Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Третьей звездной ролью Бориса Тенина стал комиссар полиции Мегрэ из произведений знаменитого французского детективщика Жоржа Сименона. Эта роль пришла к Тенину в самом конце 60-х благодаря телевидению, где решили поставить целый цикл телеспектаклей о Мегрэ. Тенин сыграл своего героя так мастерски, что даже покорил самого Сименона. Он посмотрел этот цикл сразу после того, как французы закупили его у нас и прокрутили на своих голубых экранах. Сименон тогда сказал: «Мне очень понравился ваш актер Борис Тенин, который создал весьма точный психологический образ Мегрэ». В результате во Франции Борис Тенин был признан лучшим нефранцузским Мегрэ.

Борис Тенин скончался 9 сентября 1990 года. Если исходить из старинной приметы, гласящей, что как человек ушел из жизни – легко или мучаясь – значит, так он ее и прожил, то Тенин жил легко. Но не в том смысле, что это была жизнь человека легкомысленного и избалованного жизнью – в биографии Тенина было много крутых поворотов. А в смысле легкости мировосприятия и доброго отношения к людям. Поэтому и смерть Тенина была легкой – он скончался в одну секунду от остановки сердца.

Борис Тенин прожил непростую, но очень интересную и, главное, честную жизнь. Он был очень уважаем в актерском мире за качества, которые всегда ценились в людях в любые времена: принципиальность и справедливость. Однако несмотря на то, что многое в окружающей действительности его не удовлетворяло, он никогда не опускался до банального критиканства. И в диссидентах никогда не ходил. Когда в стране началась перестройка, Тенин воспринял ее положительно. Но довольно скоро разочаровался в ней, разглядев предпосылки будущего развала страны. И глубоко символично, что Тенин не дожил до этого страшного итога: он умер за год до развала Советского Союза. А спустя ровно год из жизни ушла и его вторая половина – Лидия Сухаревская.

11 сентября – Алексей КАПЛЕР

В свое время имя этого сценариста знала вся страна, поскольку его перу принадлежали сценарии ко многим советским блокбастерам. Потом это имя было приказано забыть, поскольку сценарист имел несчастье влюбить в себя юную дочь самого Сталина и отправился на Колыму. Но после смерти вождя имя сценариста опять оказалось у всех на слуху благодаря популярной телепередаче «Кинопанорама», которую он вел на протяжении восьми лет.

Алексей Каплер родился 11 октября 1904 года в Киеве в семье состоятельного портного. Еще в детстве его страстью стал немой кинематограф с тогдашними кумирами: Рудольфо Валентино, Иваном Мозжухиным, Верой Холодной. Вместе со своими друзьями, будущими знаменитыми кинематографистами – Григорием Козинцевым и Сергеем Юткевичем – юный Каплер дневал и ночевал в синематографе, находившемся в нескольких шагах от его дома на Крещатике. Помимо этого, друзья также отдавали предпочтение и другим видам искусства: театру, цирку, а вот оперу категорически игнорировали, считая ее низким жанром.

Вскоре после революции судьба разбросала друзей в разные стороны. Так, Козинцев уехал в Петроград, где поступил учиться в Высшие художественные мастерские Академии художеств, Юткевич учился в ГВЫРМе у Всеволода Мейерхольда, а Каплер актерствовал в немом кино. Поскольку лет последнему в ту пору было еще немного – всего шестнадцать, – играл он преимущественно эпизодики. Но минуло всего лишь несколько лет, и судьба вновь свела старых друзей вместе на ниве их главного увлечения – кинематографа. В 1922 году Козинцев и Юткевич (а также Леонид Трауберг) открыли в Петрограде Фабрику эксцентрического актера, и Каплер вскоре примкнул к ним. Так состоялось их воссоединение.

Однако в ФЭКСе Каплер пробыл недолго. Он снялся всего лишь в нескольких картинах Фабрики, после чего понял, что актерство – не его стихия. И в 1928 году ушел ассистентом к Александру Довженко в фильм «Арсенал». В том же году Каплер стал пробовать себя в драматургии, написав несколько киносценариев. Однако судьба последних оказалась незавидной – их так и не поставили. Но это не отвратило Каплера от последующих опытов на ниве кинодраматургии. А поскольку был он человеком настойчивым, его целеустремленность не могла не принести свои плоды. Тем более если подспорьем в этом является любовь. В начале 30-х Каплер жил гражданским браком со своей киевской знакомой Таисией Златогоровой, и вместе они написали сценарий фильма «Три товарища», навеянный воспоминаниями о детских и юношеских годах Каплера и Таисии в Киеве. В 1934 году режиссер Семен Тимошенко снял по нему фильм, который и стал пропуском в большой кинематограф для сценариста Каплера.

Свой самый счастливый билет Каплер вытянул в 1937 году. А началась эта история годом раньше – весной 36-го, когда правительство объявило конкурс на лучший киносценарий и пьесу об Октябрьской революции, 20-летие которой было уже не за горами. Каплер решил рискнуть, хотя его возлюбленная смотрела на эту попытку с явным скепсисом. Но это не остановило Каплера. Более того, только раззадорило, разбудило в нем неуемную фантазию. Итогом этих мыслей и чувств стало то, чего от Каплера не ожидал никто, даже он сам.

Вместо того чтобы написать сценарий об Октябре, он создал произведение о его вожде Ульянове-Ленине под названием «Восстание», где ВПЕРВЫЕ в советском кинематографе не только изобразил живого вождя мирового пролетариата, но вывел его на авансцену своего сюжета. А ведь до этого кинематографисты ни разу не осмелились показать вождя средствами художественного кинематографа, опасаясь принизить его образ в глазах людей. Впрочем, так было не только в кино. Известный драматург Константин Тренев в своей пьесе «На берегу Невы» первым вывел образ Ленина, но тот появлялся там эпизодически и при этом не произносил ни одного слова. Так что Каплер стал первым человеком в советском искусстве, который разрушил этот страх. А ведь соревноваться ему было с кем. В том же конкурсе участвовал будущий известный драматург-лениновед Николай Погодин, но его пьесу «Ноябрь» жюри конкурса отвергло (из этого сценария потом родилась пьеса «Человек с ружьем»).

Как признавался позднее сам Каплер: «По мере изучения исторических материалов и бесед с участниками Октября я все больше и больше погружался в атмосферу жизни Ленина. Я читал и перечитывал каждую заметку, так или иначе относящуюся к нему. И незаметно для самого себя оказался в плену его обаяния. Сидя над его письмами и записочками, я смеялся и ревел. Я собирал все, что относилось к Ильичу, рылся в архивах, читал и вдруг обнаружил, что совсем по-иному полюбил этого человека и что писать об Октябрьской революции – это значит писать о Ленине. О нем. Просто о нем…»