Корабль невест - Джоджо Мойес

– А в центральном машинном отделении кто-нибудь еще есть?

Тимс, моргая, покачал головой:

– Нет. Механик вырубился. Только этот треклятый глупый мальчишка. – (Они внезапно унюхали резкий запах дыма, и в коридоре повисло тяжелое молчание.) – Это все капитан. Хайфилд проклятый, – сказал Тимс. – Он приносит несчастье. Вот и сейчас он нас сглазил.

Глава 21

А – это АРМИЯ наша родная,

Б – БУДУЩИХ жен красота неземная,

В – ВЕРА, Надежда, Любовь,

Г – ГОРДОСТЬ за нашу британскую кровь,

Д – ДОБЛЕСТЬ, отвага и честь,

Е – ЕДИНСТВО, что нам надо сберечь…

Ида Фолкнер, военная невеста Джоанна Ламли.

Солдатские возлюбленные.

Военные романы начиная с Первой мировой войны и кончая войной в Персидском заливе

Кочегар, приписанный к пожарному расчету, появился из стены черного дыма. Он шел неверной походкой слепого, в одной руке он по-прежнему держал пожарный рукав, вторую вытянул перед собой, ожидая, когда кто-нибудь вытащит его из этого пекла. Защитная каска потемнела от копоти, все руки – в ожогах. Похоже, он побывал в самом настоящем аду.

Отхаркавшись и вытерев копоть с глаз, Грин выпрямился и посмотрел на капитана:

– Частично справились, сэр. Мы задраили все люки, что могли, но огонь перекинулся в правое машинное отделение. Система создания водяной завесы вышла из строя. – Он сплюнул на пол черной слюной и снова поднял глаза, казавшиеся белыми на покрытом сажей лице. – Не думаю, что огонь достиг главного мазутохранилища, поскольку в таком случае пост управления машинным отделением взлетел бы, к чертовой матери, на воздух.

– А как у нас с фоамитом?[36] – спросил капитан Хайфилд.

– Слишком поздно для него, сэр. Горит уже не только топливо.

Сгрудившиеся вокруг командира корабля морские пехотинцы, кочегары и морские пожарные в ожидании приказа войти внутрь держали наготове брандспойты и другие средства пожаротушения.

Когда капитан Хайфилд был командиром “Индомитебла”, он без всяких схем знал расположение каждого отсека, каждого погреба и склада своего плавучего города. И вот сейчас он пытался мысленно воспроизвести – по аналогии с “Индомитеблом”, близнецом “Виктории”, – пути распространения огня.

– Нам известно направление распространения пожара? – спросил командир корабля.

– Остается только надеяться на то, что огонь движется в сторону правого борта. Так мы, конечно, можем потерять правый двигатель, сэр, но здесь огонь натолкнется на воздушную подушку. А сверху у нас находится цистерна с машинным маслом и турбогенератор.

– Итак, самое худшее, что может с нами случиться, – это потеря хода.

Над ухом продолжала надрывно завывать сирена. Капитан услышал женские голоса на сборном пункте.

– Сэр?

– Что?

– Но я не могу гарантировать, что огонь распространяется именно в этом направлении.

Поскольку пожар был обнаружен на достаточно ранней стадии, огонь в машинном отделении вполне можно было бы потушить с помощью средств пожаротушения, в худшем случае – с помощью брандспойтов. Более того, обычно даже сильный пожар удается остановить путем полива по периметру очага возгорания, а именно внешних переборок, чтобы понизить температуру в самом помещении. Но область распространения этого пожара – бог его знает почему – оказалась слишком велика. “А куда все смотрели?!” – хотелось закричать капитану. И где были средства пожаротушения? Треклятые дренчеры для создания водяной завесы? Но, снявши голову, по волосам не плачут.

– Значит, вы полагаете, что огонь может идти в сторону центрального поста? – (Пожарный кивнул.) – Но если взорвется центральный пост машинного отделения, огонь перекинется на бомбовый погреб.

– Сэр.

Тот самолет. То лицо. Хайфилд с трудом отогнал от себя тени прошлого.

– Срочно снимайте женщин с корабля, – приказал он Добсону.

– Что?

– Спускайте на воду спасательные шлюпки.

– Сэр, я…

– Я не собираюсь рисковать. Шлюпки на воду. Подчиняйтесь приказу, черт бы вас побрал! Грин, вы берете противопожарное оборудование и людей. Добсон, мне необходимо как минимум десять человек. Попытаемся освободить бомбовые погреба. Утопить бомбы, ко всем чертям. Теннант, я хочу, чтобы вы взяли с собой парочку человек и проверили, свободен ли проход под помповым отсеком. Откройте люки на складе горюче-смазочных материалов и затопите его. Затопите столько, сколько сможете, отсеков вокруг обоих машинных отделений.

– Но они же расположены выше ватерлинии, сэр?

– Посмотрите на море, приятель! Попробуем для разнообразия заставить эти треклятые волны поработать на нас.

На шлюпочной палубе Найкол пытался уговорить вцепившуюся в спасательный круг девушку сесть в шлюпку.

– Я не могу, – пронзительно визжала она, показывая на ярящиеся черные воды внизу. – Взгляните туда! Только взгляните туда!

Вокруг морские пехотинцы под вой сирены и приказы, раздающиеся по громкой связи, отчаянно пытались навести спокойствие и порядок. Время от времени какая-нибудь женщина кричала, что она чувствует запах дыма, и по толпе прокатывалась волна страха. Но, несмотря на это, рыдающая девушка была не единственной, кто отказывался сесть в шлюпки, которые на фоне внушительного корабля, словно поплавки, подпрыгивали на пенных волнах.

– Вы должны сесть в лодку! – громко произнес Найкол тоном, не терпящим возражений.

– Но там мои вещи! Что с ними будет?!

– С ними все будет в порядке. Огонь скоро потушат, и вы сможете вернуться на корабль. А теперь вперед! Вы задерживаете очередь.

Горестно всхлипнув, девушка позволила усадить себя в шлюпку, и очередь продвинулась еще на несколько дюймов. За спиной Найкола стояла толпа из нескольких сот женщин в вечерних платьях, которых вывели с ангарной палубы. Колючий ветер пронизывал до костей, покрывая кожу мурашками, и девушки зябко ежились, обняв себя руками. Одни плакали, другие же, наоборот, пытались беззаботно улыбаться, будто хотели убедить себя, что это всего-навсего веселое приключение. Каждая третья упрямо отказывалась спускаться в шлюпку, и ее приходилось уговаривать или усаживать насильно. Однако Найкол их не осуждал, ему самому отчаянно не хотелось лезть в шлюпку.

В свете прожекторов он видел моряков, которых помнил еще по “Индомитеблу”. Стараясь ничем не выдать своих чувств, они исподтишка смотрели друг на друга и сразу переключались на женщин, которых предстояло доверить относительно безопасным шлюпкам внизу.

Следующая протянутая ему женская рука принадлежала Маргарет. Он сразу узнал ее бледное лунообразное лицо.

– Я не могу оставить Моди, – сказала она.

Он даже не сразу понял, о чем она говорит.

– Там внизу Фрэнсис, – ответил он. – Она ее принесет. Ну давайте же, мы не можем ждать.

– Но откуда вы знаете?

– Маргарет, вам надо сесть в шлюпку. – Он видел встревоженные лица тех, кого она задерживала. – А теперь вперед! Не заставляйте остальных ждать.

Ее хватка оказалась неожиданно крепкой.

– Вы должны сказать ей, чтобы она взяла Моди!

Найкол оглянулся назад, пытаясь хоть что-то разобрать в дыму и хаосе происходящего. Он тоже боялся, но, естественно, не за собаку.

– Найкол, садись вон в ту, – указал на одну из шлюпок появившийся рядом капитан морской пехоты. – Проследи за тем, чтобы все надели спасательные жилеты.

– Сэр, я бы лучше обождал на палубе, если это…

– Я приказываю тебе сесть в шлюпку.

– Сэр, если это не имеет значения, я…

– Найкол, живо в шлюпку! Это приказ. – Капитан кивнул в сторону маленького суденышка – тем временем шлюпка с Маргарет уже была спущена на воду – и снова повернулся к Найколу: – И что, твою мать, у тебя с лицом?!

И вот уже через несколько минут лодка с Найколом с тихим всплеском шлепнулась на воду, и женщины пронзительно завизжали от испуга. Пытаясь разобраться со стропами и одновременно заставить девушек надеть спасательные жилеты, Найкол оглядел спущенные на воду шлюпки и наконец обнаружил Эмметта. Молодой морпех, отчаянно жестикулируя, показывал на свое весло, оказавшееся в единственном числе.

– Чертовы канаты куда-то делись! – орал он. – И не хватает половины весел. Этот чертов корабль – просто плавучая свалка металлолома.

– Они как раз собирались их заменить. Денхолм уже заказал весла после последних учений, – услышал Найкол чей-то голос.

Поискав, Найкол нашел оба весла – на сей раз ему повезло. Теперь девушки в безопасности. Как бы там ни было, они могли дрейфовать всю ночь. А кругом волновалось и пенилось темно-синее море, волны были не настолько высокими, чтобы стало по-настоящему страшно, но достаточно чувствительными, и девушки испуганно хватались за борта. Сквозь свист в ушах Найкол слышал панический рев сирены и отрывистые приказы по громкой связи. Посмотрев на терпящий бедствие корабль, он увидел слабое, но совершенно отчетливое облако дыма, вырвавшееся откуда-то чуть ниже женских кают.