Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна

В разговоре с соседями Костю насторожило слово, брошенное риэлтером - слово, которое, по утверждению Георгия, не имело никакого значения. Он спросил, насколько часто звучала раньше из его квартиры такая музыка, и риэлтер признался, что за время своей работы слышал ее может пару раз и даже не скажет, когда это было, но точно очень давно.

- В городе немало отличных музыкантов, и я то и дело подумывал - а не договориться ли с каким-нибудь кукловодом... - задумчиво пробормотал он, и историк тут же заявил:

- Я этого не слышал!

После чего немедленно ретировался. Риэлтер, со смущенным видом тоже откланялся, проигнорировав требование Кости сию же секунду объяснить, о чем только что шла речь. Когда же он вновь задал этот вопрос наставнику, тот внезапно разозлился и посоветовал Денисову не забивать себе голову всякой чепухой. После этого совета Косте, разумеется, стало еще интересней. Кукловоды... Что это значит? Еще какие-то службы? Или провинившиеся вроде мусорщиков?..

- Нет-нет-нет! - закричал Костя, заметив, что Аня тишком начала сворачивать к дому. - Рано! Еще кружок! Не мухлюй! Заниматься - так заниматься!

- Хотя... - удрученно пробормотал его флинт, - наверное еще чуть-чуть... если не свалюсь...

- Не свалишься! Вперед! Вперед!

Парк вновь начал подскакивать вверх-вниз, и Костя, удовлетворенно кивнув, одернул пиджак и поправил галстук, после чего недовольно пошевелил пальцами ног в черных носках. Обувь ему пока так и не удавалась, а вот и пиджак, и брюки, и рубашка, и галстук, если не брать во внимание хаотичное смешение цветов и материи, а также кривые швы, по форме получились практически такими, какими и должны быть. Еще немного - и он сможет одеваться так, как привык. Костя вспомнил свои первые кошмарные наряды и ухмыльнулся. Над ним уже не смеялись, теперь он был просто сердитым мужиком в обычном плохом костюме, а таких здесь было полным-полно. Теннисная ракетка, закрепленная веревкой, уютно похлопывала Денисова по спине - ракетка, превзошедшая все его ожидания в драках с гнусниками и мрачнягами.

- Тоже свою гоняешь? Я тебя раньше не видела.

С ним поравнялась хранительница, сидевшая на плече молодой женщины в ярко-синем спортивном костюме, за которой, толкаясь, неслись два призрачных пуделя и маленькая дворняжка. Женщина бежала медленно, смешно подпрыгивая и шумно дыша, и хранительницу подбрасывало, словно она ехала на норовистой лошади.

- Третий раз только бежим, - отозвался Костя. - С трудом уломал.

- Ну, раз уломал, то молодец! Моя вон то и дело бросает, такая соня! Доброе утро, Семен Андреич!

- Здравствуйте, Светочка, - отозвался щуплый хранитель, проезжавший мимо на бегущем бодрой трусцой пожилом мужичке. - Темень-то какая, эх! Ну сколько ж говорить, - он похлопал своего флинта по макушке, - бегать можно и попозже! Ты ж три года как на пенсии - зачем вставать в такую рань?!

Хранитель вместе с флинтом свернули в сторону ельника, хранительница с собаками и синекостюмной дамой побежали через парк наискосок, и Костя снова остался в одиночестве. По дороге промчалось такси, за которым развевался небольшой дорожник, выглядящий очень сонным, еще один выкатился откуда-то из дворового закоулка и принялся тщательно исследовать трассу, смешно перебегая от одной обочины к другой. Неподалеку прошел подполковник с ротвейлером на поводке и еще двумя, призрачными, держащимися чуть впереди, и с его плеча Косте приветственно кивнул историк, после чего сделал пальцами такое движение, будто перебирал невидимые клавиши. Костя ответил неопределенным жестом - мол, ему сейчас не до этого, и историк, показав, что в долгу не останется, уехал. Связи, знакомства... С каждым днем этих знакомств становилось все больше. Он знал почти все лица, встречающиеся ему по дороге на работу, и ко многим из этих лиц уже прилагались имена. С некоторыми он начал здороваться, разговаривать, стараясь вести себя дружелюбно, и внимательно выслушивал хранительниц, охотно дававших рекомендации мастерам-парикмахерам и салонам красоты (его собственный мастер достатку флинта не соответствовал никак). Покойная стилистка, хранительница банковской кассирши, с которой Костя познакомился в автобусе, критично оглядев его флинта, надавала Денисову советов по макияжу и одежде, и Костя старательно записал их карандашом на смятых клетчатых листках - и то, и другое притащил Дворник в уплату за третью порцию музыкального кайфа. Впрочем, Денисов примерно представлял себе необходимый внешний вид своего флинта. К сожалению, Аню нельзя было вытянуть по вертикали, ибо привлекательная женщина должна быть высокой и длинноногой. Но, по крайней мере она должна была предельно похудеть и напрочь изменить походку и осанку. Еще ей не помешал бы хороший загар. А цвет волос лучше поменять на золотистый. Стилистка, правда, в ответ на это с сомнением покачала головой, но тут Косте ее совет не был нужен. Золотистый - и точка! Он так решил. А Инга это решение одобрила, попутно надавав советов по диете и одежным магазинам.

Разумеется, Денисов никому из них не сказал, каким ценным флинтом обладает - еще не хватало. Все нужно как следует продумать. Особенно то, как перенести все эти планы в голову Лемешевой и как достать денег на их исполнение. Для него при жизни это были семечки, но для Ани сумма занебесная. Елки, как неудобно-то хранить бедного флинта!

- Так... - бормотал Костя, при фонарном свете просматривая собственные записи, - так, так... Господи, белиберда какая-то, я ничего не понимаю!..

Разумеется, он прекрасно разбирался в том, как должна выглядеть женщина. Но вот каким образом все это достигается - совершенно неясно. Такая куча составляющих! Если постепенно вдалбливать своему флинту в голову каждую деталь - на это же уйдет лет сто! А если сразу, да еще принимая во внимание ее нерешительность, страх и дикую закомплексованность - задача не по плечу и матерому хранителю! Что ж делать?

Неподалеку пробежала еще одна физкультурница, на голове которой, издавая унылые блюзовые звуки, сидела крупная мрачняга, вяло болтая неряшливыми крыльями и проливая настолько крупные слезы, что Костя рассмотрел их даже с такого расстояния. Вокруг физкультурницы всполошено прыгала ее хранительница, испуганно ругаясь и неумело тыча в мрачнягу какой-то палкой, с писком отскакивая, как только навстречу палке выстреливала длинная когтистая лапа. Судя по наряду, хранительница была мальком.

- По глазам бей! - снисходительно крикнул Костя, предварительно убедившись, что вокруг его собственного флинта нет никакой опасности и он, Денисов, может позволить себе немного отвлечься. - Бей по глазам - они сразу хватку ослабляют. И сшибай тут же - вне флинта они намного слабее и медленнее!

- Я ее боюсь! - взвизгнула в ответ девчонка. - Вон какие лапы!

- А у тебя палка, дура! Бей давай, а то не скинешь потом! Да бей как следует, а не тычь - это ж не вареная картошка! Можешь еще засмеяться понатуральней - они от этого бесятся и теряют ориентацию.

- У нее когти!

- А ты орешь противно!

Девчонка затихла, и некоторое время Костя ничего не слышал, только удаляющиеся ахи и злобное мрачняговское шипение. Девчонка и ее флинт уже почти скрылись за поворотом, когда до Денисова долетел приглушенный расстоянием восторженный крик: