У любви свои законы - Линда Ховард

Грей стоял на дороге и смотрел ей вслед. В темноте бешено подрагивали задние огни ее машины. Руки его непроизвольно сжались в кулаки. Он с трудом подавил желание броситься в погоню, понимая, что Фэйт сейчас в таком состоянии, что непременно станет удирать и еще, чего доброго, въедет в какое-нибудь дерево.

Отчаянно ругаясь вполголоса, он вернулся к своей машине. Если бы он мог дотянуться до собственной задницы, то отвесил бы сам себе хорошего пинка. Боже мой, нашел что сказать! И как это он только умудрился! Грей за свою жизнь нежными словами соблазнил немало женщин, и ни одна из них ничем ему не запомнилась. А Фэйт, в объятиях которой он чуть не сошел с ума от наслаждения, грубо оскорбил. Она мгновенно замкнулась в себе, и восхитительный огонь угас, превратившись в серый пепел. Лицо ее окаменело. Однажды он уже видел такое выражение на ее лице, двенадцать лет назад. И надеялся, что больше никогда не увидит…

День выдался просто сумасшедший. Сначала эта изуродованная несчастная кошка у Фэйт на кухне. Потом отчаянные, но безрезультатные попытки уговорить ее уехать из города, где ей угрожает опасность. Черт возьми! Ведь он действовал в ее же собственных интересах! Но разговаривать с ней — все равно что говорить с забором. Хотя нет, забор по крайней мере не спорит. А Фэйт только сверкнула на него упрямыми глазами, вздернула свой остренький подбородок и уперлась на своем. Потом Алекс раздул целый скандал по поводу того, что он, Грей, проехался вместе с ней до городской площади. Как будто она заразная! А Моника смотрела на него такими глазами, точно он ударил ее по лицу.

Он уехал на озеро, чтобы побыть одному. Сел на крыльцо, привалившись спиной к стене, смотрел на отражение луны в воде и перебирал в голове треволнения дня. Вдруг пришла Фэйт. Тихо, словно призрак. Когда она прошла мимо, он замер, не веря своим глазам. Это потом уже его взбесило то, что она гуляет по лесу ночью одна. Иначе она сюда попасть не могла. Приближение машины он услышал бы. Она направилась прямо к лодочному сараю, по стене которого скользнул луч света от ее фонаря. Какого черта ей здесь нужно?! Он уже второй раз застает ее тут.

А потом в нем проснулось желание. Оно заполнило собой сознание, вытеснив оттуда все прочие мысли. Грей предупреждал ее, а раз она пришла — значит, готова заплатить цену, которую он указал.

Ему хотелось верить в то, что у него хватило бы самообладания остановиться, если бы она сказала ему «нет», но Грей рад был, что не подвергся этому испытанию. Она не сказала «нет». Она вообще ничего не сказала, а подалась навстречу ему всем телом. Уже от одного только этого он едва не кончил. Ее нежная кожа горела огнем, он ощущал под своими руками гибкие линии ее тела, она страстно отвечала на его поцелуй… Начиная с той минуты, он уже потерял над собой контроль и никакая сила не смогла бы оторвать его от Фэйт.

В нем и сейчас рождалась дрожь, стоило только вспомнить о тех мгновениях.

Как-то он назвал ее пуританкой. И, как оказалось, был недалек от истины.

Грей покачал головой, пытаясь объяснить необъяснимое. Фэйт Девлин Харди, дочь пьяницы и шлюхи, не пьет, не курит и не блудит… Грей, бывало, укладывал в свою постель девственниц, которые и то были посмелее. Наверное, кроме мужа, у нее никого не было. И после его смерти Грей стал ее первым мужчиной. Несмотря на страстную чувственность, с которой она отвечала на его грубые ласки, было видно, что Фэйт скованна.

Причина, конечно же, крылась в ее родителях. Она твердо решила не стать такой, какими были они, и поэтому придерживалась весьма жестких жизненных принципов.

Грей не возражал бы против этого, не почувствуй он, что она обкрадывает саму себя — тут он не мог смириться.

«Не думай о нем, не думай!»

Фэйт плохо спала и проснулась рано. Тяжелые веки едва раскрылись. Все тело раскалывалось от усталости. Короткий сон нисколько не помог. Вернувшись домой, она приняла душ, смывая с себя свидетельства того, что только что произошло с ней на озере. Засыпая, она потратила остатки сил на то, чтобы отогнать прочь мысли о Грее и не обращать внимания на ноющее тело.

Но своим подсознанием Фэйт управлять не умела, и поэтому Грей без труда вошел в ее сон, и она потянулась к нему навстречу, повинуясь желаниям своего тела.

Последние четыре года она отказывала себе в этом, подавляла чувственность, но Грей лишил ее воли к сопротивлению. Она могла сколько угодно не признаваться себе в этом, но это было так.

Вчера ночью он возбудил ее и довел до оргазма, и теперь ее тело требовало повторения. И плевать на то, что мышцы ноют, плевать, что внизу все вспухло и горит после вчерашнего, плевать на то, что он сказал ей. Фэйт хотела Грея, несмотря ни на что, хотела снова испытать немыслимое наслаждение. Она даже не предполагала, что подобное возможно. Вчера убедилась. И ненавидела себя за это.

Он обращался с ней как с последней шлюхой. Она прекрасно помнила, как нежно и с бесконечным терпением Грей уговаривал Линдси Партейн. С ней же все было совсем иначе. Если Линдси он ворковал на ухо по-французски, то ей вчера сказал всего несколько слов — самых грубых и неприличных, какие только существовали в английском языке. Очевидно, он нежен только с людьми своего круга. Сознание этого унижало, но тело… Фэйт ничего не могла поделать со своим телом, которое жаждало еще хоть раз испытать то, что было вчера. Что ж, может, Грей был прав, так обращаясь с ней. Может быть, ее наследственность, дремавшая все эти годы, наконец проявилась.

Он не оставит теперь ее в покое. Она знала это так же верно, как и то, что ее зовут Фэйт Харди. До сих пор он пытался убедить ее в том, что она должна уехать из Прескота и тогда они будут встречаться без помех. Но, похоже, новая тактика окажется гораздо эффективнее. Фэйт, конечно, постарается избегать его, но она понимала, что вряд ли это у нее получится, а на сколько встреч с ним хватит у нее чувства собственного достоинства, она не знала…

Тем не менее необходимо выяснить, кто убил Ги. Теперь уже не столько для себя, сколько для Грея. Он и его семья заслуживают того, чтобы узнать наконец, что отец не бросил их. В лодочный сарай ей попасть так и не удалось, а это нужно было сделать. Необходимо также связаться с детективом Эмброузом и узнать, удалось ли ему что-нибудь прояснить в судьбе мистера Плизанта. Ей нужно действовать, чтобы побудить убийцу на ответные шаги, ибо только тогда она сможет его обнаружить.

Глава 17

Телефонные звонки в тот день едва не свели ее с ума. Сначала Фэйт думала было отключить аппарат к чертовой матери, но вовремя вспомнила о том, что нельзя прерывать связь с Далласом и агентством. Отдельной линии для факса у нее не было, так что телефон отключать она не могла.