Эта гиблая жизнь - Коллектив Авторов

– Знаю! Горючее вам сегодня подвезут, по всем колхозам. И бензин и солярку. Готовьте емкости. Насчет людей хуже... Не могу я их всех отпустить пока. Но часть верну! Вашим деревенским ребятам передайте, чтобы в колхозе работали, а в город пока не приезжали. Можно попробовать городских безработных организовать, их немало. Вопрос в оплате... В городе сейчас, как это ни странно, многие скотину держат – можно зерном, соломой и другими сельхозпродуктами заплатить. Но все ли на это согласятся? А вы согласны? Подумайте, председатели!

В кабинете сразу стало шумно. Павел слушал. Председатели спорили между собой, но наконец пришли к какому-то общему решению. Заговорил снова Василий Яковлевич. Светлов заметил, что он старше всех, и остальные председатели к нему, похоже, прислушиваются:

– Мы согласны заплатить сельхозпродуктами. Вот только как городских собрать?

– Не проблема! Сейчас редактору позвоню и уже в завтрашней газете будет объявление. Надо только договориться, сколько и чем вы будете платить, а также за какие виды работ... Согласны?

– Да. У меня больше вопросов нет. Другие председатели тоже встали:

– Да и у нас тоже! Рассиживаться-то сейчас грешно! Мы сейчас прямо в вашей приемной список составим, чтобы не мешать. Вас ведь там еще дожидаются... До свиданья, Анна Николаевна, спасибо вам!

Павел выскочил следом за председателями. Те столпились у стола Олега, решая вопрос об оплате и записывая свои решения на лист бумаги. Павел протолкался вперед и встал рядом с женщиной-председателем. Она покосилась на него, и он тихо спросил:

– А раньше эти вопросы тоже быстро решали? Председатели фазу замолчали и поглядели на Светлова пристально. Женщина ответила:

– Да мы раньше по целому дню в приемных теряли! Гоняют из кабинета в кабинет... А потом на молокозавод ругаться всегда ездили. Пока доходила очередь до сдачи, молоко успевало прокиснуть, и его не принимали. Рано утром, еще темно, очередь занимали. Со сдачей молока Иноземцева порядок сумела навести. Теперь каждая машина едет к своему времени. Ни очередей, ни ругани, а всего-то и нужно было – график составить... А ты что, журналист, что ли?

– Да нет... Я оперуполномоченный из области. Председатели накинулись на него со всех сторон:

– Ну так и скажите там, в области, что у нас плохая власть на хорошую сменилась и умная голова теперь правит!

– Пусть с области больше начальников не присылают, мы их теперь сами выгоним! Не нужны нам пришлые! У нас и свои головы есть!

– Анну Николаевну пусть не трогают, а то мы всем районом поднимемся!

Павел внимательно слушал их выкрики и вдруг увидел улыбку секретаря Иноземцевой. На лице Олега ясно отражалось: «Ну что, мент, съел?» Светлов вернулся в кабинет. Напротив Анны сидела старушка и что-то рассказывала. Павел поздоровался, прошел мимо и сел на диван. Прислушался:

– ...сидел Колька. Ну и что из этого? От тюрьмы да от сумы не зарекайся! Глупый был. Его теперь нигде на работу не берут, а то не думают, что парню тоже есть-пить надо. В колхозе предложили дояркой оформить. Это с его-то ручищами! Да он соски у коровы оторвет и не заметит! Анна Николаевна, он ведь и в лагере-то на тракторе да на машине работал. Неужели нельзя парня к технике пристроить? Ведь в колхозах-то не хватает механизаторов, я слышала.

Иноземцева с грустной улыбкой слушала, потом медленно сказала:

– Баб Дунь, механизаторы нужны, только ведь платят-то сейчас уж больно плохо. Если он согласен в «Новый путь» пойти, на комбайне работать, я помогу оформиться. Я внука вашего помню, парень не плохой. Только фазу предупреждаю, что бы ни-ни! Никаких краж и пьянок!

Старушка сказала:

– Колька-то в приемной сидит... Может, мне позвать его?

Анна встала:

– Так что же вы его сразу не привели?

– Боится он, что снова откажут.

Иноземцева подошла к двери и приоткрыла ее:

– Евдокимов, а ну-ка зайди!

Снова села за стол, а в дверь боком протиснулся здоровенный парень в новенькой голубой рубашке и джинсах. Встал у двери:

– Здравствуйте, Анна Николаевна!

– Здравствуй, Коля! Проходи, присаживайся! Мы тут с твоей бабушкой вопрос о твоем трудоустройстве решаем, а ты в моей приемной прячешься... Что-то не замечала я раньше в тебе такой робости.

Парень поднял голову и дерзко ответил:

– Я в этом кабинете в шестой раз! Пять раз мне Коломейцев обещал помочь на работу устроиться и забывал об обещаниях. Зато регулярно вызывал и отчитывал за тунеядство...

Анна прервала его:

– Ладно, Николай! Я ведь не Коломейцев. В акционерное общество «Новый путь» требуются комбайнеры. Сам знаешь, как сейчас с оплатой. Решай! А я могу позвонить хоть сейчас. Не думаю, что откажут.

Евдокимов опустил голову, потом поднял ее:

– Анна Николаевна, вы серьезно?

– Вполне!

– Позвоните, пожалуйста! И простите меня за резкость. – Только предупреждаю, никаких краж больше! Понял? Я за тебя поручусь сейчас.

– Не подведу! Обещаю, я не подведу! А оплата – сейчас везде так платят... Главное – хотя бы устроиться.

Анна сняла трубку и набрала номер. На другом конце провода сразу же раздалось:

– Контора «Новый путь» слушает.

– Это Иноземцева. Мне бы с председателем поговорить.

– Здравствуйте, Анна Николаевна. Соединяю.

Раздался басовитый голос:

– Анна Николаевна? Здравствуйте! Чем могу?

– Здравствуйте, Семен Федорович! Просьба у меня к вам... Не возьмете на работу бывшего заключенного? Я за него ручаюсь.

– Кем?

– Комбайнером.

– Как фамилия? Пусть подходит, оформим. Только пусть документы не забудет принести.

– Спасибо, Семен Федорович! До свидания!

Анна положила трубку и взглянула на Николая Евдокимова: – Поезжай, оформляйся! Сорокин тебя берет... Парень вскочил:

– Спасибо, Анна Николаевна! Я теперь ваш должник.

Иноземцева усмехнулась:

– Ни о каком долге и речи быть не может. Работай!

Анна нажала на кнопку селекторной связи:

– Олег, посетителей еще много? – Никого больше нет.

– Хорошо. С деревень не звонили? – Докладывали. Тихо всюду.

Анна собралась отключаться, но голос Звягинцева снова ворвался в кабинет:

– Анна Николаевна, тут ваша старшая сестра звонила. Просила напомнить вам о сегодняшнем числе. Я не понял с чем это связано.

– Спасибо, Олег. Я все поняла.

Павел увидел, как на лице женщины появилась улыбка и спросил:

– Если не секрет, что это за шифровка? Иноземцева подняла голову:

– Не секрет. Сегодня у отца день рождения, и я просила Лидию напомнить мне об этом. За всеми делами боялась забыть. Надо будет съездить, поздравить. Хотите со мной?

– Хочу.

– Поклянитесь, что никому не скажете, где они живут.

– Клянусь!

– Тогда сейчас я схожу куплю подарок и вернусь. Побудете здесь или со мной?

– С вами.

Вместе они вышли из здания милиции. Прошлись по центру. Светлов отметил, что все с большим уважением здороваются с Иноземцевой. Она часто останавливалась, о чем-то спрашивала, на что-то отвечала.

Они пришли в универмаг... Иноземцева остановилась у полки с рыболовными принадлежностями, долго приглядывалась. Спросила Павла:

– Вы рыбалкой не увлекаетесь? – Рыбак!..

– Тогда, может, подскажете, хороший вот этот рыбацкий набор или плохой?

Павел попросил продавца показать рыбацкий ящик. Долго придирчиво разглядывал, потом сказал:

– Все, что нужно в нем есть. Отличный набор! – Тогда беру его!

Анна заплатила деньги в кассу и взяла набор, объяснив Павлу:

– Отец заядлый рыбак. Даже став инвалидом, он все равно ездит порыбачить. Тут один местный умелец ему к коляске мотор от мопеда приделал, и он теперь даже по склонам ездит. Сегодня увидите.

Вернувшись в отделение милиции, Иноземцева сказала секретарю:

– Олег, я сейчас уезжаю и до завтрашнего утра меня не будет в городе. Если что-то срочное, вызови Горина. Он найдет меня.

– Хорошо, Анна Николаевна.

Съездили в деревню... Павел удивился большому и хорошо ухоженному хозяйству.

Загляделся на дом, красивый, удобный и спросил:

– Кто здесь живет? Анна поправила:

– Жили! Здесь жили мои сестры и родители... Дружно жили все три семьи, пока злая рука не попыталась убить их всех. Видите?

Она указала рукой на стены, и только тут Павел заметил, что они испещрены осколками.

– Кто-нибудь пострадал?

Анна погладила стену дома:

– По счастливой случайности нет. Это было всего месяц назад. Я еще не успела сделать ремонт, руки не доходят. Бросали через закрытые шторы, и преступник просто не видел, что комната пуста. Две гранаты одну за другой... Двери в кухню были открыты, мы как раз занимались с сынишкой моей младшей сестренки. Он нас отвлек. Преступник слышал громкие голоса и ошибся. В кухню тоже осколок залетел, тарелку в шкафу разбил и в стенке кухонного шкафа застрял. Рядом с головой мамы...

– Я уже не хочу спрашивать о том, обращались ли вы в милицию... Думаю, что нет.