной перспективе?

1. Фиксированная ежемесячная плата за услуги, независимо от ваших накоплений.

2. Комиссия с полученной вами прибыли (и только).

3. Консультанты обязаны инвестировать собственные деньги туда же, куда советуют вам.

В первом случае (фиксированная плата) единственный стимул консультантов принимать правильные решения – авторитет и репутация компании. Во втором (комиссия с прибыли) стимул яснее, но это может спровоцировать склонность к излишнему риску. В конце концов, если вы в плюсе, они тоже, если вы в минусе, им плевать. А вот в последней модели мотивация консультантов совпадает с вашей. Им придется распоряжаться вашими деньгами как своими собственными.

Спроецируем это на нашу тему. Допустим, мы ратуем за более открытые границы, права арендаторов или повышение минимальной оплаты труда. Я сейчас не о том, правильны наши воззрения или нет, важно то, что мы любим демонстрировать свою добродетель, рассуждая о них как о высшем благе. Но многие из нас не ощутят на себе возможных негативных последствий этих решений: мы вещаем, хотя наша шкура не стоит на кону. Более того, единственный стимул – орать погромче, чтобы тебя услышали. Вот тут-то и бывает полезно спросить: «А если бы с тобой так?»

● Ты готов жить бок о бок с беженцами?

● Не умрешь от голода, если арендатор перестанет платить, но не съедет?

● Сможешь и дальше держать всех в штате после повышения минималки?

Это нормально, что молодые люди проявляют чрезмерный энтузиазм, не особо задумываясь. Еще бы, они пока не расплачивались за свои неверные решения (или до сих пор не осознали цену, которую заплатили).

•••

Да, верность принципа или полезность политики не зависят от вашего личного опыта и ваших чувств. Поэтому подход «А если бы с тобой так?» – это своего рода апелляция к личному опыту. Но на практике, переводя