Серебряный ангел - Фиби Фиджеймс

Она пожала плечами. Кто знает, что на уме у этого сумасшедшего? Однако, лошадей послушно отвела к краю каньона.

— Сюрприз, — проворчала Консуэла. — Зачем ему понадобилось туда тащиться? Так и хочет, наверное, нарваться на Слоана. ИДИОТ НЕСЧАСТНЫЙ!

Отойдя на значительное расстояние, девушка спрыгнула на землю. Седло еще успеет ей надоесть. И к тому же, удержать в руке столько поводьев и веревок было не очень-то просто. Она принялась привязывать лошадей друг к другу, закрепляя поводья каждой к седлу впереди идущей, и, наблюдая при этом краем глаза за Ником.

Все это время Консуэла ломала голову над тем, что он собирался делать. Что, интересно, могло быть в его мешке? Уж, точно, не револьвер. Он у Ника всегда при себе.

Привязав последнюю лошадь, она покачала головой и вернулась к своей четвероногой подруге.

А потом она увидела Ника. Стремительно вскочив на ноги, он со всех ног понесся к ней, размахивая руками. Он кричал, чтобы Консуэла немедленно взбиралась в седло и только потом до нее дошло, что на самом деле задумал ее дружок.

— Таггарт! Ники, нет! — закричала она пронзительно, и почти сразу же раздался взрыв.

За спиной у Ника, из пещерной дыры, вырвался столб белого дыма и обломков камней. Подрывник упал на землю, но помочь ему Консуэла ничем не могла. Перепуганные взрывом лошади ржали, вставали на дыбы и били друг друга копытами. Потребовались неимоверные усилия, чтобы их удержать и хоть немного успокоить.

Через несколько минут все было кончено. Лошади успокоились, а Ник поднялся и, улыбаясь, подошел ближе.

— А вот теперь мы должны поспешить, моя голубка, — успел сказать он до того, как Консуэла на него набросилась.

— Свинья! — кричала она, разрывая на нем рубашку и царапая ему лицо. — Грязная свинья!

Но Ник был сильнее ее, и Консуэла успела только исполосовать ногтями ему щеку, после чего он завернул ей руку за спину.

Резко потянув руку девушки вверх, он причинил ей такую боль, что она едва не закричала, лишь огромным усилием воли заставив себя молчать.

— Сумасшедшая! — взревел Ник. — Ты что, взбесилась?! Что это на тебя нашло?

— Ты убил его, — произнесла она сквозь плотно сжатые зубы, стараясь не думать о боли. — Ты не должен был этого делать! Я знаю кратчайший путь в город. Мы без труда опередили бы его, успев первыми заявить о своих правах на эту землю.

— Но теперь нам не надо об этом беспокоиться, правда? — прошептал Ник, почти касаясь губами мочки ее уха. — И к тому же, эти люди остались живы. Я просто замуровал их там, вот и все.

Он продолжал все так же сильно сжимать руку Консуэлы, и от нестерпимой боли на ее глаза навернулись слезы. Судорожно вздохнув, она сказала:

— После того, как съездим в город, мы вернемся и откопаем их?

Ник ослабил свою мертвую хватку, хотя и не выпустил ее руку окончательно.

— Итак, ты обещаешь хорошо себя вести? — спросил он.

— Да, Ники, — кивнула Консуэла.

Он отпустил ее, и она, потирая затекшую руку, отошла от него на шаг.

— Всё в порядке? — спросил Ник. Взяв поводья своей лошади, он бросил в руки спутницы другие поводья. — В таком случае, едем.

Консуэла, пригнувшись, пролезла под мордой первой вьючной лошади и взобралась в седло. Во рту она ощущала горечь, а руки, словно онемели. Разве этого она хотела? Разве такие были у нее планы?

— Ники, — тихим голосом обратилась она. — А с ними ничего не случится? На дорогу в город у нас уйдет полтора дня и на обратную дорогу столько же. Это три дня. Разве они продержатся без пищи, воды, а может быть, и без воздуха?

Спрашивая, она знала почти наверняка, что ответит ей Ник.

— Конечно же, нет.

Брайди, дрожа всем телом, припала к стене пещеры. Когда раздался взрыв, она закричала и продолжала кричать до тех пор, пока не стихли эти оглушительные, раскатисные звуки, от которых холодело все внутри.

Притянув девушку к себе, Таг с силой прижал ее к стене пещеры и закрыл своим телом. Он спрятал под своими ладонями ее уши, а она, уткнувшись лицом в его грудь, кричала, что было сил.

Но прошло несколько минут и отголоски взрыва постепенно улеглись, а с ними и крики Брайди. И вот в пещере установилась такая тишина, что отчетливо было слышно биение сердец обоих молодых людей.

Открыв глаза, девушка увидела у своих ног лампу, которая все так же горела, а вокруг висело облако пыли.

И только тогда, когда Таг протянул ей свой носовой платок, чтобы она могла закрыть им нос и рот, Брайди поняла, что кашляет.

— Оставайся здесь, — сказал Таггарт, прежде чем она успела спросить у него, что случилось.

С лампой в одной руке, и с киркой — в другой, он стал карабкаться по тому крутому и грязному склону, с которого они сюда спрыгнули.

Сквозь пелену еще не осевшей пыли, Брайди наблюдала за тем, как вонзая в землю острие кирки, Таг понемногу подтягивался вверх, с каждой минутой поднимаясь все выше и выше. С другой его руки свисала лампа, свет которой помогал девушке следить за его продвижением вверх.

И вот, наконец, он наверху.

— Я вернусь за тобой, Брайди, — крикнул Таггарт, преодолевая последние несколько дюймов ската, и растворился в темноте, унося с собой и свет.

Она принялась беззвучно молиться, вглядываясь, до боли в глазах, в кромешную темноту.

И вот, наконец, через несколько минут, показавшихся ей долгими часами, темноту прорезал луч света, принесший за собой и Тага. Он осторожно спустился вниз по склону, держа перед собой для равновесия кирку.

— Ну что?.. — Брайди нерешительно шагнула к нему.

— Мы замурованы, — ответил он.

«ЭТО НАКАЗАНИЕ БОЖИЕ, — подумала она. — Он ниспосылает смерть мне и Тагу».

— Прости, — прошептала она чуть слышно.

Почему ты просишь прощения? — спросил он, не глядя на девушку, так как обходил тот пятачок, где они стояли, освещая себе путь лампой.

— Нет, нет, не обращай на меня внимание, — поспешила ответить Брайди. — Мы сможем выбраться отсюда?

Его взгляд был устремлен в дальний конец пещеры.

— Для этого нам придется разобрать завал футов в двадцать, не меньше.

Брайди не понимала, как Таггарт мог оставаться таким спокойным. Казалось, он даже нисколько не огорчился. И вообще, его лицо было совершенно бесстрастным.

А вот у нее от страха и безысходности подкашивались ноги.

— Значит, нам остается только одно: умереть тут, да? Умереть в этой кромешной темноте?

— Подожди меня здесь, — произнес он решительным голосом. — Я должен все осмотреть в этой пещере.

Но не успел он сделать и трех шагов, унося с собой лампу, как в голову девушки пришла самая ужасная, исполненная страха и отчаяния, мысль.