Дориан Дарроу: Заговор кукол - Екатерина Лесина

— Анна, тебе лучше выйти.

Ну уж нет! В конце концов, это послано ей, а не Фэйру, и потому Джорджианна имеет полное право хотя бы взглянуть на это чудо механики.

Жужжание усилилось, к нему добавился неприятный, щелкающий звук, а из коробки, изнутри обитой белым бархатом и оттого неприятно напоминающей гроб, вышла кукла.

И Джорджианна не сдержала вздох восхищения.

— По-моему…

— Она чудесна! — перебила леди Фэйр и, вытянув руки, сказала: — Иди сюда, дорогая.

И кукла шагнула навстречу.

На фарфоровом личике ее застыла улыбка, щеки сияли рисованным румянцем, кудряшки подпрыгивали в такт неловким шагам. Кукла опустила руки, захватывая пальчиками подол платья, и присела в реверансе.

— Я — Суок, — пропела она дискантом.

— Я — Джорджианна, — ответила Джорджианна, глядя в незабудковые глаза куклы. В уголках сияли капельки алмазных слез.

— Анна! Выйди!

— Я умею танцевать. Я очень хорошо умею танцевать.

Фарфоровые губы неподвижны, и голос исходит откуда-то изнутри, отчего к восхищению примешивается толика жути.

— Хотите посмотреть, как я танцую?

Джорджианна кивнула.

— Анна, немедленно…

Кукла сделала крохотный шажок. И еще один, и третий, выплетая сложный узор венского вальса. И постепенно движения ее обретали уверенность.

Прелестна! Почти как настоящее дитя, только немного более неуклюжа, но и сей недостаток лишь придает прелести.

Нельзя верить куклам!

У нее глаза живые.

Нельзя.

Два зеркала из незабудок. Но что прячется за стеклом?

Верить.

Руки приподняты, кончики средних пальцев касаются друг друга, а большие прижаты к ладони.

Куклам.

Нельзя! Господи, она ведь предупреждала!

Танец ускорялся, и жужжание внутри куклы усилилось. Оно почти как настоящая музыка!

— Джордж! — леди Фэйр схватила супруга за руку. — Идем, Джордж, скорее.

Кукла повернулась спиной. Застыла.

До выхода из комнаты пять шагов. Юбки мешают! И Джордж упирается. Ну неужели хотя бы раз в жизни он не может просто взять и послушать.

Четыре. Три.

На пороге Джорджианна обернулась. Кукла стояла, воздев руки к потолку, и улыбалась. Незабудковые глаза смотрели спокойно и обреченно.

— Я рада была познакомиться с вами, ваше высочество.

Внутри куклы что-то оглушительно хрустнуло, и лорд Фэйр, вдруг споткнувшись, упал, потянув за собой Джорджианну. А спину лизнуло жаром.

Определенно, куклам доверять не стоило.

Огонь смачно хрустел деревом, срыгивая жаром и искрами. Суетились пожарные, подливая воды. Причитала, заламывая руки, хозяйка. Докторишка в черном склонился над Перси и что-то спрашивал. Перси слышал его, но вот понять, как ни пытался, не мог.

Голова гудела.

Наконец, доктор протянул руку и выразительно потер пальцами. Денег? Перси вытащил кошель. Раскрыл. Протянул.

Надо сказать чего-то. Чего? Кому? Вокруг толпень. Пялятся-пялятся. И глаза у них мутные, намозоленные бедами.

С кем беда? Где? Перси не помнил. Он встал, держа бумажник в горсти, и побрел прочь от догорающего дома. Люди расступались, тыкали пальцами в спину и разевали рты. Какого хрена им всем нужно?

И как Перси вообще очутился тут.

Пришел. Точно пришел. Искал карлика циркового и нашел. Еще ворон был, издевался, скотина. А потом рвануло. Хорошо так рвануло. И видать взрывом-то вынесло.

Повезло.

Тогда повезло и теперь тоже. Перси вообще везучий. Корсет помог, сберег и ребра, и нутро. Только голова гудит и из носу кровь хлещет. Проходивший мимо вампир вздрогнул, остановился и, жадно втянув ноздрями воздух, покачал головой. После поднял руку, подзывая кэбмена, а Персиваля подхватил за локоток, точно Перси — девица немощная.

Вампир чего-то втолковывал, разевая рот, а Перси глядел на клыки и думал, что если этот решит кинуться, то будет конец. Не решил. Помог забраться в экипаж и платок дал, чтоб, значит, было чем нос заткнуть.

Спасибо.

— Эннисмор-Гарден-Мьюс, — сказал Перси то ли вслух, то ли про себя, но кэб тронулся. Значит, все-таки вслух. Если бы Перси обернулся, а лучше посмотрел вверх, то увидел бы черного ворона. Птица тяжело перелетала с крыши на крышу и по всему старалась не выпускать из виду экипаж.

Только вот смотреть никуда не хотелось. С половины дороги Персиваль поняв, что сидеть не может, сполз на пол и лежал, скрутившись улиткой и желая одного: сдохнуть.

Довезли живым.

Вытряхнули, и кэбмэн, выцепив из бумажника банкноту, посоветовал по-дружески:

— Вы б аккуратнее были, мистер.

Типа Перси нарочно так.

Домой пробирался крадучись и через мастерскую: тетушкам долго объяснять придется, что да почему, а вот Дорри, глядишь, быстро сообразит. Дорри — головастый.

Дверь была открыта, а внутри, на ящике восседал джентльмен в желтом сюртуке и коричневых брюках. В одной руке он держал котелок, в другой — трубу, ощетинившуюся разноцветными стеклышками.

— Прошу простить меня за вторжение, — сказал джентльмен, спрыгивая с ящика. — Но здесь было открыто. И позвольте представиться, Уолтер Баксли к вашим услугам.

А Дорри где?

У типа круглая хомячья харя и золоченые окуляры добавляют ей мерзковатости. Зализанные волосы сияют бриллиантином, а в галстуке просверкивает алмазная булавка.

Богач.

Незнакомый.

Какого хрена он тут делает? И все-таки где Дорри?

— Знаете, вы выглядите несколько… помятым, — сказал тип, поправляя окуляры. — Смею предположить, что не так давно вы побывали в некой переделке. Не бойтесь, выспрашивать подробности не буду.

Можно подумать, Перси ему бы сказал.

— Дорри где? — эхо собственного голоса мозжит голову. Каждое слово — как удар молота.

— Дорри?

— Дориан. Дррроу. Х-хоцвальд.

Вышло как "хцвльд". Джентльмен отложил трубу и котелок, куда-то исчез — шея не поворачивалась, и поглядеть, куда исчез, не вышло — но вернулся с фарфоровой кружкой, которую сунул в руки.

— Выпейте. И присядьте. Знаете, сказанное вами интересно. Хотя я заглянул сюда совершенно по другому вопросу и, может статься, вы мне поможете? Я ищу девушку.

Вода холодная. Вкусная. Она провалилась в Перси, прочистив глотку, и аж дышать стало легче.

— Минди Беккет.

— Зачем?

— Ну… пожалуй, затем, что чувствую себя несколько виноватым, ибо имею все основания полагать, что побег ее был спровоцирован моим поведением. Порой я бываю невыносим. И следовало предположить, что девушка с ее характером…

— Короче.

— Короче, она исчезла. А поскольку Летиция Фаренхорт категорически не желает обращаться в полицию, я взялся за дело сам. Одну минуту.