Да, я там работал: Записки офицера КГБ - Е. Григ

Вот и с алкоголизмом решили бороться явно дебильными мерами. Закрывались и демонтировались заводы-производители «горячительного», вырубалась лоза — невосполнимая для виноделов потеря, средства массовой информации бросились развлекать нас лицемерными действами вроде комсомольских безалкогольных свадеб — смотреть было противно…

В государственных учреждениях СССР и за рубежом антиалкогольная кампания приняла одинаково идиотические формы и содержание — перестали подавать спиртное на приемах и официальных обедах, повалили валом анонимные письма на алкоголиков или «только что выпивших», завязались интриги среди высшего начальства на этой почве, одним из «сгоревших» был ленинградский партийный босс Романов, постоянно нахмуренный и чем-то недовольный.

Нет, не верится, что пьянство — национальная русская черта или любимое занятие народа с тысячелетней историей, славными предками, обширными просторами и богатыми недрами. Дело, думаю, в том, что в течение последнего века жизнь на этих огромных просторах сложилась такая, что невыносимость ее не вполне осознается большинством населения — другой почти никто не видел. Подсознание здесь, видимо, работает как бампер и в судорожных поисках противовесов реальностям находит только один — бегство от этих реальностей в наркологический туман. В нем исчезают миллионы, туда проваливаются уже и дети…

Я так и не провел положенный год в партийном «отстойнике». Долгову понадобилось ехать в Америку, и он повелел парткому ВААПа снять выговор с меня и моих товарищей по несчастью. В делегацию были включены Георгий Иванович Исаченко, директор ВААПинформа — он проработал в Америке более 15-ти лет, и Иван Филиппович Сеничкин — зав. сектором издательств из ЦК КПСС. Он всегда восседал в президиумах вааповских и госкомиздатовских собраний и строго посматривал в зал. Малорослый, напоминавший мне одного из моих школьных приятелей — домниковских хулиганов, Иван Филиппович был ветераном войны, и его «иконостас» с трудом помещался на пиджаке. Говорили, что маршал Жуков упоминал его в своих мемуарах как человека редкого мужества.

«Америка — это не другая страна, это — другая планета…» — так ответила на мой вопрос Света Тонкова, сотрудница одной из книжных выставок, с которыми мы ездили по США. Я спросил ее после месяца пребывания в Штатах, как она там себя чувствовала.

Сейчас Америка у всех на устах в нашей торопливо и безуспешно американизируемой стране, жаль только, что никто не хочет рассказать, почему Америка стала такой, а американцы — такими, почему, хорошо зная все пороки и недостатки американского общества, миллионы людей все-таки мечтают о жизни там и добираются-таки до благословенных берегов.

«Далеко-далеко за морем стоит золотая стена, в стене той заветная дверца, за дверцей большая страна…»

Мне кажется, существует очень простой способ объяснить, почему Америка и американцы — такие. Представьте себе, что сейчас, в наше время, в нашей разрушенной и поруганной стране вдруг становится известно, что где-то у черта на куличках, за океаном, лежит огромный материк. Ничей. Полно земли, воды, рек, лесов, недра богаты всем, что необходимо для развития цивилизации, климат дивный… Одна загвоздка — это дикая, неосвоенная земля, и там все надо начинать с самого начала — копать, строить, проводить каналы, искать золото, разводить скот, жить в фургонах и отбиваться от полудиких аборигенов…

Но это будет ваша земля, ваша свобода от тех гнусностей, что творятся сейчас в России, от нищеты, постоянной подчиненности дебильным правительствам, от опасной загрязненности жизни и в городе, и в деревне… Как вы думаете, многие бы поехали?

Вот то-то и оно, что немногие. И тогда, 200 с лишним лет назад, поехали далеко не все. Многие предпочли дотягивать свой век за «чертой оседлости», в стареющих европейских городах, в нищающих деревнях… Худо, но свое, привычное. А те, кто поехали, — они-то и сделали, построили Америку такой, какой мы ее знаем (или думаем, что знаем). Вот почему Америка — это Америка.

