Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Хотя, этого парня можно привязать к железнодорожным путям, как в «Злоключениях Полины»[66], а он просто подумает – «Отлично, есть время немного вздремнуть, прежде чем меня размажут по земле».

Все-таки в том, чтобы быть придурком-укурышем, есть свои преимущества.

Когда часы внизу пробили десять, Грег встал из-за стола и подошел к окну. Боже, он бы чувствовал себя намного лучше, не увидь он ту длинноволосую фигуру, что бродила по парку посреди ночи.

Да к черту: в идеале, ему бы не видеть этого ублюдка в коридоре, исполняющего свой психоделический трюк «сейчас-ты-меня-видишь-а-вот-теперь-уже-нет».

У него за спиной, с кровати послышался голос Холли: – Ты там что, пасхального кролика высматриваешь?

Взглянув на нее, он подумал, что Холли являла собой прекрасное зрелище, облокотившись на подушки, и уткнувшись носом в книгу. Когда она ее достала, Грэг удивился, заметив, что это была Дорис Кернс Гудвин о кланах Фицджералдов и Кеннеди[67]. Ему-то казалось, что ей по душе биография Тори Спеллинг[68].

– Ага, весь в мечтах о пушистом хвостике, – пробормотал он. – И подумываю спуститься и посмотреть, не оставил ли он для нас корзинку с угощением.

– Только ни в коем случае не бери пасхальные мармеладки. Крашеные яйца, шоколадные кролики и марципановая травка – это вкусно, но от мармеладок меня просто воротит.

– Я попрошу Стэна посидеть с тобой, о'кей?

Холли подняла взгляд от истории высшего света Вашингтона. – Мне не нужна нянька. Особенно та, что курит травку в туалете.

– Не хочу оставлять тебя одну.

– Я не одна. – Она кивнула на камеру в углу комнаты. – Просто включи ее.

Грег прислонился к оконному косяку.  Ее волосы так красиво отражали свет. Несомненно, цвет был результатом работы стилиста... но он идеально подчеркивал оттенок ее кожи.

– Ты не боишься, не так ли? – спросил он, гадая, когда они успели поменяться местами.

– Ты говоришь о прошлой ночи? – Она улыбнулась. – Нет. Я думаю, что «тень» является творением Стэна, который решил подшутить над нами обоими, в качестве расплаты за то, что мы гоняем его из комнаты в комнату. Ты же знаешь, он терпеть не может перетаскивать свой багаж. Кроме того, это вернуло меня в твою постель, не так ли. Хотч и ничего не предпринял по этому поводу.

Взяв свою ветровку, он пошел к Холли. Подхватив ее пальцами за подбородок, он посмотрел ей в глаза. – Ты все еще хочешь меня?

– Всегда хотела, – голос Холли упал. – Я проклята.

– Проклята?

– Да ладно, Грег. – Когда он снова взглянул на нее, она всплеснула руками. – Ты не лучшая партия. Ты женат на своей работе, и душу продашь, лишь бы не останавливаться на достигнутом. Ты опустил всех и вся вокруг себя до уровня наименьшего общего знаменателя, и просто пользуешься окружающими. А когда они становятся для тебя бесполезными? Ты просто забываешь о них.

Господи... а она умнее, чем он думал. – Так почему же ты до сих пор хочешь иметь со мной дело?

– Порой... я действительно не знаю. – Ее взгляд вернулся к книге, но он больше не скользил по строчкам. Она просто уставилась на страницу. – Я думаю, все потому, что я была очень наивна, когда встретила тебя, и ты дал мне шанс, когда никто другой этого не сделал. Ты научил меня многим вещам. И это старое увлечение все никак не сойдет на «нет».

– Говоришь так, будто это плохо.

– Может быть. Я все время надеюсь вырасти из этого... но затем ты опять начинаешь обращать на меня внимание, и я втягиваюсь снова и снова.

Он смотрел на Холли, ее идеальные черты лица, гладкую кожу, великолепное тело.

Чувствуя себя запутанно и странно, словно он хотел попросить у нее за это прощения, Грег подошел к камере, установленной на штативе, и включил запись. – У тебя мобильный с собой?

Она полезла в карман халатика и достала Блэкберри. – Да, здесь.

– Набери мне, если произойдет что-нибудь странное, о'кей?

Она нахмурилась. – Ты в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами. – Никогда не видела тебя таким...

– Встревоженным? Да, я думаю, с этим домом что-то не так.

– Я хотела сказать ... причастным, что ли. Как будто ты увидел меня в первый раз.

– Я всегда на тебя смотрю.

– Но не так как сейчас.

Грег подошел к двери и остановился. – Могу я задать тебе странный вопрос? Ты... красишь волосы?

Холли подняла руку и потрогала светлые волны. – Нет. И никогда не красила.

– Они на самом деле такие светлые?

– Ты же сам знаешь.

Когда она выгнула бровь, он покраснел. – Эмм, женщины могут красить волосы везде... ну ты знаешь.

– Я не крашу.

Грег нахмурился и подумал о том, кто, черт возьми, управляет сейчас его мозгом: эти странные мысли витали в эфире, словно его станцию захватили враги. Махнув ей рукой, он вынырнул в коридор и посмотрел налево, потом направо, внимательно вслушиваясь. Нет ни звука шагов. Ни скрипа лестницы. Никто не бегал по коридору с простыней на голове, притворяясь привидением.

 Грег натянул  ветровку и направился к лестнице, ненавидя эхо собственных шагов. От этого звука ему казалось, что его преследуют.

Он обернулся. Никого. Пустой коридор.

Внизу, на первом этаже свет горел везде. В библиотеке. В холле. В гостиной.

Нырнув за угол, он остановился, чтобы взглянуть на портрет Рэтбуна. По неясной причине, картина больше не казалась ему такой уж чертовски романтичной и притягательной.

Ага, по неясной, как же. Он пожалел, что показал ее Холли. Может, образ этого парня не въелся бы в ее подсознание, не приходил к ней во сне, чтобы заняться сексом. Господи... какое у нее было выражение лица, когда она рассказывала об этом сне. Не как о кошмаре, а как о сексе, прекрасном реальном сексе. Она когда-нибудь выглядела так после того, как с ней спал Грег?

Он когда-нибудь останавливался, чтобы убедиться хорошо ли ей с ним?

Было ли ей вообще когда-нибудь с ним хорошо?

Открыв входную дверь, он вышел на улицу так целеустремленно, будто на задание, хотя в действительности, ему некуда было идти. Ну, может, если подальше от компьютера, той записи... и той тихой комнаты с женщиной, которая была более материальна, чем он всегда полагал.

Как будто призрак стал реальным человеком.

Господи... какой здесь чистый воздух.

Грэг шел прочь от дома, и, оказавшись от него в сорока ярдах, он остановился и оглянулся. Он видел, как на втором этаже в его комнате горит свет, и представил Холли, лежавшую на подушках с книгой в длинных, тонких руках.

Он продолжал идти, направляясь к растущим в ряд деревьям и ручью.

Есть ли души у призраков, задумался он. Или они и были душами?