Исток - Анна Московкина

Хороший слух позволил эльфам услышать, как Майорин сквозь зубы матерится, поминая Филиппа и всю его родню, не исключая из длинного списка Владычицы Инессы.

Агний Фарт мазнул зелеными глазами по череде портретов, висящих на стене по правую руку от него. Посмотрел на левую стену с новым гобеленом. На гобелене был изображен светловолосый юноша с нетопыриными крыльями и ликом мученика. Он воздел одну руку к небесам, где сияло вытканное золотом солнце, другая покоилась на рукояти клинка, воткнутого в землю — чернозем угольного цвета. От чернозема расползалась цветная карта, несколько искаженная в пропорциях, но оттого не менее понятная. Сразу под мечом рос замок, видимо, символизирующий Цитадель Магии, ниже и западней полз Уралакский хребет, чуть сокращенный в длину и раздавшийся в ширину, — иначе бы не поместился на заданные размеры полотна. Потому как под хребтом явственно угадывалась Инесса. А на западе от хребта изумрудным переливалась Долина Источников. Не поленился неизвестный ткач обозначить и названия. Но вместо Инессы значилось: «Южная Цитадель Магии», а над долиной изгибался флажок с вычурными буквами: «Срединное Королевство магов».

— Нехилый размах, — оценила я.

Фарт сладко вздохнул, потом нахмурился и метнул шаровую молнию в нижний угол полотна с юго-восточным приболотьем. Дабы заполнить пустоту с унылыми кочками, ткач разместил в том месте звезду «Север — Юг». Жирный пасюк, решивший попробовать гобелен на вкус, свалился на спину, выказав миру толстое брюхо. Серый хвост некоторое время колебался, но и он скоро замер.

— Будь потолки чуть повыше, — съязвила я, — вы бы и Хордрим сюда вместили? И как бы его назвали? «Очень южная Цитадель»?

— Хм… — многозначительно проигнорировал Фарт мою шутку.

— А еще можно дойти до самой Урмалы… Представляете, Урмала — великая граница меж государством Велманским и Королевством магов. Гордо, а? Знаю-знаю! Второй гобелен еще ткут. Это будет диптих! Стена-то длинная. И на триптих хватит…

— Ну и чувство юмора у тебя, сударыня…

— Какое есть. У вас вообще нет, не завидуйте.

Всадника, несшегося во весь опор по деревеньке со странным названием Уктопица, заметила магичка с перебинтованной головой. Она была молода, порывиста и довольно сварлива, что сильно отражалось на заработках. Позволить себе приличную комнату в большом трактире около ярмарочной площади она не могла. Поэтому, когда голодная упырица полоснула ее по виску, проложив в черепе четыре глубокие борозды, девушка не могла раскошелиться на полноценное лечение со всеми радостями пребывания в Долине Источников. Магичка пожертвовала комфортом в угоду качественной терапии местных лекарей и сняла пыльный чердак на самой окраине.

Голова страшно болела по ночам, что усугубило вечернее чтение при неровном свечном свете, и магичка тоскливо глядела на неполную луну. Она видела, как шестеро всадников въехали в деревню, различила среди них трех чародеев. После того как всадники спешно ретировались, она догадалась, что чародеи были инессцами, а значит, вражинами первой величины.

И вот теперь один из них споро возвращался, сшибив с ног магией старенького сторожа, прикрывающего на ночь деревенские ворота.

Магичка была не только молода, но и хороша собой, что не могли не оценить маги, прибывшие сюда на лечение. Один из них, выставленный по случаю недуга — головной боли, имел привычку развеивать грусть-тоску в трактире «Уктопийский жальник» (поговаривали, что на месте жальника трактир и поставили, это уже потом деревня вкруг него разрослась). Девушка поморщилась, предчувствуя, что головная боль будет мучить ее до самого утра, но дело того стоило. Сначала в голове загомонили мысли соседей, потом дело пошло лучше, громкая беспорядочная волна чужих чувств, заполнивших трактир, сбивала с толку.

Любовник был изрядно навеселе, но мгновенно отозвался на зов подружки. Выслушав четкий комментарий событий, он пошутил, что давно не чесал кулаки об инесских крыс, и пожелал магичке спокойной ночи.

Девушка утерла пот, льющийся из-под повязки. Удивленно посмотрела на руку, выпачканную темным, — открылась рана, старательно зашитая лекарем, похожим на исхудавшего гнома. Она тяжело вздохнула и вскользь подумала, что чесать кулак магу придется только один — вторая рука у него была в лубках.

С того мгновения, как всадник сбил сторожа с ног, минуло четыре секунды…

— Прочитала «Химеризацию рептилий»? — Фарт разделывал ножом ляжку жареной косули.

— Нет. Закончила «Освоение источников», — вежливо ответила я, прихлебывая вино из хрустального кубка.

— Интересно?

— Очень.

— Как тебе понравилась Бромира из Бэздена, которая приносила жертвы на каждом открытом ею источнике?

— Чудесная женщина. Принесла в жертву всего-навсего двадцать человек, по пути убила чуть больше. Вы ее давно переплюнули.

— Про другие двадцать я не знал. Слышала раньше?

— Проходили в Инессе. Нас тоже кое-чему учат.

— Например, читать на бараалле?

— Я на нем еще и ругаться могу… Хотите, выругаюсь?

…они стояли перед трактиром. Все тринадцать.

В лубках, с перебинтованными головами, руками, шеями.

Кто на костылях, кто с тростью.

С растраченной силой, магическим истощением.

Их было настолько больше, что недуги не помешали бы стереть Филиппа в порошок. Никто из тринадцати магов не думал о последующем конфликте с Инессой. Никто не сомневался, зачем вернулся инесский колдун. Никто не спросил его имени.

А стоило бы…

Он и рта раскрыть не успел, как земля под ногами коня вздыбилась проросшими корнями. Корни опутали хрупкие лошадиные ноги, животное жалобно заржало, споткнулось. Хрустнули суставы и кости. Филипп покатился по земле, едва успев сгруппироваться, чтобы не сломать себе шею.

Окна в домах начали распахиваться. Магов стало значительно больше, но никто не торопился участвовать, довольствуясь ролью ротозеев.

Филипп встал. Ему позволили встать.

— Красивый мальчик, — с сожалением произнесла Игнеса, ее рука неестественно искривилась.

Филипп взвыл, снова падая. Его корчило.

Блеснула сталь, рассекла невидимые нити заклятия. Седоусый воин, соткавшийся из пустоты, скрестил сабли перед собой.

— Мы пришли поговорить.

Но никто из тринадцати не проронил ни слова, даже Игнеса промолчала под предупреждающим взглядом мага со сломанной рукой.

Земля посреди дороги разошлась уродливой раной, корни затянули в рану коня. Земля срослась, на месте разлома весело зазеленела молоденькая травка.