Трое из Скотланд-Ярда - Илья Алексеевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты совсем ничего не понимаешь. Немцы — зло. Мы должны не просто победить их и заключить какой-нибудь договор. Нет. Все они — твари, которые не достойны жить. Наша цель — истребить их.
— Геноцид? Странно, где же вы, глубоко осведомлённые всем, чем только можно, были всю войну? Вы сидели в своей Америке, поджав хвосты. Пока мы проливали кровь, вы гуляли в парках и читали газеты. Если вы думаете, что, подключившись к войне в последний год, можете полноправно считать себя победителями, то вы глубоко заблуждаетесь. Вы не сидели месяцами в окопах, боясь уснуть. Не видели смерть тех, кто был вам дорог. Не угасали от дизентерии и испанки.
— Значит ты считаешь себя победителем? — американец переломил другую веточку.
— Я считаю себя лишь виновником чьих-то смертей. Каждую ночь, если мне удаётся поспать, я вижу глаза убитых мной людей. От этого не уйти, не забыть. Я не хотел этой войны, но большим дядям захотелось показать, какие они сильные. Вот только сами дяди сидят в своих золотых дворцах и изредка спрашивают у министров, как дела на фронте. Им нужна эта война, а нам нужно только чистое небо над головой и уверенность в завтрашнем дне. Дне, когда все станут по-настоящему равны и свободны.
Солдаты молчали, поглядывая на тлеющие угли. Стало совсем темно. Джеймс встал, отряхнул штаны и натянул на голову фуражку.
— Всем доброй ночи, — проговорил он.
Англичане ответили взаимными пожеланиями, а вот два американца только зло посмотрели на него.
— А англичанин дело говорит, — промямлил сидевший на бревне американец с перевязанной головой. — Война ведь только смерть несёт.
— Видать, тебе по лбу куда сильнее прилетело, чем я думал, — встал плотный. — Ты что такое несёшь?! Мы мир несём. А чтобы мир просуществовал как можно дольше, немцев надо истребить.
— А вот я думаю, что бо́льшая часть из них тоже не хочет воевать. Вспомни, что писали в газетах. Под рождество стрельба прекращалась и все вместе праздновали. Эх, жаль, что мы не застали этого.
— А ну-ка перестань! О, придумал. Давай пойдём и прибьём этого умника.
— Зачем?
— Чтобы неповадно было.
— Он же на нашей стороне, — поморщился перевязанный.
— И что? Его взгляд на происходящие события вовсе не соответствует нашему. Значит можем прибить.
— Эх. Если не пойду, то ты и меня прибьёшь, верно?
— Смекаешь.
— А как прибивать-то будем?
— Задушим. Всё равно никто не услышит, а если и услышит, то ничего не сделает. Вон он лежит. Я буду душить, а ты руки держи. И бей его под дых, если брыкаться станет.
— Не нравится мне это, но пошли.
Американцы подождали, пока все уйдут, встали и на цыпочках приблизились к засыпающим англичанам. Они осторожно ступали между ними. Солдаты были уставшими, поэтому не обращали внимания на хруст веток под ногами американцев. Приблизившись к Джеймсу, они переглянулись. Плотный перевернул его на спину и схватил за горло. Полицейский тут же проснулся и стал отталкивать напавшего, но безуспешно, но был слишком тяжёлым. Тут Томпсон почувствовал несильный удар по левому боку.
— Не жалей его! Бей сильнее, — скомандовал душивший его американец.
Второй послушался и действительно ударил сильнее, настолько, что рёбра Джеймса затрещали. Он потерял много воздуха. Сил хилого полицейского явно не хватало, чтобы сопротивляться, тем более, что они стремительно кончались. Постепенно пальцы, державшие руки напавшего, разжались. В глазах потемнело. Попытки поймать воздух завершились. Джеймс лежал и не двигался.
— Э! — крикнул один из проснувшихся солдат. — Ребята, можно, пожалуйста, потише?!
— Мы уже закончили, — ответил плотный.
— Куда тело денем? — прошептал перевязанный.
— Вот в эти кусты оттащим.
— А не близко ли? Вдруг кто найдёт?
— Не найдёт. Давай, помоги мне.
Плотный американец наверняка справился бы и сам, но ему нравилось помыкать перевязанным. Совместными усилиями они унесли тело Джеймса, бросили его в небольшую канавку, находившуюся за кустами, растущими неподалёку.
На утро никто действительно не заметил пропажу Томпсона. Солдаты просто ушли, даже не вспомнив о нём. Однако американцы не слишком-то старались, прибивая тощего англичанина. Полицейский лишь потерял сознание. Очнувшись и выплюнув заполнившую рот грязь, он поднялся, выполз из канавы. На полянке уже никого не осталось. Только вчерашние костры чернели среди вытоптанной травы. Серое небо нагнетало жуткую ситуацию безысходностью. Товарищи Томпсона могли пойти только в лес. Значит следующие пару часов ему предстоит скитаться в поисках остатков армии и стараться не наткнуться на стаю волков.
10.
4 июня 1888 года. Дом Несбитов в Бирмингеме.
— Здравствуй, брат, — повторил стоявший в дверях родного дома Артур. — В гости приехал.
— Ах, это ты! — восхитился Брайан. — Заходи. У нас тут небольшой… праздник.
— Что празднуете? — спросил полицейский, расстёгивая пиджак.
— Эм… да так, замечательный день.
— И много вас тут? — Артур вдруг почувствовал мерзкий запах тухлого мяса и чего-то вроде кошачьей мочи.
— Да, много. Я не считал конечно, но гостей предостаточно.
— Это те самые гости, к которым ты убегал после смерти Пени.
— Угу. Вот только не начинай мне снова рассказывать о сестре, — замахал руками Брайан. — Это дело старое, не будем к нему возвращаться. Вот, лучше закури.
Младший Несбит протянул Артуру скрученную бумажку с зелёным содержимым.
— Воздержусь, — сквозь зубы прошипел полицейский.
— Как знаешь. Тогда я сам. Давай за мной.
Несбиты оказались в комнате, которую раньше гордо называли гостиной. Сейчас же во всех углах сидели, лежали и находились в различных позах друзья Брайана. Все они принимают наркотики большую часть жизни. Вряд ли хоть кто-то из них заметил появление нового гостя, а если и заметил, то отреагировать никак не мог. Всюду летали облачка дыма от скуренных сигарет, группой лежавших в щели старого дивана. Смесь запахов нервировала полицейского, он не мог разгадать ароматы, если их можно так назвать.
— Давай к делу Брайан, — прищурился Артур. — Меня прислал Фредерик Абберлайн.
— Тот мужик, который работал с отцом?
— Именно. Видишь ли, для него я пока не представляю особой ценности. Я участвую в расследованиях, но этого мало. Мне нужен собственный трофей. Однажды я заметил, как трое оборванцев пристают в даме. Прострелил одному их них колено, без предупреждения. Остальные разбежались. Даму звали Линда. Теперь мы очень тесно общаемся. Я бы хотел, чтобы она пожила немного здесь, в Бирмингеме, а именно в этом самом доме. Поэтому либо мы прямо сейчас арестовываем твоих дружков, за что
