Поцелуй шелки - Тессония Одетт

– Дориан, у меня ноги гудят. Так что будь так любезен, потанцуй с принцессой.

– О, не стоит, – говорю я, делая шаг назад. – Я тоже не прочь передохнуть. Мои ноги явно не созданы для подобных танцев.

– Чепуха, – подмигивает она. – Я хочу посмотреть, как танцует мой брат. Я не видела этого с тех пор, как мы по очереди становились на мамины ступни, пока она кружила нас по дому. – Беатрис говорит это с такой тоской, что я не нахожу в себе сил отказаться.

Дориан тоже не спорит и просто подходит ко мне. Он занимает место Беатрис и с хитрой ухмылкой отвешивает мне официальный поклон. В ответ я делаю реверанс, но понимаю, что музыка прекратилась. Через мгновение начинает звучать новая, медленная мелодия. Я еле сдерживаюсь, чтобы не бросить свирепый взгляд на Табиту. Кажется, все это было спланировано заранее.

– Ты нравишься моим сестрам, – замечает Дориан, положив руку мне на спину. Другую он поднимает и отводит в сторону. Я свободно накрываю его ладонь своей в перчатке, и мы начинаем танцевать базовый вальс, один из немногих танцев, с которыми я знакома. Между нами достаточно пространства – ничего похожего на танцы в клубе «Скорпиус», – а позы официально сдержанные. Тем не менее моя рука гудит от тепла, потому что я вспоминаю, что чувствовала, когда Дориан снял мою перчатку и прижал наши обнаженные ладони друг к другу.

– Они мне тоже нравятся, – говорю я, не отводя взгляда от его лица. Прежде чем продолжить, я оглядываюсь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет: – Мне нужно тебе кое-что сказать. Прежде чем ты отправишь меня домой сегодня вечером…

– Почему ты думаешь, что я отправлю тебя домой?

Я встречаюсь с ним взглядом всего на мгновение и обнаруживаю, что его глаза сосредоточены на мне.

– Вчера ты сказал, что я не нравлюсь отцу Виктору.

– Я никогда не говорил, что ты ему не нравишься. Он просто хочет, чтобы я исключил тебя из конкурса. Ты нравишься ему, но… не как жена брата.

– Одно и то же, – говорю я, игнорируя то, как от слов Дориана у меня сводит зубы. Мне известно, кто является любимицей священника. Несмотря на сожаление о том, как я поступила с Ванессой, мне ненавистна сама мысль о ней с Дорианом. Мне вообще ненавистна мысль о нем с кем-нибудь еще.

«С кем-нибудь, кроме меня», – думаю я, но быстро прогоняю эту мысль.

Я стараюсь вернуть себе прежнюю решимость. Я не могу уехать, пока не буду уверена, что Дориан выберет невесту, способную обеспечить ему гражданство. Так тихо, как только могу, я говорю:

– Ты должен меня выслушать. Уши Греты не настоящие.

Дориан смеется, слишком громко для конфиденциального характера нашей беседы.

– Ты ревнуешь?

Я хочу сказать «нет», но это слово отказывается срываться с моих губ.

– С чего бы мне ревновать?

– Зачем еще тебе пытаться исключить ее из конкурса?

– Я серьезно, – шепчу я сквозь зубы, пока мы продолжаем кружиться по комнате под медленную мелодию Табиты. – Конечно, она может быть фейри только частично, но я не уверена, что в ней вообще есть кровь фейри. Не пойми меня неправильно, она мне нравится. Гораздо больше, чем Ванесса. Но если ты женишься на ней, а она окажется человеком, твое гражданство будет недействительным.

– Я знаю, что она лжет. Мы все знаем.

Я ошеломлена услышанным.

– Тогда почему она все еще здесь?

Он испускает взволнованный вздох.

– Грета популярна среди людей. По-видимому, до этого она участвовала в других конкурсах невест и всегда нравилась зрителям. Отец Виктор настоял, чтобы мы оставили ее как можно дольше, дабы угодить аудитории.

Я хмурюсь. Полагаю, это хорошая новость. По крайней мере, Дориан в безопасности. Он знает, что Грета не сможет обеспечить ему гражданство, а значит – выберет подходящую невесту. И Брайони, и Ванесса, как бы сильно эта мысль ни раздражала меня, прекрасно подойдут.

– Ну, тогда, – говорю я, – полагаю, это наш последний танец.

Он приподнимает бровь, показывая, что не согласен.

– Неужели?

Я обнаруживаю, что мое тело тянется к его, стремясь стереть формальную дистанцию, которую мы сохраняем. Вместо этого я отодвигаюсь так далеко, как только возможно, чтобы не прервать танец.

– Да, Дориан. Мы оба знаем, что это так. Ты рассказал, чем тебе грозит неповиновение братству. Они могут лишить тебя убежища, отказаться устраивать твою свадьбу, или того хуже, перестать помогать тебе и твоим сестрам.

При упоминании его сестер на лице Дориана появляется страдальческое выражение.

– Ты знаешь, что я права.

Он отводит взгляд, который становится стальным. Мы шагаем, поворачиваемся и раскачиваемся, не говоря больше ни слова. Эта тишина обжигает. С каждым ударом моего сердца я желаю, чтобы ее наполнил голос Дориана. Музыка кажется резкой без его низкого тембра, его смеха.

Но так лучше. Так и должно быть. Теперь нужно просто дождаться момента, когда утихнет музыка.

– Тебе не нужно ревновать.

Когда я снова слышу его голос, у меня перехватывает дыхание.

– Я никогда не говорила, что ревную.

– Тем не менее я подумал, что тебе следует знать, – никто другой не сравнится с тобой.

Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, как его рука на моей спине опускается ниже. Сомневаюсь, что он осознает это. Я не замечаю, как в танцевальных движениях мы начинаем сближаться. Меня не заботит, что мы единственные, кто танцует, в то время как Брайони, Грета и Беатрис только наблюдают за нами. Я ощущаю головокружение и знаю, что мне следует отодвинуться. Однако вместо этого я поднимаю на Дориана глаза. Когда он смотрит на меня сверху вниз, его взгляд кажется таким глубоким. Полным желания. Боли. Нужды.

– Дориан…

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – шепчет он.

– Тебе не следует…

– Добрый вечер, добрый вечер, – новый, достаточно громкий, чтобы перекрыть музыку, голос разносится по гостиной.

Вздрогнув, мы с Дорианом отодвигаемся друг от друга и видим стоящего на пороге отца Виктора. Он улыбается, но смотрит на Дориана довольно суровым взглядом.

Я делаю широкий шаг в сторону, просто чтобы увеличить разделяющее нас пространство.

– Похоже, праздник получился восхитительным, – замечает Виктор, переводя взгляд сначала на других участниц конкурса, а затем на сестер Дориана. – Церемония благословения начнется через час. В этот раз она будет особенной. Четыре оставшиеся участницы выступят с речью о том, почему именно они являются лучшим выбором для брата Дориана. Позвольте посвященным сопроводить вас обратно в ваши комнаты, чтобы вы могли подготовиться.

В этот момент в комнату входит Джереми и несколько других посвященных. Даже не взглянув на меня, Дориан бросается к отцу Виктору и что-то шепчет ему. Мне удается разобрать