Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Юлия Цыпленкова

Все исчезло, и им предстала нетронутая постель.

— Где она? — дернулся Рома. — Сима!

Дима развернулся на каблуках и стремительно покинул каюту, явно отправившись на мои поиски. Сима обернулась ко мне, широко улыбаясь:

— Как кинишка?

— Отпад! — восхитилась я.

Из Русиной каюты я слиняла раньше, чем туда заявились мои мальчики. Пока два махровых аттарийца, гонимые совестью и чувством вины, усиленном умницей Симой, рыскали по всем закоулкам, я успела привести себя в порядок, переодеться, позавтракать и снова исчезнуть в неизвестном направлении. Сима упорно искажала сигнал связи между мной и командиром, потому искать меня могли еще долго. Эта зараза, Серафима в смысле, еще и галлюцинации моим мужчинам устраивала. То голос мой им включит, то мой образ покажет, и все так ненавязчиво, словно привиделось, послышалось, и, главное, сама Система тут совершенно не причем.

Мне же себя деть в это время было некуда. И я болталась по кораблю, как ложка в стакане. Нашла Арнес, которая колдовала над непонятным устройством, оказавшимся передатчиком, ну, если по-нашему, за что тут же получила от меня погонялово — радистка Кэт. Арнес посмаковала данное ей прозвище и приосанилась, попросив так ее и называть.

— Я Дмирту и Рому завидовала, что у них прозвища есть, теперь не буду, — разоткровенничалась Арнес. — Дима и Роман, мне нравится. Теперь я Кэт.

В ее глазах застыл такой восторг, что я окончательно убедилась: аттарийцы не от мира сего. Их прет от всего, что для них ново и непривычно. То-то Рома, Дима и Руся так легко приняли мое извращение их имен. Даже Ардэн, когда еще нос задирал и играл в заносчивого мерзавца. Никто даже не пытался настоять на привычном им сокращении их имен.

— А что, кстати, с главным и первым? — спросила новоиспеченная Кэт, вновь возвращаясь к своему занятию. — Их все утро никто поймать не может. Мечутся по всему кораблю.

— Меня ищут, — скромно ответила я и осклабилась. — Накосячили, теперь отрабатывают.

Арнес — Кэт обернулась ко мне и понятливо усмехнулась.

— Значит, я тебя не видела?

— Почему, видела. Только грусную-у-у, жуть какую грустную, — деловито ответила я.

— Инусь, атас, — объявилась Сима. — Идут нехристи окаянные.

— Ох, даже не верится, что Система может настолько развиваться, — Кэт с нескрываемым восхищением рассматривала Серафиму.

— Я еще и не то могу, — гордо заявила Сима.

— Наслышана, — хохотнула аттарийка. — Все мечтаю посмотреть, как это выглядит.

— Так это со всем нашим удовольствием, — обрадовалась Серафима, и я направилась к дверям.

— Вы болтайте, а я пойду, — сказала я и выбралась в коридор.

По металлическому трапу кто-то быстро поднимался. Это было подобно надвигающемуся цунами. Так же стремительно и беспощадно. Мама моя… Я юркнула в первое попавшееся ответвление, и цунами пронеслось мимо. Стоять без дела я не стала и пошла гулять дальше, заложив руки за спину, с любопытством вертя головой, словно прислушиваясь к невидимому гиду. Дошла до смутно знакомой двери, и она открылась, впуская меня во владения тайлара Гирреса.

— Опачки, — обрадовалась я. — Это я удачно зашла. Тайлар Гиррес, голубчик! — жизнерадостно позвала я, проходя мимо бурляша.

Зверюга покосилась на меня и, тоскливо вздохнув, плюхнулась на бронированную попу. Бе-едненький, пожалела я его где-то в глубине души. После прислушалась и направилась туда, где слышалось тихое бормотание. Мой знакомец стоял возле загона с какой-то неведомой тварью и нежно ворковал с ней:

— Ну что ты не кушаешь? Не вкусно? Кушать надо, иначе сдохнешь, а мне за тебя, падлюгу такую, отписываться придется. Жри, говорю, зараза. Ну что ты упрямишься, Инесса?

И вот тут я поперхнулась, с возмущением разглядывая тварину, названную моим именем. Очередная помесь бульдога с носорогом, абсолютно лысая, с множеством складок и складочек, с длинным крысиным хвостом, увенчанным острым шипом, грустно смотрела на зеленого глазками бусинами и тяжко вздыхала.

— Позвольте! — негодующе воскликнула я. — На каком таком основании это животное носит мое имя?

Тайлар Гиррес вздрогнул и обернулся ко мне. Его красивое лицо скривилось, и мужчина простонал:

— Опять вы.

— Собственной персоной, — кивнула я.

— Ну что вы ко мне прицепились? — Гиррес отошел от вольера с моей тезкой и направился вглубь своих хором. — Мало мне было неприятностей с командиром и его помощником, так вы снова тут.

— А нечего лапать было, — заявила я. — Так почему вы жуть эту моим именем назвали?

— А чьим? — искренне удивился ученый. — Такой же отвратительный характер, как у вас. Инесса и есть. Вредничает, ночью орет, других обитателей моей лаборатории доводит. Просто копия вы.

— Ну, знаете, это уже хамство! — возмутилась я.

— Ничего подобного, — Гиррес остановился и скрестил руки на груди, — суровая правда жизни.

— Да я милая!

— Магра тоже милая, но это не мешает ей быть сущей стервой, — парировало зеленое хамло.

Я медленно выпала в глубокий офигей и даже не нашлась, что ему ответить. Это чего такое происходит-то, ась? Меня, самый идеальный идеал стервой назвать? Дима-а-а, Рома-а-а, обижаю-ут! Ах да, они же наказаны, самой придется разбираться. Закатав рукава своей новой кофточки, я уперла кулаки в бока.

— Позвольте, — сварливым голосом произнесла я, — на каком основании вы меня всякими нехорошими эпитетами награждаете?

— Жизненный опыт, — ядовито ответил ученый и снова попытался от меня сбежать.

Сбежать! От меня! Щаз-з, не позволю! Обогнув вольер с зеленым недоразумением, я выскочила ему навстречу и преградила дорогу. Гиррес закатил глаза и страдальчески вопросил:

— И кто вы после этого?

— Жертва произвола! — и хрустнула костяшками пальцев для весомости.

— Это я жертва, я! — воскликнул ученый. — Сначала я вам чем-то не угодил на ужине у командира Ардэна.

— А стул даме сложно было отодвинуть, как делают все воспитанные мужчины? — возмутилась я.

— Да нас даже представить не успели друг другу! Это неприлично лезть со своими услугами к незнакомой женщине! — не менее возмущенно воскликнул тайлар. — А вы же чуть душу мне не вынули и жутко перепугали.

— Вы посмотрите, какой слабонервный, — язвительно усмехнулась я. — Испугался маленькой слабой женщины.

— Так вы же примитивная. От вас всего ожидать нужно!

— Опять? — взвилась я. — Сколько можно? Да вы совсем что ли? Да чтоб у вас язык в три узла завязался!

Аттариец схватился за голову и ринулся в противоположном направлении, я, естественно, за ним.