Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III - Алексей Ракитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но об этом стало известно чуть позже. А во второй половине мая 1910 г. на "Мэгги" Крисман Своуп и её семейство свалилось новое неприятное испытание. Нет, это был не возвратный тиф и вообще не болезнь, а кое-что похуже.
На деньги Своупов отыскался претендент!
Из штата Нью-Джерси в Канзас-сити прибыл некий Элмер Своуп, отрекомендовавшийся двоюродным братом умершего мецената и заявивший, что Полковник его очень любил и завещал – внимание, в этом месте должна раздаться барабанная дробь! – 1 миллион долларов! Можно не сомневаться, что услыхав эту новость, члены семьи Своуп схватились за сердца и кошельки.
Элмер по прибытии в Канзас-сити живо связался местными с журналистами и поведал им трогательную историю про то, как тихо и мирно управлял собственным семейным бизнесом – небольшой гостиницей у дороги – а затем ветер странствий задул в неизвестном направлении и увлёк его на интригующую стезю поиска родственников. В минувшем 1909 г. он отыскал Полковника Своупа, приехал к нему в Канзас-сити, они братски обнялись, после чего приятно и даже доверительно общались, вспоминали общего дедушку Джейкоба Своупа (Jacob Swope) и предавались всякого рода иным трогательным воспоминаниям. И перед отъездом Полковник крепко прижал его к сердцу и сказал, что хочет, чтобы он – Элмер Своуп – получил после его смерти часть денег. Ни много ни мало – миллион долларов! Как это зачем? Затем, чтобы отстроил на эти деньги новую гостиницу, открыл ресторан, магазин и вообще зажил счастливо.
И вот теперь Элмер Своуп с сердечной болью спрашивает наследников: где мой миллион?
Появление энергичного соискателя дядюшкиных денег вызвало настоящий переполох, причём не только среди Своупов, но в городской администрации, которая получила больше прочих наследников! Публика же, непричастная к разделу денег Полковника, приготовилась к продолжению истории, сулившей занимательные повороты.
И таковые последовали! Джон Пакстон по поручению «Мэгги» Крисман Своуп нанял частного детектива по фамилии Флеминг, который инкогнито отправился в Нью-Джерси на разведку и сбор сведений о таинственном претенденте чужой на миллион. Выяснилось, что Элмер действительно являлся тем, за кого себя выдавал, он и впрямь управлял семейным бизнесом, существовавшим многие десятилетия, его самого и родственников хорошо знали в Нью-Джерси.
Надо сказать, что родословная Своупов была известная с исчерпывающей полнотой по меньшей мере до 5-го колена, собственно, настоящий очерк начинался с рассказа о происхождении этого рода. Джейкоб Своуп действительно являлся дедушкой Полковника Своупа, он проживал в Кентукки, был женат на Маргарет Поуп и умер в 1847 г. в возрасте 80 лет. Однако никаких связей между Джейкобом и Элмером не существовало, точнее, об этих связях ничего не было известно.
Детектив Флеминг на протяжении июня 1910 г. изучал в Нью-Джерси всевозможные документы, способные прояснить историю предков Элмера Своупа – записи церковных книг, всевозможные свидетельства купли-продажи имущества и т. п. – а также встречался со свидетелями, способными пролить свет на тёмные страницы прошлого. Располагая неограниченным финансированием и определенными способностями к такого рода работе, детектив добился неплохих результатов. Он установил, что отец соискателя миллиона некий Питер Грэнвилл Своуп (Peter Granville P. Swope) родился и вырос в окрестностях городка Пойнт-Плезант (Point Pleasant), а мать Элизабет Кэрролл (Elizabeth Carroll) происходила из удаленного на 55 км. Флемингтона (Flemington). Предки Питера и Элизабет никогда не проживали в Кентукки и к Джейкобу Своупу не имели ни малейшего отношения. Своупы из Нью-Джерси являлись лишь однофамильцами Своупов из Кентукки – не более того.
