Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри

по пляжу. Набрала там немного плавника для росписи: у меня появилась идея сделать дверной упор из этого красивого квадратного куска дерева. Еще я подобрала несколько раковин, которые собиралась раскрасить и сделать украшениями для каминной полки.

Телефон замолчал прежде, чем я успела до него дотянуться.

Это, наверное, был Стив. Он говорил, что позвонит договориться о чем-нибудь на вечер. Стив не любил оставлять сообщения. Он еще перезвонит. И через несколько минут телефон действительно зазвонил снова.

Только это был не Стив.

– Мам? – произнес Фредди тем же тоном, что и в ту сырую ветреную ночь.

Мое горло сжалось. На спине выступил пот.

– С тобой все в порядке? – Я заплакала.

Это всегда были мои первые слова.

– Да, но…

Я знала. Что-то случилось.

– Должен кое-что тебе сказать.

– Что? – хрипло произнесла я.

– Вообще-то, две вещи.

– Пожалуйста. Просто скажи.

– Во-первых, прости меня за все. Понимаю, что заставил тебя пройти через ад. Ужасно чувствую себя из-за этого. Но теперь я изменился. Ты должна мне поверить.

Как я могла ответить, что все в порядке? Ведь это было не так. Мой сын, по его собственному признанию, убил человека.

– А что второе? – спросила я.

Мое тело задрожало. От страха перед тем, что произойдет дальше.

Голос Фредди стал тихим. Мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его.

– Это насчет одного парня. Кастета.

– Кастета? – От одного этого прозвища у меня возникло ужасное предчувствие. – Кто это?

Голос сына прозвучал словно глухой стон:

– Тот, с кем я был в ночь убийства.

Глава 52

Королевский суд Труро

Не могу поверить, что Том здесь.

Меня и самой здесь не было бы, если б не звонок Фредди.

Отцу он тоже позвонил? Нет, конечно, нет.

Но как еще Том мог узнать?

Я вспоминаю вчерашний эмоциональный разговор с сыном. Ему стало известно, что дело Кастета было передано в суд, через социальные сети – часть нынешнего протеста по поводу количества нераскрытых преступлений, совершенных теми, кто уже отбывает срок. Но Том не знал бы, на какое имя обратить внимание.

Я думаю о других словах Фредди. Наконец-то правдивых. В его голосе звучало сожаление. Но сын все равно не собирался ничего делать. На самом деле он хотел, чтобы я снова ему помогла.

– Боюсь, что Кастет упомянет мое имя. Мне нужно, чтобы ты поехала туда и посмотрела, что произойдет. Я не могу – живу далеко. А ты тоже можешь оказаться замешана в это дело. Если он расскажет все, тебе нужно будет уехать из страны. И быстро.

– Куда? – спросила я.

– Не знаю, мам. Просто не хочу, чтобы из-за меня ты попала в тюрьму.

И вот я здесь.

Когда барристер, открывая дело, изложила факты, я едва поверила ушам. Хоть мне и было известно о случившемся от Фредди, все оказалось гораздо хуже, чем я когда-либо могла себе представить.

– Пять лет назад, – начала она, – Хассам Мохейм, двадцатидевятилетний отец двоих детей, жена которого была беременна третьим, был хладнокровно убит возле заправочной станции, где работал. Я намереваюсь доказать, что обвиняемый Пол Харрис, также известный под прозвищем Кастет, виновен в этом убийстве. Чудовищном преступлении, поскольку он не только переехал покойного, но и оставил мистера Мохейма умирать, не позвав на помощь.

Мне стало плохо до глубины души. Значит, Фредди сказал правду. Умер человек. И не просто человек. Отец двоих детей. Ждавший третьего.

– Также я хотела бы зачитать заявление, которое миссис Мохейм дала в то время местной газете, – добавила барристер. – Его можно описать только как душераздирающее.

Она позволила долгой паузе разлиться по залу, прежде чем продолжила:

– «Кому-то должно быть известно, кто сидел за рулем. Мои дети каждую ночь плачут по своему папе. Мой новорожденный малыш никогда не узнает своего отца. Никогда не услышит его доброго, ласкового голоса. Отец никогда не обнимет его и не убаюкает. Это ужасно. Кому-то известно, что произошло. Долг этого человека – выдать убийцу».

Конечно, она была права. Но этим человеком была я. А я не могла отречься от собственного сына. К тому же какой от этого теперь прок? Фредди понимал, что поступил плохо. У Кастета уже есть криминальное прошлое. Но это не означает, что он не сожалеет или неисправимо порочен.

Барристер сделала паузу, затем продолжила речь:

– Во время допроса в полиции мистер Харрис признался, что был в машине, но утверждал, что водителем был другой мальчик, известный ему как Зигги.

От страха мои колени вновь затряслись. Я пыталась унять дрожь, но не могла. Казалось, ноги жили собственной жизнью.

– Несмотря на масштабные поиски, полиция не смогла выйти на след того молодого человека. Обвинение убеждено, что данного сообщника не существует и что обвиняемый единственный виновен в убийстве.

И вот сейчас, пока я сижу в зале суда и наблюдаю третий день судебного разбирательства, в моей голове снова звучат слова Фредди. «Я кое-кого убил… И дело не только в этом». Что, если бы во время телефонного звонка Фредди не сказал мне правду? Предположим, за рулем был бы он, а не Кастет? Смогла бы я по-прежнему любить своего сына? Да. Нет. Не знаю. И это пугает меня чуть ли не больше всего на свете.

Я смотрю через галерею на Тома. Своего бывшего мужа. Отца моего ребенка.

Единственного здесь, кроме меня и Пола Харриса, кто знает, что Фредди тоже замешан в этом деле.

Взгляд мужа встречается с моим. Жесткий. Обвиняющий. Я могу прочесть мысли Тома так же ясно, как если бы он озвучил их.

«Скажи им, Сара. Расскажи им, что сделал Фредди».

* * *

В ту ночь кошмар возвращается.

Я просыпаюсь, и мне трудно отличить сон от реальности.

Дождь.

Крик того бедняги.

Внешне я могу выглядеть нормально.

Но внутри трясусь. Цепенею от страха. Жду стука в дверь.

Глава 53

Том наверняка подаст голос в любую минуту. Я буквально слышу в голове его слова. «Остановите суд! Видите женщину? Она мать мальчика, который на самом деле убил того несчастного».

Почему же он до сих пор молчит?

Но судья заканчивает сегодняшнюю часть процесса.

Суд расходится.

Разбирательство почти окончено. Скоро, по словам моего болтливого соседа, наступит подведение итогов.

Я быстро покидаю галерею, надеясь проскользнуть на парковку до того, как Том найдет меня.

– Подожди.

Он стоит за спиной. Выражение лица то же, что появлялось всякий раз, когда Фредди делал что-то, по мнению Тома, неодобрительное. Теперь хотя бы на то есть веская причина.

– Нам нужно поговорить, – произносит он.