Дух освоения, обустройства и выживания в любых условиях успешно передавался от поколения к поколению и крепчал с каждым годом. Сказки наших партийных бонз о том, что Америка богата потому, дескать, что обокрала весь мир — это дикая чушь, созданная для самоуспокоения, для обмана собственного народа. Конечно, Америка и ее политики не безгрешны, но за 200 лет создать такую уникальную цивилизацию, выстроить такие города, возделать рачительной рукой такие поля, создать такое искусство, замешав все это на воровстве, невозможно.

Даже де Голль, известный американофоб, во время самого острого из франко-американских кризисов, когда Франция потребовала обеспечить американским золотом все доллары, скопившиеся у нее, заявил, успокаивая своих радикалов: «Все, что имеют американцы — заработано ими…»

Я многажды бывал в разных городах Америки, повидал и американскую глубинку, общался с самыми разными людьми, особенно часто — с молодежью.

Сколько бы ни утешала себя Европа новостями и рассказами о недостатках американского общества, расовых беспорядках, промышленных и экономических спадах, изъянах американского образования и т. д., и т. п., иногда кажется, что наш мир через 100–150 лет будет американским. Это не значит, что он будет лучшим из миров, нет, но американским он, похоже, будет (не дай-то Бог), и эту точку зрения разделяют многие, знающие Америку.

Никакая другая нация не движется вперед так самоупоенно, как американцы, никто так не рвется к вершинам профессионализма, как это делают они, мало кто из других народов добивается совершенства в проектах, потрясающих своими масштабами, в операциях — военных или финансовых, поражающих своей продуманностью и одновременно — дерзостью.

Америка, не торопясь, проникает в жизнь всей планеты через жевательную резинку, «Макдоналдсы», музыку, кино, литературу, видео, через технику и технологию, которые, хотя кое в чем временами и отстают, но в целом продолжают оставаться очень, очень передовыми…

Американская деловитость и трудолюбие известны везде, американская способность к организации всего, что требуется организовать, американское умение из чего угодно сделать шоу — и недурственное — не могут не привлекать внимания и симпатий молодежи повсеместно. А будущее, понятное дело, за ней, за молодежью.

Сами молодые американцы — я выступал с лекциями и беседами примерно в сотне американских школ, колледжей, университетов, не очень глубоко понимают исключительность своей собственной страны, условий, в которых они живут, учатся, растут. Взрослых американцев несколько беспокоит то, что молодежь воспринимает окружающее как должное, не отдает себе отчета в том, каких усилий старшим поколениям стоило построить такую страну и обиходить ее, организовать такое общество и гарантировать его стабильность.

Взрослые переживают еще и потому, что им известно — у молодежи не будет такой комфортной жизни, какая была у них: медленно, но неуклонно жизнь дорожает и здесь. Ее качество становится все выше, американцы окружают себя все более замысловатыми устройствами и удобствами, которые недешевы, но в стране, где комфорт прочно вошел в жизнь почти каждого, за него готовы платить.

Большинство взрослых американцев — и «коренных», и даже только что ставших гражданами Штатов — исключительность этой страны и ее народа ощущают и осознают достаточно глубоко. Америке очень повезло в том, что эта исключительность была осознана и идеологически оформлена не каким-нибудь маньяком вроде Гитлера или Пол Пота, а одним из основателей Америки — третьим ее президентом Томасом Джефферсоном.

Его президентство длилось около десяти лет в самом начала XIX века, и, будучи человеком рассудительным и здравым, Джефферсон умудрился в своей доктрине соединить американский изоляционизм и внешнеполитическую экспансию США. Европа, которую покинули и продолжали покидать будущие американцы, оставалась в их памяти континентом бесконечных захватнических войн, милитаристских союзов, феодальных замашек верхушечных слоев. Базой международного права считалась — и была — сила.

Джефферсон основывался в своих теориях на равноправии больших и малых народов, невмешательстве других стран в политическую жизнь любого государства, не говоря уже об изменении ими строя этого государства. Он не только теоретизировал — в период его правления армия и флот США были практически демобилизованы, многие дипломатические представительства США за рубежом закрыты. Америка занялась своими внутренними делами — свойственный американцам внешнеполитический (и не только внешнеполитический) прагматизм подсказывал им, что самоизоляция даст возможность двинуть вперед экономику, торговлю, отказаться от военных приготовлений и участия в войнах.