Василий Мудрый - Николай Иванович Смирнов

его женой и другими партизанами. Провожали Коржа А.Е. Клещев, Н.С. Федотов, Г.П. Стешиц. Провожали тепло, много было наказов. Командиры бригад просили подбросить автоматов, подрывники требовали побольше взрывчатки, радисты — электробатарей, редактор газеты «Полесская правда» Н.А. Эрдман дал заявку на бумагу и типографскую краску, главный врач соединения Н.И. Воронович вручил заказ на медикаменты и хирургические инструменты. Были и личные просьбы: сходить по такому-то адресу, узнать о жене, детях, родителях, передать письма. Писем он вез с собой много, целый мешок. Увозил Василий Захарович и список на 28 наиболее отличившихся партизан, представленных к высоким правительственным наградам.

Прежде чем сесть в самолет, Корж заметил друзьям-партизанам:

— Как видите, хлопцы, улетаю я с чужого аэродрома, но, думаю, что скоро у нас должен быть свой. Да получше этого! Без аэродрома мы ни жить, ни бороться не можем. Так ведь?

Командование Пинским партизанским соединением было временно передано секретарю обкома партии А.Е. Клешеву и начальнику штаба Н.С. Федотову.

Говоря о В.З. Корже и А.Е. Клещеве, Кирилл Трофимович Мазуров вспоминал: «Разными были эти люди. Но имелось у них и много общего. Оба спокойные, неторопливые, уравновешенные. Один, Клещев, с хитрецой, любил шутку, заразительно смеялся, подтрунивал над штабными работниками, особенно над начальником штаба Н.С. Федотовым и разведчиком Гаврилой Стешицем. Другой же, В.З. Корж, молчаливый, неулыбчивый, всегда строгий и сосредоточенный.

В боевом отношении здешние отряды и бригады особо не отличались от тех, в которых я побывал раньше. Однако у пинских партизан, прежде всего в штабе соединения, заметил, что отношения между командирами и бойцами более демократичны: не слышно привычных «Есть», «Будет исполнено», «Так точно». Явно обнаруживалось, что штаб состоит из сугубо гражданских лиц. Один Н.С. Федотов в прошлом военный. Но и он вел себя скорее как учитель, а не как начальник штаба. Предельно вежливый, никогда не повышал голоса и, если что-то приказывал командиру отряда, обязательно добавлял или «Будьте добры», или «Пожалуйста»…

В Москве Василий Захарович поспешил прежде всего в Белорусский штаб партизанского движения, куда его и вызывали. Начальник штаба Петр Захарович Калинин долго и обстоятельно беседовал с ним, подробно расспросив, как вначале был создан маленький отряд «Комарова» и как потом он вырос в крупное партизанское соединение. Он отметил на карте места расположения отрядов, бригад, очертил партизанскую зону. Его интересовало, как поддерживаются советские порядки в зоне, насколько тесны отношения у партизан и населения. Коржа некоторые его вопросы, мягко говоря, удивляли. Впрочем, он прекрасно понимал, со стороны каких «доброжелателей» этот ветер дует, и к Петру Захаровичу претензий не имел…

В конце разговора Калинин попросил Василия Захаровича составить заявки на вооружение, боеприпасы, медикаменты.

— Особенно не стесняйтесь, — сказал он, ободряюще улыбнувшись. — Попробуем теперь удовлетворить все ваши запросы.

Чуть позже Василия Захаровича принял секретарь ЦК КП(б) Белоруссии и одновременно начальник ЦШПД Пантелеймон Пономаренко. Тут уже был длинный и трудный разговор с не совсем понятными для боевого командира полунамеками и полусомнениями.

Не знал тогда еще Корж, что над ним вновь сгустились тучи, что не собирается пока Пантелеймон Кондратьевич возвращать его в Пинское соединение. Было мнение и не присваивать ему, в отличие от других командиров и политработников, звание генерал-майора, а ограничиться полковником. Ведь, как говаривали некоторые руководящие партийные функционеры, НКВД в 1937—1938 годах «зря не сажал»…

— Мне бы тут пару деньков побыть, да и обратно туда. Обстановка, сами понимаете, очень сложная, некогда прохлаждаться, — решительно сказал Пономаренко Василий Захарович, памятуя, что вместо него на беспокойном партизанском хозяйстве остался Алексей Ефимович Клещев.

— А зачем Вам так спешить? За всю войну раз вырвались и уже обратно.

— Так там же новые операции назревают. Народ меня ждет. Аэродром нужно строить, бригады наши партизанские укреплять.

— Ничего, ничего, люди вас заменят пока. Отдохните малость. Мы хотим, чтобы вы побывали на предприятиях, выступили перед рабочими, посмотрели, чем живет страна. Дел впереди у всех нас еще много. И не думайте, что те боевые операции, которые вы собираетесь провести, будут последние. Так что накапливайте силы.

Василий Захарович побывал в разных городах, выступал на митингах, рассказывал о мужестве и героизме партизан, о тяготах жизни, беспрерывных боях с фашистскими оккупантами, о попытках гитлеровцев окружить и уничтожить их формирования.

— Но как бы враг ни бесновался, — говорил Корж, — а своего не добиться. Наши удары по нему нарастают и будут нарастать. И ряды наши расширяются. Все население поднялось на борьбу с фашистами. У нас целая партизанская зона с советскими порядками. И немцы туда боятся соваться…

Василий Захарович видел, что партизанского командира всюду очень хорошо встречали, были рады тому, что он говорил. И это вдохновляло его, звало к новым боевым делам. Хотелось побыстрее вернуться из бумажной рутины туда, где его друзья продолжали бороться с врагом.

Корж ходил и ездил по разным адресам. Проходил он и соответствующую специальную переподготовку по командно-партизанской линии. В его маленькой записной книжке остались такие, памятные еще со времен совместного партизанства с Кириллом Орловским, слова, принципы и девизы Александра Васильевича Суворова: «…В 1918 году в красноармейскую книжку были включены 10 заповедей красноармейца, взятые целиком у Суворова. Он называл солдат не иначе как Чудо-богатыри и внушал им, что для них не существует невозможного в войне. Есть у него такие заповеди:

— Смерть бежит от штыка и сабли храброго.

— Воевать не числом, а уменьем.

— Никакой баталии в кабинете выиграть не можно. Уметь пользоваться местностью, управлять счастьем.

— Каждый воин должен понимать свой маневр.

— Шаг назад — смерть. Вперед — два, три, десять позволяю.

— Сам погибай, а товарища выручай.

— За хорошей погодой гоняются женщины и ленивцы; служба не терпит этого; у кого здоровье плохое, пусть останется позади.

— На войне деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, время дороже всего.

— Где меньше войска, там больше храбрости.

— Три военных искусства: первое — глазомер, второе — быстрота, третье — натиск.

— Победителю прилично великодушие. Субординация, экзерциция, дисциплина, чистота, опрятность, здоровье, бодрость, смелость, храбрость, победа…»

Одновременно Василий Захарович оформлял в БШПД документы и посылал денежные аттестаты матерям и женам партизан, в открытках и письмах сообщал о мужестве их близких, а если дороги его пролегали вблизи записанных в блокноте городков и адресов, находил время, чтобы туда заехать и утешить родственников своих боевых товарищей. Он отправил по адресам все письма, которые вручили ему в Пинском партизанском соединении, навел справки о своих детях.

От знакомых