Основной закон - Дмитрий Николаевич Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом был обед на двоих. Церемонный, но, к счастью для гостя, недолгий. Потом Валерик был отправлен в душ, а когда вернулся оттуда, Иринка стояла в спальне у расстеленной кровати в чем-то кружевном, воздушном и длинном – до пола. Ее рыжие волосы рассыпались язычками пламени по белому шелку.
– Это бабушкина, свадебная, – ответила девушка на незаданный вопрос.
Валерик подошел, обнял Иринку за плечи и ощутил, что она вся дрожит. Почему – спрашивать не стал, не таким уж тупым он был. Дотянулся зубами до мочки уха, легонько прикусил, прошептал:
– Не бойся, любимая, все будет хорошо.
И это слово – "любимая" – вышло как-то само собой, совершенно естественно и без малейшего внутреннего напряжения. Потом он накрыл ее губы своими, и могучая золотистая волна унесла обоих куда-то очень далеко. Кажется, в Индии это называют нирванной.
Когда они очнулись, за окном уже смеркалось. Постель была измята до крайней степени, шелковая белая сорочка валялась в стороне на полу, поверх сброшенного туда же одеяла, а на простыне виднелось несколько бурых пятнышек. Ирина лежала на спине, и лицо ее выражало полнейший восторг. Немного поворочавшись, она села, закинула руки за голову и не торопясь, со вкусом потянулась, отчего ее и без того немаленькая грудь обозначилась ну очень рельефно. Валерик уж на что был привычен к разнообразным женским формам, но смотреть на это представление спокойно не смог. Физиология, мать ее!
– Класс! – емко обозначила Иринка недавно произошедшее. – Все, как я хотела. Спасибо!
– Пожалуйста, – отозвался Валерик и потянулся к девушке с явной целью продолжить интересные занятия. Но Иринка одним движением соскочила с кровати.
– Есть хочу, просто жуть! Кажется, никогда так не была такой голодной.
Она выпорхнула из комнаты, и через минуту вернулась уже в коротком домашнем халатике.
– Ну что же ты, одевайся! Холодная курица – это тоже вкусно. А потом – тортик.
Девушка плотоядно облизнулась.
– Давай, одевайся, а я сейчас чай заварю.
Иринка оказалась действительно голодной. Она аккуратно скушала куриную ножку, прислушалась к себе и резюмировала:
– Как в пустоту упало. Что ела, что радио слушала – результат один. А-а-а, пропадай, моя фигура.
И накинулась на следующий кусок. Валерик помогал ей по мере сил и вскоре на столе остались лишь пустые тарелки.
После перемены блюд стол оказался заполнен вазочками с вареньем, большой конфетницей и вожделенным тортом. Валерик больше налегал на конфеты, хотя к торту тоже неплохо приложился. Впрочем, ему показалось, что Иришка неплохо справилась бы и сама, без его помощи.
– У-ф-ф, – выдохнула она, отвалившись от стола. Тыщу лет так вкусно не ела. И подмигнула своему кавалеру:
– Ну что, продолжим?
– Обязательно, но сперва я закажу пиццу.
Валерик отправился домой не вечером, и даже не утром, а далеко после полудня. Пиццу пришлось заказывать еще дважды. Или даже трижды – он уже не помнил, да это было и неважно. А важным было то, что спутницу жизни он себе, кажется, нашел. Кто знает, откуда пришло это ощущение, но оно пришло, и было ярким, четким и вполне однозначным.
Он помахал высунувшейся в окошко Иринке, сел в машину на заднее сиденье и поехал домой.
У крыльца офиса стояла небольшая толпа. Люди явно чего-то ждали. Едва "десятка" вырулила из-за угла, как послышались голоса:
– Едет! Едет!
Зарулить на стоянку ему не дали. Едва машина приблизилась к крыльцу, ее тут же окружил народ. Все голосили, перекрикивая друг друга, и в итоге не было слышно вообще ничего. Валерик поднес к губам сложенные колечком пальцы и лихо свистнул, перекрыв на секунду шум толпы. Свистеть он умел хорошо, а вот использовать умение получалось нечасто. Но сегодня это было как нельзя кстати. Народ затих, даже несколько отхлынул от машины, так что можно было открыть дверку и выбраться наружу.
Стоять, окруженным толпой, было неуютно. Правда, оружия ни у кого не было, но ведь есть и другие способы убийства! И не пройти никак, не пустят.
– Чего хотите, граждане? – спросил Валерик, пытаясь перекричать толпу.
Ему ответила какая-то старушка из тех, что зовут божьими одуванчиками:
– Ты уж не прогневайся, будь милостив, помоги нам убогим.
Народ, почувствовав, что начался разговор, притих, а Валерик начал злиться. Он не любил такого вот нарочитого самоуничижения.
– Так кто вам мешает? – хмыкнул студент. – Телефон известен, звоните, записывайтесь на прием. Я еще никому не отказал.
– Так берешь ты больно много, нет у нас таких денег.
Внутренний голос был категоричен: "@&$дит".
– Вот надо же, врет и не краснеет! Да того, что ты, старая, скопила, на пятерых хватит! Помирать будешь – деньги с собой в гроб положишь?
Бабка стушевалась и, шустро орудуя острыми сухонькими локтями, принялась пробираться наружу под насмешки людей:
– Так ее! Молодец, колдун!
На волне краткого успеха Валерик продвинулся к двери на несколько шагов, но снова завяз. Надо было срочно что-то предпринимать.
– Троих сейчас приму, – крикнул он. – Остальные – по записи. Только дайте до крыльца дойти!
– А не сбежишь? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Не сбегу, чтоб мне дар свой потерять!
Толпа зашевелилась и расступилась, давая студенту дорогу.
Он остановился перед крыльцом, краем глаза увидел дежурящую у дверей Катерину. Ну все, теперь можно слегка выдохнуть.
– Ну, давайте. Как обещал, три человека.
Женщина лет сорока из первого ряда сделала шаг вперед.
– Мужик у меня пьет-запивается. Отучи его от этой гадости!
Хренасе запросы у тетки!
– Ну так никто ж ему силком водку в рот не заливает. А против собственной воли человека не переделать. Захочет – можно зашиться, закодироваться. Это все намного дешевле будет, чем ко мне идти.
По толпе пронесся разочарованный вздох и сразу десяток теток исчез. Перед крыльцом поредело.
Выступил вперед мужик, видно, что из работяг. Цвет лица болезненный. Но еще до того, как он открыл рот, от него так напахнуло табачиной, что Валерик невольно поморщился.
– Кашляю я сильно, – пожалился мужик. – Вот уже давно кашляю. И никак проклятый не уймется. К докторам ходил – без толку.
– А доктора говорили, что надо курить бросать?
– Говорили, – вздохнул мужик.
– А ты, поди, пачку в день высаживаешь.
– Две.
– Тем более. Бросай курить и приходи. Я попробую помочь.
– Да я пробовал, ничего не выходит…
– А ты хочешь, чтобы я за тебя все сделал? Хочешь жить – бросай курить. А бросишь – приходи, я тебе помогу.
Мужик зло сплюнул, развернулся и принялся пробираться на выход. И тут откуда-то из толпы знакомо заверещало:
