Тайфун - Робин Алан Уайт

прямо на берег с вывернутым до отказа бесполезным рулем.

— Четырнадцать узлов.

Вибрацию вызывали быстрые потоки воды, огибавшие корпус лодки, которые образовывали за кормой завихрения и ударялись в руль.

— Наш курс… стабилизировался! — в голосе Гаспаряна сквозило изумление.

— Следи за скоростью! — крикнул Марков.

Если скорость превысит верхнюю границу мертвой зоны, огибающий поток выровняется, и заклинивший руль снова станет проблемой.

— Беликов! Что у нас впереди?

Старший акустик, посмотрев на экран, покрутил ручки, убеждаясь, что первому впечатлению можно верить.

— Подождите! — Такую картинку Беликов не видел с тех пор, как «Байкал» нырнул под паковый лед еще у острова Франца-Иосифа. Наконец он обернулся к Маркову. — Только ровное ледяное поле.

— Ни подводных хребтов? Ни глубоко сидящих айсбергов?

Беликов покачал головой.

— Ничего.

— В районе мыса Шмидта свободная вода, — сообщил Бородин. — Шестьдесят метров и больше.

После узкой щели шестьдесят метров показались Маркову Марианской впадиной.

«Портленд».

— Центральный пост, говорит акустик. Цель номер пять уходит от нас со скоростью четырнадцать узлов.

— Вы можете сказать, что у нас над головой? — спросил Стэдмен.

— Толщина ледового покрова около двадцати футов.

— Лейтенант-коммандер, — вмешалась Скавалло, — мне нужно с вами поговорить.

— Лейтенант, подождите минутку, — остановил ее Стэдмен.

— Черт побери, мистер Стэдмен, Энглер вскрыл сейф с оружием и сейчас разговаривает с Ванном.

Стэдмен резко обернулся.

— Что?

— Я сама видела его с пистолетом в руке. Он направлялся в каюту капитана и…

— Центральный пост, докладывает акустик! Толщина льда уменьшилась до двенадцати футов.

Схватив трубку внутренней связи, Стэдмен набрал номер «козлиного рундука».

— Хенниг?

— Слушаю, мистер Стэдмен.

— Будьте готовы вскрыть люк. Постарайтесь его не испортить, но используйте столько силы, сколько понадобится. Мы всплываем.

— Все понял, старший помощник.

— Толщина льда шесть футов.

Стэдмен повесил микрофон.

— Убрать носовые горизонтальные рули.

— Центральный пост, говорит акустик. Толщина льда всего два с половиной фута!

— Продуть главные балластные цистерны! — Включив громкоговорящую связь, Стэдмен объявил: — Всплытие, всплытие, всплытие.

— Немедленно отменить этот приказ!

Стремительно обернувшись, Стэдмен увидел в коридоре, ведущем вдоль левого борта в носовые отсеки, лейтенанта Бледсоу и Ванна. Ванна поддерживали под руки два матроса из «крысиного прохода». От снотворного командир шел, как во сне. Замыкал шествие Энглер.

— Стэдмен, отмените свой приказ! — приказал лейтенант Бледсоу.

— Нет, — ответил Стэдмен. — Мы всплываем.

— Старший помощник, предупреждаю, я принял командование на себя! — решительно заявил Бледсоу. Он повернулся к Ванну. — Так, сэр?

— Я назначаю… назначаю… лейтенанта Бледсоу… — невнятно пробормотал Ванн.

— Нет, сэр, — ответил Стэдмен. — Вы больны и больше не командуете этим кораблем. Обращаюсь ко всем вам, — он обвел рукой Бледсоу и его окружение, — освободите центральный пост, и немедленно! — Стэдмен повернулся к старшине, управлявшему балластными цистернами. — Продуть балласт. Всплываем, черт побери!

Из-за спины Ванна вышел Энглер.

— Я предупреждал, что его придется убеждать.

Радист передал «беретту» Бледсоу.

Лейтенант направил пистолет Стэдмену в грудь.

— Лейтенант-коммандер Стэдмен, вы арестованы за неподчинение приказу командира корабля!

Никто не смотрел на Скавалло.

Молодая женщина прыжком подскочила к панели управления балластными цистернами. Не успел Бледсоу раскрыть рот, как она открыла крышки и опустила вниз оба красных тумблера.

С оглушительным шипением в балластные цистерны «Портленда» ураганом устремился сжатый воздух, очищая их досуха. Субмарина весом семь тысяч тонн начала подниматься к поверхности.

Браун слышал, как убрались носовые горизонтальные рули, слышал, как началась продувка балласта. Но грохот не умолкал, и боцман подумал, что когда чего-либо хорошего в избытке, это уже плохо. Нос лодки стремительно задирался вверх, однако у Брауна хватило рассудка сделать большой глоток воздуха, прежде чем воздушный пузырь, сохранивший ему жизнь, унесся вверх тоннеля, и его накрыла с головой волна забортной воды.

Боцман крепко ухватился за что-то, словно ящерица, цепляющаяся за скалу. Он почувствовал, как хватка моря начинает ослабевать. «Портленд» ракетой взлетал к поверхности. Легкие Брауна, разбухшие будто воздушные шары, с силой давили на ребра, стремясь вырваться через грудную клетку и через горло. Несмотря на первобытное желание держаться до конца за каждый пузырек, за каждую молекулу воздуха, боцман начал выпускать его тоненькой струйкой сквозь плотно сомкнутые губы.

Ощутив в груди острую боль, он разом выдохнул весь зажатый в легких воздух. «Портленд» всплывал быстро, возможно, слишком быстро, чтобы Браун мог это перенести. Но вот он выпустил весь запас воздуха, и когда субмарина поднимется на поверхность, у него ничего не останется…

Где-то впереди послышался резкий хруст. Налетев со всего размаха на лед, «Портленд» пробил его и закачался на поверхности. Брауна закружил черный невидимый водоворот. Вода и пена устремлялись то в одну сторону, то в другую, швыряя боцмана о стенки тоннеля, пытаясь оторвать его от опоры, за которую он держался. Лишившись воздуха в легких, Браун не разжимал руки, моля бога о том, чтобы те, кто находился по ту сторону толстой стали, были готовы его принять. Потому что по его оценке у них была лишь одна минута, максимум — две, чтобы открыть люк.

В центральном посту творилось настоящее светопреставление. Всех, кто не успел ухватиться за что-то закрепленное, швырнуло на палубу. Как только лодка накренилась, взлетая вверх, двое матросов, поддерживавших Ванна, выпустили его, цепляясь за переборку за рулевым постом. Ванн, не удержавшись на ногах, упал на палубу и подкатился к ногам Стэдмена. Он катился бы и дальше, но старший помощник, опустившись на колено, схватил Ванна за запястье, другой рукой удерживаясь за кресло.

Бледсоу сполз вниз по накренившейся палубе, наткнулся на перископы и на глазах перепуганного штурмана отлетел к столу с навигационными картами. Уэлли искал взглядом «беретту», но пистолет проехал по линолеуму сначала в сторону кормы, затем в сторону носа, к левому, потом к правому борту, отскакивая от людей и приборов. Энглер следил за оружием, оценивая его движения, выжидая, выжидая.

Увидев, что «беретта» летит в ее сторону, Скавалло прыгнула за ней, но Энглер оказался проворнее.

Оттолкнув молодую женщину, он бросился на пол, пытаясь вырвать пистолет. Оба они оказались под ногами у лейтенанта Чоупера. Энглер держал «беретту» за ствол, Скавалло — за рукоятку. Пистолет объединил их. Ни радист, ни молодая женщина не хотели его уступать.

Скавалло попыталась просунуть указательный палец под спусковую скобу и тем самым дала Энглеру шанс, которого тот ждал.

Он резко дернул за ствол. Палец молодой женщины хрустнул. Она упала на палубу. Энглер вырвал пистолет.

Подняв голову, Скавалло увидела направленное на нее черное дуло. Она поднялась на четвереньки, не обращая внимания на боль, на вывернутый под неестественным углом палец. Не обращая внимания ни на что, кроме Энглера.

Сорвав с переборки аварийную лампу, лейтенант Чоупер