Планета Шеол - Кордвейнер Смит

— Ты купила эти планеты?

— Для хозяина, — улыбнулась И’стина. — Тебе приходилось слышать о планетных брокерах?

— Но это же азартная игра?

— Я рискнула, — призналась И’стина, — и выиграла. Теперь ни слова, только смотри.

Она нажала кнопку.

— Мгновенная связь.

— Мгновенная связь, — повторила машина. — Степень важности?

— Сводка военных действий, класс АА-І, подпространственное взыскание.

— Подтверждено, — отозвалась машина.

— Планета Миззер. Настоящий момент. Информация о войне и мире. Когда кончатся военные действия? Машина пощелкивала, словно что-то бормоча про себя. Кэшер, пытаясь вообразить размеры платы за подобный вид связи, как наяву узрел струю денег, фонтаном ударившую из бюджета господина Мадигана через всю Галактику. Машина достигла Миззера и вернулась назад с новостями.

— Разведка боем, стычки небольших отрядов, вылазки. Седьмой Нил. Конец боев через три местных дня.

— Конец связи, — завершила И’стина.

Машина выключилась. — Скоро ты вернешься домой, если пройдешь несколько небольших тестов.

У Кэшера не было слов.

— Мне нужно оружие, крейсер и лазер, — пробормотал он наконец.

— У тебя будет новое оружие, получше старого. А теперь иди к входной двери. Открой, никого не впускай, вернись сюда. Если вернешься живым, милый Кэшер, мы продолжим. Ошарашенный, Кэшер повернулся и вышел. Ему и в голову не пришло спорить. Можно ведь и забывщиком кончить, как горничная Юнис и слуга управляющего Косиго. Он шел через коридоры и залы, не встретив никого на пути, кроме мало заметных роботов-уборщиков. Роботы вежливо кланялись. Он нашел дверь. Что теперь? На вид деревянная, дверь оказалась из несокрушимого материала даймони. Ни намека на замок, ручку, кнопку. Двигаясь как во сне, Кэшер решил действовать наудачу. Может, дверь настроена на его касание? Он приложил ладонь к створке слева. Дверь открылась сама.

На пороге стоял Майклджон. Косиго поддерживал управляющего в вертикальном положении. Поездка, должно быть, была нелегкой: на лице Майклджона синели свежие ушибы, из угла рта сочилась тонкой струйкой кровь. Управляющий сфокусировал взгляд на Кэшере.

— Ты жив, Она и тебя поймала?

— Что вам угодно? — очень вежливо поинтересовался Кэшер.

— Я приехал поговорить с ней.

— С кем? — спросил Кэшер.

Управляющий, как кукла, висел на руках Косиго. По собственным меркам он был весьма храбрым человеком. Несмотря ни на что взгляд его был ясен.

— С И’стиной, если она меня примет, — сказал Ранкин Майклджон.

— Она занята. Она не может принять тебя. Косиго!

Забывщик поклонился Кэшеру.

— Меня ты забудешь. Меня ты не видел.

— Я вас не видел, господин. Передавайте привет госпоже. Это все?

— Да. Отвези хозяина домой как можно скорее.

— Мой господин! — воскликнул Косиго, хотя обращение совсем для Кэшера не подходило.

Кэшер обернулся.

— Мой господин, попросите ее расширить зону действия погодных машин на несколько километров. Тогда я домчу его домой в целости и сохранности за десять минут.

— Я попрошу, — сказал Кэшер, — но обещать ничего не могу.

— Конечно, — согласился Косиго.

Он начал усаживать Майклджона в транспортер. Управляющий вскрикивал, как от боли. Кажется, он произносил слова «Мюррей Мадиган». Никто его не слышал, кроме Кэшера и Косиго. Косиго деловито упаковывал управляющего в машину, Кэшер закрывал дверь. Дверь щелкнула. Наступила тишина.

Казалось, дверь никогда и не открывалась, только теплый запах морских водорослей, встревоживший застоявшийся воздух старого особняка, напоминал о происшедшем. Кэшер передал просьбу Косиго о погодных машинах. И’стина выслушала просьбу сурово, не глядя на Кэшера. Машина прощелкала согласие. И’стина вздохнула облегченно.

— Спасибо, Кэшер. Итак, марионетка Содействия и его забывщик уехали.

Она странно смотрела на него, как будто выжидая. Ему вдруг захотелось прижать ее к себе, осыпать поцелуями. Но он стоял неподвижно. Это была не девочка-черепаха, а настоящая властительница Генриады, Хечизера Гонфалонская, о которой раньше он никогда не думал иначе как о персонаже исторической трехмерной драмооперы.

— Кажется, Кэшер, ты видишь меня. Это трудно. Трудно видеть кого-то, даже если смотришь каждый день. И мне кажется, я тебя тоже вижу. Времени осталось мало. Мы оба сейчас должны заняться делом, каждый — своим.

— Которые нам надлежит исполнить? — с надеждой, что она скажет еще что-нибудь, прошептал он.

— У меня свое дело, у тебя — свое, своя судьба на твоей родной планете. Это жизнь, ведь так? Делай то, что должен делать. Главное — понять, что именно, и тогда нам повезет. Ты готов. Я передам тебе оружие, перед которым бомбы, крейсеры и лазеры — детские игрушки.

— Великий Космос, И’стина! Не тяни кота за хвост, что это за оружие?

Желтый свет музыкальной комнаты вибрировал вокруг И’стины, ее девичьего голубенького платьица.

— Хорошо, я скажу. Это — я.

— Ты?

Кэшер почувствовал неудержимый позыв страсти к невинному и одновременно чувственному ребенку. Задушить ее в объятиях, изнурить в экстазе, на какой только способно его мужское начало!.. И’стина спокойно смотрела на него.

Нет, эта идея не вписывалась в картину. Он должен получить И’стину, но не как женщину. Предстояло нечто большее, и он совсем не был уверен, что это ему понравится. Наконец, устав от дикой неразберихи мыслей, он взмолился:

— Что ты имеешь в виду?

Девочка, сделав шаг к Кэшеру, наморщила лоб.

— Я имела в виду не ночь вдвоем, Кэшер. Тебе бы это все равно не понравилось, ведь я принадлежу хозяину и никому больше. Я дам тебе другое, чего не получал еще никто. Я впечатаю в тебя мое сознание, мою личность. Техники-операторы уже в пути. Ты станешь девочкой-черепахой, Агатой Мадиган и Хечизерой Гонфалонской, и при этом останешься самим собой. И победишь. Никто и ничто никогда уже не сможет тебя убить, Кэшер, кроме несчастного случая. Бедняга! Знаешь ли, с чем ты на самом деле расстаешься?

— С чем? — прохрипел Кэшер, балансируя над бездной Великого Страха. Теперь опасность шла не извне, а изнутри его самого.

— Ты навсегда перестанешь бояться смерти. Больше оправданий у тебя не будет. Ты узнаешь, что в смерти нет ничего особенного.

Он кивнул, внутренне судорожно ища смысл в ее словах.

— Кэшер, я ведь девочка…

Широко открытыми глазами смотрел он на чудесное дитя. Это еще не все… Она стала первым квазичеловеком, превзошедшим людей. О Небо! И он хотел ее тела! Ведь в этом теле жила сила, рождавшая империи и религии! — … и с моим импринтом в мозгу ты уже не сможешь спать с женщинами, как раньше. Ты будешь знать о них больше, чем они знают о себе. Ты будешь зрячим в стране слепых, слышащим в мире глухих. Не знаю, приятна ли будет тебе женская любовь. Он сказал мрачно: