Эта гиблая жизнь - Коллектив Авторов

– Да ты откуда приехала?

– Не твое дело!

– А газеты читаешь?

– Нет. Времени не хватает.

Ребята переглянулись:

– Что будем делать?

– Пошли, у Алика спросим.

Парни ушли, а к Анне подошел шофер:

– Поехали отсюда!

Женщина поглядела на него:

– Зачем? Торговля хорошо идет... К вечеру все продадим.

– Да ты что! Это же рэкетиры были. Сейчас нагрянут человек десять, могут все отобрать и нам вломить. Я уже слышал о таком... Поехали от греха!

Но Иноземцева уперлась:

– Никуда мы не поедем! И ничего они нам не сделают. Мы не ворованным торгуем!

Примерно через полчаса рядом с грузовиком остановились две «Волги». Из них вышли трое уже знакомых Анне ребят, еще трое таких же «качков» и высокий худой кавказец. Он явно был главным и сразу направился к машине. Остальные шли за ним. Очередь при их появлении быстро рассосалась. С сильным акцентом незнакомец произнес:

– Это ты платить не хочешь?

Анна встала у борта и глядя на него сверху вниз, спокойно сказала:

– Я! Только я вам не родственница, чтобы мне тыкать. И капусту я продаю свою, а не ворованную. На то у меня документы есть. Но вам я их не покажу, пока не представитесь.

Незнакомец разглядывал ее с нескрываемым любопытством:

– Хорошо. Я Керим. Мне здесь все платят за то, что я спокойствие обеспечиваю и на свою территорию чужих не пускаю. Плати две тысячи и можешь торговать дальше.

– А если я не заплачу?

«Качки» заухмылялись, а Керим произнес:

– Товар и деньги сами конфискуем... Все! Анна рассвирепела:

– А ты эту капусту выращивал, чтобы деньги требовать? Вот сначала сам повкалывай, а потом требуй! Платить я не собираюсь, мне хватает арендной платы. На чужого дядю я вкалывать не буду. Товар думаешь забрать? А ну, попробуй! Только сам, ладно? Или за своих бугаев спрячешься?

В глазах кавказца вспыхнули злые огоньки:

– Как ты смеешь на меня орать, женщина? Да я с тобой могу такое сотворить, что и в страшном сне не приснится!

Керим начал забираться на машину, рявкнув на охрану:

– Вон отсюда!

«Качки» послушно забрались в машины и оттуда наблюдали за происходящим. Анна слегка отодвинулась от борта, но едва Керим встал в кузове, резко шагнула к нему. Кавказец почувствовал, что в бок ему уперлось что-то твердое. Посмотрел вниз и увидел пистолет, а голос женщины раздался под самым ухом:

– Не дергайся! Я о таких, как ты, слыхала. Если хочешь, можешь узнать, выстрелю я или нет... Пистолет настоящий, не сомневайся!

Этот пистолет Анна достала еще год назад в Подмосковье, когда ездила за саженцами. Сдавать его в милицию не стала, рассудив по-крестьянски: «А вдруг пригодится?» В эту поездку она взяла пистолет по совету Андрея. До этого момента он был у нее в потайном кармане. Обойма в «Макарове» была почти полной. Сейчас Анна порадовалась предусмотрительности мужа и тихо сказала кавказцу:

– Давай договоримся по-хорошему: ты даешь слово настоящего мужчины, что никогда больше меня не потревожишь... Ни здесь, ни по дороге. И тогда я тебя отпускаю и спокойно торгую дальше. В противном случае ты будешь стоять здесь под пистолетом, а мой шофер продолжит торговлю. А потом ты поедешь с нами до нашего райцентра и я сдам тебя местным ментам. Не думаю, что ты хочешь смерти... Сейчас твои ребята еще ничего не заподозрили и думают, что мы просто разговариваем. Ты спокойно можешь сказать им то, что считаешь нужным. Если не согласишься, мне придется стрелять! Выбирай, но деньги так просто я не отдам... Мне надо платить людям, которые эту капусту помогли вырастить.

Керим вздохнул. Сдаваться женщине на глазах своих боевиков не хотелось. Он поглядел на машины – там ни о чем не догадывались – и Керим кивнул:

– Даю слово! Вас никто не задержит.

Пистолет сразу же перестал давить ему на ребра. Кавказец обернулся и уже другим тоном произнес:

– Вы авантюристка, но таких я уважаю! Впервые встречаю женщину с оружием. Торгуйте! Если кто появится, скажите, что Керим в курсе.

Он хотел было спрыгнуть с машины, но вдруг остановился:

– Запомни, женщина, никогда не поднимай руку на мужчину! Сегодня ты меня поймала, и пока я жив, ты можешь ездить сюда спокойно. Я всегда держу данное слово, но среди нас есть и другие, которым на данное слово плевать.

Машины уехали. Снова появилась очередь, и торговля вновь бойко пошла.

Прошел еще один год... Ванюшку готовили к школе: купили ранец, тетрадки, ручку и все остальное, что нужно.

Была уже почти полночь, когда раздался телефонный звонок. Анна, не открывая глаз, протянула руку и нашарив на тумбочке телефон, подняла трубку:

– Алло! Я слушаю!

Но сон сразу же слетел, едва она услышала плач и материнский голос:

– Аннушка! Родненькая моя, приезжай срочно... Беда у нас!

– Что случилось?

Андрей сел на кровати и включил торшер. Смотрел на встревоженное лицо жены. А в трубке раздавалось:

– Аннушка! Не телефонный разговор... Приезжай! Ведь я не знаю, что делать!

Мама снова заплакала и Анна ответила:

– Через полчаса буду!

Бросила трубку, вскочила и начала лихорадочно одеваться. Андрей тоже встал, натянул джинсы:

– Что случилось?

Она ответила на ходу:

– Не знаю, Андрюш! Мама плачет и просит срочно приехать.

– Может мне с тобой?

– Не надо! Если что, то я позвоню или приеду. А ты за Ванюшкой присматривай! А то он что-то последнее время очень беспокойно спать стал.

В гараже, повинуясь какому-то внезапному импульсу достала из тайника пистолет и сунула его в задний карман джинсов.

Анна гнала машину по пустынной дороге на большой скорости и была у родителей уже через пятнадцать минут. Во всем доме горел свет. Это Анну удивило. Еще больше ее удивила не запертая, не смотря на поздний час, калитка: родители всегда были очень осторожны и уже после девяти вечера наглухо запирались.

Еще на крылечке она услышала плач матери. Вбежала в дом и обмерла: на кухонном диванчике, с остановившимися глазами, сидела младшая сестренка. С синяками на лице, разбитыми губами, всклокоченная и с накинутым на голые плечики покрывалом. Обняв ее, рядом сидела мама и горько плакала. Увидев Анну, она вскочила и кинулась навстречу, повисла у дочери на шее и прошептала на ухо:

– Нашу Иру черные изнасиловали и избили! Господи, беда-то какая!..

У Анны ноги фазу стали свинцовыми... Она подошла к сестренке и сорвала покрывало. Вся одежда была изорвана в клочья, а тело – в кровоподтеках и синяках. Иришка все так же безучастно смотрела в одну точку. Анна потрясла ее за плечо – никакой реакции...

– Мам, давно она так сидит?

Та кивнула:

– Вбежала в дом с криком около десяти вечера... Сказала, что это был Алим Мансуров с дружками. Ее в машину затащили, когда она к подружке пошла. Еще светло было... А потом затихла и вот сидит так уже больше часа!

Мать снова горько заплакала...

– Вода теплая есть?

– В печи.

– Принеси таз. Надо бы ее искупать. И валерьянки приготовь. А я ее пока раздеть попробую.

Ирка попыталась отбиваться, но потом узнала сестру и разделась сама. Только тут Анна заметила, что отца в доме нет:

– Мам, а где папа?

– К этим извергам пошел. Да вот что-то долго нет...

Анна вскочила и начала надевать куртку:

– Где они живут?

Мать объяснила. Анна вела машину так, как никогда еще не водила: на поворотах визжали тормоза... Отца она нашла в бессознательном состоянии прямо у калитки дома, где жили азербайджанцы. Кое-как втащив в машину, повезла его в больницу. Едва не снесла запертую дверь в приемном покое. Разбудила всех спящих врачей и медсестер. Отца увезли в рентгеновский кабинет, потом в операционную. Анна сразу же потребовала дать ей на руки заключение врача и вызвала милицию в больницу. Приехавший лейтенант поговорил пару минут с врачом, безразлично посмотрел на избитого мужчину, выслушал Анну и сказал:

– За Алимом Мансуровым мы сейчас не поедем, поздно уже... А завтра пошлем ему повестку. И вашу сестру надо бы обследовать – вдруг она все придумала!

Анна от этих слов задохнулась, а когда голос к ней вернулся, милиции и след простыл... Убедившись, что отец вне опасности, она поехала к маме. Ирка спала. Сообщила об отце, позвонила Андрею и рассказала обо всем. Сказала, что приедет утром. Потом повернулась к плачущей матери:

– Я пойду поброжу, успокоюсь немного. А ты ложись! Запрись и ложись, больше мы ничего пока сделать не можем. Я на сеновале буду спать.

Вышла из дома. Спокойно достала из-под сиденья в машине пистолет и пошла к Мансурову. В голове билась только одна мысль: «Ты мне за все заплатишь, Алим Мансуров. Своей жизнью заплатишь!» Подойдя к дому, сняла пистолет с предохранителя и передернула затвор. Постучала в запертую калитку. Стучать пришлось довольно долго, наконец в доме зажегся свет. Стукнула дверь, и мужской голос с акцентом спросил:

– Кто там?

Анна спокойно ответила: