Антология современной французской драматургии. Том II - Елена Головина

Знайте, что я уношу вас в своем сердце. Где бы вы ни находились, где бы я ни находилась, мы четверо — Жанетта, Клара, Шарль и я — остаемся одной семьей, семьей Сподек. Да умерится Божьей милостью ваше великое страдание, да ниспошлет вам Господь утешение, новые силы и мужество. Я знаю, что вы всегда были и остаетесь очень мужественными.

Ваша любящая дочь

P. S. Вы можете продолжать мне писать через нашу настоятельницу Мари-Поль, аккуратно передающую мне ваши письма, которые я всегда читаю с бесконечной грустью и великим счастьем.

Вечером в доме у Сподеков. Включено радио. Передают трагедию в постановке труппы «Июнь сорок четвертого». Шарль и Клара сидят за столом. Они молча ужинают. Шарль заглядывает в газету, лежащую рядом с тарелкой. Клара подносит было руку к груди. Шарль поднимает глаза, и Клара быстро опускает руку.

Шарль ест, затем обращается к Кларе.

ШАРЛЬ. Если хочешь его перечитать, иди к себе в спальню.

КЛАРА. Что перечитать?

ШАРЛЬ. Иди к себе в спальню.

КЛАРА. Вообще-то я, с твоего позволения, ужинаю.

Пауза.

Ему можно читать за столом, а мне…

Молчание. Она еще какое-то время остается сидеть, стараясь есть как можно спокойнее, потом вдруг резко отодвигает тарелку, встает и уходит к себе.

Шарль в свою очередь отодвигает тарелку и кладет газету прямо перед собой.

По радио по-прежнему передают трагедию в постановке труппы — «Июнь сорок четвертого».

За завтраком.

КЛАРА. Пришло письмо.

ШАРЛЬ. Еще одно?

КЛАРА. От Жизели.

ШАРЛЬ. От какой Жизели?

КЛАРА. От Жизели из Тулузы.

ШАРЛЬ. Жизель из Тулузы?

КЛАРА. Ну та, которая в Израиле.

ШАРЛЬ. Почему тогда ты говоришь про Тулузу?

КЛАРА. Я говорю не про Тулузу, а про мою кузину Жизель. Мы ее звали Жизель из Тулузы, чтобы не путать с двумя другими моими кузинами, которых тоже звали Жизель и которых депортировали.

ШАРЛЬ. Значит, осталась одна Жизель?

КЛАРА. Да, Жизель из Тулузы. Она живет в Израиле. Шарль, какой смысл здесь оставаться? Что нас здесь держит?

Короткая пауза.

Теперь у евреев есть своя страна…

ШАРЛЬ. Спасибо, у меня уже есть одна страна, и мне вполне хватило неприятностей с ней.

КЛАРА. Шарль…

ШАРЛЬ. Что я там буду делать?

КЛАРА. То же, что и здесь.

ШАРЛЬ. Ну конечно, я отправлюсь жить в страну, где зубных врачей больше, чем дырявых зубов.

КЛАРА. Почему ты так говоришь?

ШАРЛЬ. Потому что если это страна для евреев, значит, она обязательно набита терапевтами и дантистами.

КЛАРА. И больными тоже. В первую очередь больными, Шарль! Они едут туда со всего мира со своими болезнями, страданиями, муками. И со своими зубами.

Шарль закончил завтрак и развернул газету. Пауза.

Ты ее уже читал. Это вчерашняя.

ШАРЛЬ(откладывает газету и смотрит Кларе в глаза). И что дальше?

КЛАРА. Мне тут сказали про одну молодую женщину, она приехала из Марокко.

ШАРЛЬ. Марокканка?

КЛАРА. Да нет, она как мы.

ШАРЛЬ. В каком смысле «как мы»?

КЛАРА. Ну еврейка.

ШАРЛЬ. Ашкенази?

КЛАРА. Да нет, она оттуда.

ШАРЛЬ. Откуда «оттуда»?

КЛАРА. Из Марокко!

ШАРЛЬ. И что дальше?

КЛАРА. Что «что дальше»?

ШАРЛЬ. Какая связь с Жизелью из Тулузы?

КЛАРА. Она ищет зубоврачебный кабинет.

ШАРЛЬ. Кто ищет кабинет?

КЛАРА. Эта марокканка.

ШАРЛЬ. Скажи ей, пусть едет в Израиль.

КЛАРА. Я с ней не знакома.

ШАРЛЬ. Тогда зачем ты мне об этом говоришь?

КЛАРА. Она хочет переехать на постоянное место жительства в Париж.

ШАРЛЬ. Не понимаю, ей что, плохо в Марокко?

КЛАРА. Она оттуда уже уехала.

ШАРЛЬ. В Марокко не осталось гнилых зубов?

КЛАРА. Все ее пациенты уезжают из Марокко.

ШАРЛЬ. С какой стати?

КЛАРА. Откуда я знаю? Это ты, в отличие от меня, с утра до вечера читаешь «Монд».

ШАРЛЬ. Преимущественно страницу некрологов.

КЛАРА. Пациенты уезжают, она тоже уехала.

ШАРЛЬ. Она поступила неправильно, и ее пациенты тоже.

КЛАРА. Почему неправильно?

ШАРЛЬ. Там Третья мировая война будет гораздо менее ужасной, чем здесь.

КЛАРА. Ничего не поделаешь, поздно, она уже здесь. Она хочет открыть в Париже свой кабинет и подыскать себе клиентуру из числа как бы это сказать…

ШАРЛЬ. Можешь не говорить, я понял.

КЛАРА. В общем, я подумала…

ШАРЛЬ. Что толку с того, что ты думаешь?

Пауза.

КЛАРА. Я больше не могу здесь оставаться. Вижу на улице монашенку, у меня подкашиваются ноги, а потом часами сердцебиение… А чего стоит постоянно видеть полицейских, жандармов, да тех же соседей по дому… Ну просто… (Вздыхает.)

Шарль молча читает газету.

Клара убирает со стола.

Звонят в дверь. Пришел первый пациент.

Шарль встает, надевает белый халат. Клара бежит открывать.

ХОР. Вот так, благодаря упорству Клары, автор (он же Жан-Клод, он же ЖК), когда ему исполнилось четырнадцать лет и три месяца, стал раз в неделю посещать брюнетку с южным акцентом и полной грудью, у которой всегда было хорошее настроение, на которой зимой и летом был розовый халат с короткими рукавами и которая никогда не покусывала нижнюю губу. И, что больше всего нравилось ЖК, разражалась бурным смехом в ответ на любое его бурчание. Часто, в особенности когда предстояло лечить так называемые зубы мудрости, расположенные в глубине рта, ей приходилось касаться, а порой даже облокачиваться на руку ЖК самой выступающей частью розового халата. В такие моменты автор боялся пошевелиться из опасения потерять контакт. Он перестал зацикливаться на боли и страхе, целиком сосредоточиваясь на этом необъяснимом тепле, которое вдруг приливало к совсем другой части его тела. И то, чего Сподеку не удавалось добиться увещеваниями и угрозами, розовый халат Марокканки достиг мгновенно и без всяких усилий: ЖК взял за правило тщательно чистить зубы, в особенности в те дни, когда в очередной раз собирался к зубному врачу. Поскольку Клары больше не было, у Сюзанны как-то само собой отпало желание сопровождать ЖК — ему даже не понадобилось ее об этом просить. Зато он попросил и даже потребовал купить ему длинные брюки.

СЮЗАННА. Длинные брюки, чтоб ходить к зубному врачу? Еще чего не хватало!

ЖК. По-твоему, красиво сидеть у нее в кресле в коротких штанах, задрав кверху ноги?

СЮЗАННА. При Сподеке ты не делал из этого проблемы.

ЖК. Ученик ремесленного колледжа не должен ходить в коротких штанах.

СЮЗАННА. Почему это, интересно?

ЖК. Потому что неприлично.

СЮЗАННА. Что тут неприличного?

ЖК. Видны коленки.

СЮЗАННА. Ну и что? У меня тоже видны!

ЖК. Хочу длинные брюки.

СЮЗАННА. Надень свои штаны для гольфа — те, которые я тебе купила на бар-мицву твоего брата.

ЖК. Ага, спасибо, чтоб я выглядел как рассыльный на велике!

ХОР. Он получил длинные брюки и на протяжении нескольких десятилетий продолжал считать, что на свете нет более эротичного аксессуара женской одежды, чем халат с короткими рукавами.

Пациент со станции метро «Сталинград» сидит с открытым ртом в «пыточном кресле». Шарль возится с его зубами.

ШАРЛЬ. Сплюньте.

«Сталинград» сплевывает и — сразу же.