Оливковое дерево - Люсинда Райли

– Ничего страшного, Хелена. Я всегда знала о тебе и Саше. Да и, соответственно, об Алексе, – добавила она.

Хелена была слишком потрясена, чтобы говорить. Наконец она выдавила:

– Как?

– Ну, когда он вернулся из Вены, было довольно очевидно, что там что-то произошло. Зная Сашу, как знаю я, в деле была замешана женщина. Для начала, он связывался со мной от силы пару раз после того, как покинул Англию. Честно говоря, в наших отношениях назрел кризис. К тому времени мы были женаты пять лет, и я уже знала, что он пару раз мне изменял. Он сильно переживал, что его картины не продаются, а я работала все часы, какие могла набрать, в агентстве по недвижимости. В общем, я решила, что нам обоим нужно отдохнуть друг от друга, и предложила профинансировать его, чтобы он взял академический отпуск и окончил магистратуру. По крайней мере, с дипломом он мог бы получить работу в галерее или, возможно, со временем преподавать. А кроме того, ты знаешь старую поговорку, Хелена: если любишь человека, отпусти его. Так я и сделала.

– Джулз, ты пошла на большую жертву.

– Да, но я хорошо знала Сашу. Он совершенно неспособен заботиться о себе. Я надеялась, что, может быть, в Вене он поймет, как я нужна ему, и вернется поджав хвост. Я сказала ему на прощание, что не готова больше мириться с его распутством. Разумеется, я не рассчитывала, что он встретит тебя, – продолжала Джулз. – Или что вскоре после его отъезда обнаружу, что беременна Рупсом. Могу честно признаться, что несколько недель колебалась, не сделать ли аборт и говорить ли Саше. Он бы ни о чем не догадался. Но чем дольше я тянула, тем реальнее ощущала жизнь внутри себя. В общем, в конце концов я написала Саше в Вену и сказала, чтобы он летел домой, что у нас будет ребенок. К тому времени, как он вернулся, я знала, что пути назад нет. Я решила рожать.

– О боже… – прошептала Хелена.

– Первые несколько недель он, казалось, видеть меня не мог. Бродил как в дурмане, почти все время запирался в студии и рисовал. Признаться, я думала, что он меня бросит. – Джулз посмотрела на Хелену. – Я хочу пить. Можно воды?

– Да, конечно, – прошептала Хелена. Джулз встала и ушла в дом, а Хелена осталась сидеть совершенно неподвижно.

– Я передумала. Мы обе выпьем вина. Уже за полдень, так что ничего страшного. Вот. Уверена, тебе тоже не помешает. – Джулз поставила перед Хеленой бокал, сделала глоток из своего и села.

– Спасибо.

– В общем, однажды я зашла в студию, чтобы спросить его о чем-то. Его там не было. Отправился на одну из своих долгих прогулок… он часто исчезал на несколько часов. А у него на столе лежали великолепнейшие карандашные наброски танцовщицы. И все были подписаны «Хелена».

Хелену подташнивало, но она все равно сделала большой глоток вина.

– Боюсь, я порвала их все в клочья. Жаль на самом деле, потому что зарисовки, как ты танцуешь, были на голову выше всего, что он когда-либо рисовал. Понимаешь, Саша никогда не был особенно талантлив, но любовь явно возвысила его. В тот вечер я была готова к крупному разговору. Я знала, что он найдет обрывки набросков на полу студии. К моему удивлению, когда Саша вошел, то обнял меня. Извинился, что так отстранился, объяснил, что ему требовалось время оправиться. Ничего конкретного сказано не было, но мы оба знали, о чем – и о ком – он говорит.

Обе женщины некоторое время сидели в молчании, каждая погружена в воспоминания об одном и том же мужчине.

– В общем, – продолжала Джулз, – в следующие несколько дней мы начали говорить о будущем. Саша знал, что ему придется найти работу, поскольку я не смогу работать, когда родится ребенок, по крайней мере какое-то время. А с его картин не смогло бы прокормиться даже мышиное семейство, тем более человеческое. Поэтому он позвонил нескольким старым друзьям из Оксфорда и сходил на несколько собеседований в Сити. В конце концов ему предложили место в компании, занимающейся операциями с фондовыми ценностями, где много лет проработал его отец. Родился Рупс, Саша привык к новой работе и на самом деле успешно работал. Как ты можешь себе представить, его природное обаяние и приятная внешность прекрасно действовали на богатых старых дам, имеющих деньги для инвестиций.

Джулз закатила глаза с видом отвращения и глотнула вина.

– Потом, три года спустя, сразу после того, как мы удочерили Виолу, Саше предложили переехать в Сингапур. Я отчаянно хотела, чтобы он согласился и мы могли бы действительно начать новую жизнь. Мне там нравилось, ему тоже. Все было хорошо… пока несколько месяцев спустя мы не приехали на вашу свадьбу. Я сразу же узнала тебя по наброскам, а выражение лица Саши, когда он увидел, как ты идешь к алтарю, было бесценным! – Джулз мрачно усмехнулась. – Даже если бы я не знала, одного этого было бы достаточно, чтобы убедить меня, что между вами что-то было.

– Господи, Джулз, мне очень, очень жаль, – выдавила Хелена. – Я понятия не имела, что ты знаешь.

– Да, ну откуда бы тебе? – отрезала та. – Из того, что я сумела накопать на свадьбе, я знала, что права. Один из гостей сказал мне, что ты была балериной, а потом Уильям в своей речи сказал, что встретил тебя в Вене, потому что Саша посоветовал ему поехать туда, чтобы найти любовь… – Джулз еле заметно содрогнулась. – Потом, на приеме, я заметила Алекса, он таскался за тобой, как потерявшийся херувимчик… и сразу поняла. Хотя Алекс не слишком похож на Сашу, у него отцовские глаза.

– Да, – Хелена посмотрела на эту удивительную женщину, которая сидела за ее столом и спокойно объясняла, что знает все. Всегда знала. – Джулз, я ужасно сожалею о боли, которую причинила тебе. Это не оправдание, но Саша никогда не говорил мне, что женат. Он назвался Александром. В сущности, он почти ничего не рассказывал мне о своей жизни в Англии.

– Ничего удивительного. – Джулз шмыгнула носом. – Уверена, он был тогда счастлив изобрести себе полностью новую личность и благополучно забыть, что женат.

– Как ты думаешь, Саша знал, что это я выхожу за Уильяма?

– Когда мы получили приглашение, я помню, как мы оба смотрели на твое имя рядом с именем Уильяма: Хелена. Но я уверена, что он, как и я, подумал, что было бы чересчур большим совпадением, если бы это оказалась ты.

– Но это была я. И если он знал… я всегда удивлялась, почему он никогда не попытался связаться со мной и предупредить.

– Что ж, если бы я хотела, чтобы он