Таинство - Клайв Баркер

— Что ж, тогда я просто теряюсь, — сказал Хьюго, начиная испытывать беспокойство.

— Мы знаем вашего сына, — объяснила женщина, — Уилла.

— Вот как. Тогда желаю вам удачи, — сухо сказал он. — Хорошая ночь.

И с этими словами двинулся прочь.

— Где он? — спросила женщина, когда Хьюго прошел мимо.

— Не знаю, — ответил он, не оборачиваясь. — Он может быть где угодно. Он не сидит на месте. Если вы его друзья, то должны знать, какой он непоседа.

— Постойте! — сказал мужчина и, оставив подружку, двинулся за Хьюго.

В его манерах не было ничего агрессивного, но Хьюго крепче сжал трость на случай, если придется защищаться.

— Если бы вы могли нам помочь…

— Помочь?..

Хьюго повернулся, предпочитая спровадить незнакомца, стоя к нему лицом, чем слышать шаги у себя за спиной.

— …найти Уилла, — сказал мужчина как-то слишком развязно.

«Экая мерзость, — подумал Хьюго, — что за панибратство у нынешних молодых. Американское влияние, это точно. Минуты не поговорили — и уже дружки-приятели. Просто отвратительно».

— Если хотите написать ему письмо, — сказал Хьюго, — я бы посоветовал сделать это через его издателей.

— Вы его отец…

— Это мое горе, — отрезал Хьюго. — Но если вы его почитатели…

— Да, почитатели, — сказала женщина.

— …то должен вас предупредить: лучше вам не встречаться с ним во плоти, чтобы не разочароваться.

— Мы знаем, что он из себя представляет, — сказал мужчина. — Мы все знаем, что он из себя представляет, Хьюго. А вы и я в особенности.

Этого умозаключения о некоем сходстве между ними Хьюго просто не мог вынести. Он помахал тростью перед лицом нахала.

— Нам абсолютно нечего сказать друг другу, — выпалил он. — А теперь оставьте меня в покое.

Он стал отступать назад, предполагая, что собеседник бросится за ним. Но мужчина просто стоял, держа руки в карманах, и смотрел, как Хьюго пятится.

— Чего вы боитесь? — спросил он.

— Абсолютно ничего, — ответил Хьюго.

— Ну уж этому я ни за что не поверю. Вы философ. И должны разбираться в таких вещах.

— Никакой я не философ, — ответил Хьюго, не поддаваясь на лесть. — Я третьеразрядный учитель третьеразрядных учеников, которых ничуть не интересует то, что я пытаюсь им внушить. Это моя судьба, а поскольку я мог бы принести и больше вреда, то я горжусь тем, что делаю. Моя жена живет в Париже с мужчиной, который в два раза младше меня, мой любимый сын умер вот уже тридцать лет назад, а другой — самовлюбленный педераст, чье самомнение превосходит все его достижения. Понятно? Вы удовлетворены? Я ясно излагаю? Короче говоря, теперь я могу идти?!

— Ах, — тихо сказала женщина, — я так вам сочувствую.

— Почему?

— Вы потеряли ребенка, — сказала она. — Мы сами потеряли нескольких. Мы с Джекобом. От такой утраты невозможно оправиться.

— С Джекобом? — пробормотал Хьюго и в ту же секунду понял, с кем разговаривает.

На него нахлынула волна чувств, в которых он не мог разобраться.

— Да, это мы, — вполголоса сказал мужчина, увидев, что их узнали.

«Облегчение, — подумал Хьюго. — Вот что я чувствую — облегчение. Ожидание кончилось. Тайна здесь, передо мной, или, по крайней мере, средства к ее открытию».

— А это, конечно, Роза, — сказал Стип.

Роза сделала комический реверанс.

— Ну так что, будем друзьями, Хьюго?

— Я… не знаю.

— О, я понимаю, что вы думаете. Вы думаете о Делберте Доннели. Это ее рук дело, и я не буду вводить вас в заблуждение. Она иногда может быть жестокой, даже опасной, если разозлится. Но мы понесли за это наказание. Мы провели тридцать лет в глуши, не зная, где на следующий день преклоним главу.

— Так почему вы решили вернуться? — спросил Хьюго.

— У нас были на то причины, — ответил Джекоб.

— Скажи ему, — добавила Роза. — Мы вернулись за Уиллом.

— Я не могу…

— Да, мы знаем, — сказал Джекоб, — вы с ним не разговариваете, и он вам безразличен.

— Верно.

— Что ж… будем надеяться, что вы ему не так безразличны, как он вам.

— Это что значит?

— Будем надеяться, что он поспешит к вам, когда узнает, что вы попали в беду.

— Надеюсь, это не угроза, — сказал Хьюго. — Потому что если это…

Удар застал его врасплох. Он не заметил ни блеска в глазах Стипа, никакого другого намека (пусть самого слабого) на то, что вежливая болтовня закончилась. Только что он улыбался, был сама вежливость, а в следующее мгновение нанес Хьюго такой удар, что тот отлетел на пять ярдов.

— Не делай этого.

— Заткнись, — сказал Джекоб и, направившись туда, где лежал Хьюго, подобрал трость, которой тот размахивал две минуты назад.

Пока Хьюго стонал у его ног, Джекоб рассмотрел трость, проведя рукой от одного ее конца до другого. Потом поднял над головой и обрушил на Хьюго — раз, другой, третий. За первым ударом последовал мучительный крик, за вторым — стон, за третьим — тишина.

— Ты его, случайно, не убил? — спросила Роза, подходя к Джекобу.

— Нет, конечно, я его не убил, — ответил тот, бросая трость рядом с ее хозяином. — Я хочу, чтобы он еще немного продержался.

Он присел на корточки рядом с лежащим без сознания человеком. С озабоченностью, которой мог бы посрамить любого врача, протянул руку и тыльной стороной ладони коснулся щеки Хьюго.

— Вы со мной, мой друг? — сказал он и потер щеку. — Хьюго, вы меня слышите?

Хьюго жалобно застонал.

— Будем считать, что это «да», хорошо? — спросил Джекоб.

Ответом ему был стон.

— План, значит, такой, — сказал Джекоб. — Мы скоро уйдем отсюда, и если не пригласим кого-нибудь вам помочь, то шансы, что вы умрете еще до рассвета, выше среднего. Вы понимаете, что я говорю? Кивните, если понимаете.

Хьюго едва заметно кивнул.

— Превосходно. Значит, все зависит от вас. Вы хотите умереть здесь, под звездами? Думаю, никто не пойдет этой дорогой до завтрашнего утра, так что это место будет принадлежать только вам.

Хьюго попытался что-то сказать.

— Извините, но я вас не понимаю. Что вы сказали?

Хьюго издал едва слышное рыдание.

— Ах, вот оно что… вы плачете. Роза, он плачет.

. — Он не хочет оставаться здесь в одиночестве. Это ваша мужская беда, — посетовала Роза. — Вы часто становитесь словно малые дети.

Джекоб снова обратился к Хьюго:

— Вы это слышали? Она думает, будто мы малые дети. Она в этом мало смыслит. Она не знает, что нам приходится переживать. Вы не хотите оставаться здесь в одиночестве. Вы хотите, чтобы мы нашли телефон и позвонили кому-нибудь, чтобы за вами пришли?