Ситуация выглядела до некоторой степени комичной, но самое смешное заключалось в том, что Элмер действительно летом 1909 г. приезжал в Канзас-сити и встречался с Полковником Своупом. По-видимому, он всерьёз считал, что сумеет доказать состоятельному меценату существование между ними родства, но Томас, хорошо знавший родословную своего семейства, на эти россказни не повёлся. Будучи человеком по-житейски мудрым и всегда стоящим на страже собственного состояния, он моментально раскусил охотника за чужими деньгами и отправил Элмера восвояси не солоно хлебавши. Его появление оставило Полковника Своупа до такой степени равнодушным, что тот не посчитал нужным даже упомянуть о нём в беседах с многочисленными родственниками и деловыми партнёрами. Можно не сомневаться в том, что если бы Элмер сумел убедить Полковника в том, что действительно является его двоюродным братом, тот непременно рассказал бы о трогательном появлении неизвестного родственника.
Узнав о смерти Полковника и разделе принадлежавшего последнему имущества, Элмер, по-видимому, решил с кондачка выклянчить себе некую сумму, в надежде на то, что родственники миллионера его хитромудрую игру не раскусят и легко кинут с барского плеча немного «на бедность». Остаётся только удивляться наивности этого человека, неужели он действительно верил в исполнимость собственного плана?
В общем, история с Элмером Своупом закончилась, как и следовало ожидать, полным пшиком.
Из важных событий того периода можно упомянуть также и то, что 5 июля судья Ральф Лэтшоу, руководствуясь вердиктом присяжных от 16 апреля, приговорил доктора Беннета Кларка Хайда к тюремному сроку продолжительностью 99 лет, что являлось эквивалентом пожизненного заключения.
История противостояния «Мэгги» Крисман Своуп и доктора Хайда продолжала развиваться по своим внутренним законам, по каковым развиваются многие семейные конфликты, отягощенные не только непримиримостью сторон, но и борьбой за большие деньги. Фрэнк Уолш подал апелляцию на приговор, что следовало признать шагом не только ожидаемым, но и по сути своей справедливым. В ней опытный адвокат указал на большое количество логических нестыковок в доказательствах обвинения и очевидную предвзятость судьи Лэтшоу, выразившуюся в большом количестве допущенных им нарушений [начиная от немотивированного ареста Беннета Хайда до формулировок в наставлении присяжным36]. Апелляция Уолша по объёму была немногим менее 200 листов и насчитывала более 40 претензий по существу.
Наиболее интересными и, говоря объективно, справедливыми тезисами стали следующие:
1) Судья подверг обвиняемого аресту без всякого объяснения и даже не располагая на то требованием стороны обвинения. Это грубейшее превышение судьёй Лэтшоу его полномочий является нарушением "хабеас корпус" и свидетельствует о предвзятости судьи с первых дней процесса.
2) Обвинение продемонстрировало грубейшие нарушения логики и причинно-следственных связей, которые судья в своём наставлении присяжным проигнорировал. О чём идёт речь? В лаборатории Беннета Хайда были найдены различные колонии опасных бактерий, но среди них не оказалось тифозных в силу чего тезис обвинения об умышленном заражении тифом членов семьи Своуп не получил ни единого подтверждения. Между тем, судья заявил присяжным, что в ходе процесса этот факт доказан. Другое очевидное нарушение здравого смысла, допущенное стороной обвинения и проигнорированное судьёй в его наставлении присяжным, касалось предполагаемого использования для умерщвления Полковника Своупа 2-х особо опасных ядов – стрихнина и цианистого калия. По версии обвинения стрихнин был принят ранее и притом в огромной дозе, в десятки раз превышающей смертельную, и совершенно непонятно как спустя десятки минут после приёма стрихнина умирающий мог получить цианид? Сильные судороги исключали пероральный [через рот] приём яда, так спрашивается, как же он оказался в желудке?
3) Судья продемонстрировал свою предвзятость тем, что не удовлетворил ни единого ходатайства защиты, связанного с отводом недопустимых улик и доказательств. К таковым по мнению защиты относились судебно-химические исследования печени Полковника Своупа (заблаговременно измельченной и покрывшейся плесенью ввиду ненадлежащего хранения), а также экспертные заключения Людвига Хектоена о причинах смерти потерпевших (поскольку эти заключения основывались на результатах вскрытий трупов, проведенных с грубым нарушением предписанных процедур).
На протяжении довольно продолжительного времени ничего существенного не происходило. Но 11 апреля 1911 г. Верховный суд штата
