Планета Шеол - Кордвейнер Смит

— Ничего не говори, — сказала И’стина. — Я понимаю, ты его видишь другими глазами. Они изменили мой череп, увеличили мозг, подняли мой коэффициент интеллекта выше нормы обычного человека. Я была маленькой счастливой девочкой, когда они заколдовали меня: голосом, прикосновением, изображением — приворожили меня к хозяину. Потом они отвели меня в палату, к постели умирающей женщины, посадили в машину, в другую посадили ее. Когда все кончилось, они вытащили меня в коридор, на коврик. На мне было розовое платьице, голубые носки и розовые туфли. Они знали, что я не умру. Понимаешь, Кэшер? Это было девятьсот лет назад. Я долго плакала, устала и заснула. Кэшер ничего не мог ответить, он только кивнул.

— Я всегда была девочкой. Я не помню, как я была черепахой, как ты не помнишь утробы матери или лабораторной колбы. И за один час я перестала быть девочкой, мне уже не нужно было ходить в школу — я получила ее образование, очень хорошее. Она умела говорить на двадцати языках. Она была психологом-гипнотистом, стратегом. И еще — тираном-домоправительницей. Я плакала, потому что кончилось детство, и знала, что буду делать дальше, и я знала, что смогу. Я по-прежнему любила хозяина, но уже перестала быть его маленькой очаровательной помощницей, которая подает таблетки, цукаты и пиво. Я увидела правду: Агата Мадиган умерла, и теперь мне предстояло заботиться, защищать моего хозяина и мою планету. Если я полечу с тобой и буду защищать тебя, я стану взрослой ко времени, когда умрут от старости твои прапраправнуки.

— Нет, что ты, забормотал Кэшер О’Нейл. — Но как же твоя собственная жизнь? Может быть, семья? Красивое лицо И’стины вдруг стало серьезным, как от удара. Теперь это было лицо Агаты Мадиган, женщины бесконечной мирской мудрости, возродившейся для мирских дел при помощи этой мудрости.

— Заказать себе мужа из черепашьего садка? Или продать кусок поместья на промышленный корабль? Ведь я всего лишь квазичеловек, как ты говоришь. Возможно, я и животное, но цивилизованности во мне больше, чем во всех дикарях-ветровиках вместе взятых, а ведь они настоящие люди! Бедняги! Настоящие люди счастливы поймать утку и сожрать ее сырой, разорвав в клочья! Я не намерена проигрывать, Кэшер, я намерена победить! Мой хозяин создал меня, и я буду исполнять то, для чего он меня создал. А ты, Кэшер, вернешься на Миззер и освободишь планету, хочешь ты этого или не хочешь! Они услышали топот быстрых ножек робота по лестнице. Маленький серебристый робот Гарри Гадриан влетел в зал с обучающим шлемом в руках. Он был счастлив.

— Займи пост, — приказала ему И’стина. — Ты молодец, Гарри. Когда ветровики уйдут, я разрешу тебе погулять в саду.

— А можно мне залезть на дерево? — спросил малыш.

— Да, если ветровики уйдут.

Гарри Гадриан занял пост у оружейного шкафа. В руке у него был ключ — необычный ключ, с заостренным концом и длинный, как шило. Кэшер решил, что это магнитный ключ прямой разновидности, настроенный на замок серией магнитных матриц по всей длине.

— Присядь на пол на минутку, — попросила И’стина. Она опустила шлем на голову Кэшера, подтянула ремешки справа и слева маленькими рычажками, чтобы шлем сидел ровно и плотно.

Улыбнувшись чуть виновато, лизнув палец, она смочила слюной два электрода, и они легли на виски Кэшера. Она настроила верньеры на шлеме, подняла шнур, шедший от шлема сзади, и приложила конец к своему лбу. Кэшер услышал щелчок.

— Готово, — словно издалека донесся певучий голос И'стины.

Но его сейчас интересовали только шкаф и ружья. Он знал их все и любил некоторые из них. Он помнил ощущение их прикладов на плече, прямую линию ствола, приятную тяжесть ложа в поддерживающей руке, награду толчка отдачи. Он знал о них все, правда, не понимал, откуда он это знает.

— Хечизера была заядлой спортсменкой, — тихо объяснила И’стина. — Все ее знания и навыки впечатались в твой мозг через меня. Давай возьмем вот эти два.

Повинуясь ее жесту, Гарри Гадриан отворил шкаф и извлек два громадных ружья, похожих на земные мушкеты докосмической эпохи.

— Если ты хочешь охотиться на детей, — тоном новоиспеченного знатока заметил Кэшер, — эти штуки не годятся. Они разнесут детей в клочки.

И’стина опустила руку в сумку на поясе, вытащила три больших ружейных патрона, похожих на охотничьи.

— Еще три осталось, — сказала она. — Шестерых детишек нам хватит. Кэшер посмотрел на патрон. Таких он еще не видел: невероятно тонкая и сложная обработка.

— Что это за патроны? У них необычный вид.

— Концевые парализаторы. Пролетая в десяти сантиметрах над головой, нокаутируют любое живое существо.

— Дети нужны живыми?

— Живыми, конечно. Но без сознания. Это часть твоей последней проверки.

Два часа спустя после увлекательной вылазки к границе погодной зоны на полу в холле лежало шесть неподвижных детских тел: четыре мальчика и две девочки. Тела были худые, с тонкими костями, мягкими длинными волосами, но сильных отклонений от земного стандарта Кэшер не заметил.

И’стина вызвала врача-квазичеловека. В зале собралось много слуг — квазилюдей и роботов, всего пятьдесят или шестьдесят. Выше, на лестнице, полускрытый в тени, стоял Джон Веселое Дерево. Кэшер подозревал, что капитана мучает такое же любопытство, как и всех остальных, но подойти он не решается, страшась Кэшера, «человека крови».

И’стина тихо осведомилась у врача:

— Можно им сначала дать сильное эйфорическое? Чтобы они не испугались, когда проснутся, и нам не пришлось бы вылавливать их по всему дому?

— Нет ничего проще, — согласился врач. Кажется, он происходил от собаки, хотя Кэшер не мог определить наверняка.

Доктор взял стеклянную трубочку, коснулся шеи каждого ребенка. Шеи были тонкие и грязные — эти детки в жизни не мылись, кроме как под дождем.

— Разбуди их, — приказала И’стина.

Доктор перешел к столику на колесиках. Очевидно, приборы были настроены заранее, потому что он только нажал на кнопку — и дети зашевелились.

Первая реакция — инстинкт бегства. Они приготовились удирать. Самый старший мальчик, лет десяти по земным меркам, сделал три шага… И захохотал.

И’стина обратилась к детям ветровиков на старом человеческом языке, произнося слова очень медленно и ясно:

— Дети… ветра… вы… знаете… где… вы? Старшая девочка прощебетала что-то в ответ так быстро, что Кэшер не уловил смысла.

И’стина повернулась к Кэшеру.

— Она сказала: «Они внутри мертвого места, где никогда не дует ветер и древние мертвые заняты собственными делами». Девочка нас имеет в виду.