Конфронтация - Владимир Владимирович Ящерицын

Отвернувшись, я увидел, что все светлые сбились в толпу за спиной Ирмиель, бледной как сама Ахеш, и в ужасе смотрели оттуда на меня и личей за моей спиной.

Чистоплюи. Именно поэтому мы и выбили их на острова, где они сидят и поныне. Правила, мораль, милосердие. Ха! На войне все эти понятия заменяет одно-единственное – целесообразность.

Бросив взгляд на преданно взирающих на меня вампиров, я обращаюсь к Эйрин:

– Я обратно в палатку. Вызови Вайрс и принеси мне еды.

Неожиданно левую руку прострелил очень сильный импульс боли. Слава Тьме, что у меня на лице все еще одета алая маска, иначе – все вокруг увидели бы мое искаженное страданием лицо. Но боль схлынула так же, как и возникла. Подняв угольно-черную руку, я внимательно осмотрел ее магическим взглядом. Вроде бы все нормально. Ну, а чего я хотел? Это же Кровь, смесь Жизни и Смерти, а не Лед. Вдобавок новое воздействие наложилось на старую рану, что «не есть хорошо». Ох, боюсь, эта рана будет заживать намного дольше пары лет. Что самое отвратное: бессмысленно отсекать руку и выращивать новую – все станет только хуже.

Для пробы пару раз сжав пальцы в кулак, я направился к палатке. Пока я шел, Эйрин успела обернуться и догнала меня. Приветственно кивнув паре Высших жриц из личного отряда Иситес, сторожащих палатку, я откинул полог и вошел вовнутрь. Княгиня последовала за мной.

Пройдя к своему ложу, я с расслабленным стоном растянулся на нем. Когда я снял маску, мне пришлось наложить на себя заклинание «исцеление», потому что, невзирая на то, что «поглощение» восстановило мне руку, чувствовал я себя не очень хорошо.

Эйрин села рядом со мной на стульчик и протянула мне комплект темноэльдарского сухпая со стальной вытянутой флягой. Проверив это все на яды, я стал медленно поглощать провизию. Нет-нет, не то чтобы я был конченым параноиком, проверяющим пищу, поданную преданнейшим из своих соратников, но моя учительница, Элтруун, в прямом смысле, вбила в меня необходимые понятия личной безопасности. Когда я думал о тех уроках, мне слышался ее недовольно шипящий голос, выговаривающий мне очевидные, с ее точки зрения, истины: «Занимаясь сексом, всегда держи наготове мощное защитное заклинание, принимая пищу, всегда проверяй ее на наиболее мощные яды и, на всякий случай, держи при себе постоянно или артефакт, или лечебное заклинание наготове…»

С одной стороны, явная паранойя, а с другой – это уроки жрицы, пережившей черт знает что сколько раз за полторы тысячи лет в своей, изобильно насыщенной войнами, схватками и покушениями жизни.

Когда я утолил голод, полог палатки отодвинулся и вовнутрь заглянула охранница. Разочарованно окинув нас взглядом (похоже, она ожидала застать нас совсем за другим занятием), она произнесла:

– Вайрс Серх.

Дождавшись моего вялого кивка, она отодвинулась и придержала полог, пропуская атар.

Вайрс настолько нервничала, что ее эмоции прорывались сквозь ее маскоподобное выражение лица. Коктейль из страха и неуверенности, щедро припорошенный любопытством. И где-то в глубине – злость. Хм-м.

– Вы меня вызывали?

Плавным движением кисти указываю на один из стоящих стульчиков. Подождав, пока она сядет, произношу:

– Ашрилла сообщила, что немедля передаст оговоренную плату. Теперь же я ожидаю обещанного солдата.

Она нахмурилась. Ухмыльнувшись, продолжаю:

– Ничего-ничего, Вайрс, солдатом больше – солдатом меньше… Вдобавок мы же его не в жертву приносим? К тому же я могу в любой момент поднять его в высшего вампира… или возвысить, вот только последнее лишь по возвращению в Альверист’ас.

Вайрс опустила взгляд, скрыв выплеснувшуюся ярость.

– Понимаю. Однако я все-таки надеялась, что вы воспользуетесь вернувшимися атретасами И’си’тор.

– Вайрс, ты не так глупа, как хочешь показать. Ты прекрасно понимаешь, что одно дело – верные, словно хисны, атретасы моего Дома, согласные по одному моему зову пойти за мной и в Адскую вселенную, и совсем другое – солдаты нанятого Эльвиаран твоего Дома, чья верность всегда будет под большим вопросом…

Она вскинулась, очевидно, намереваясь что-то возразить, но, натолкнувшись на мой практически равнодушный взгляд, смогла лишь произнести:

– Когда вы планируете провести ритуал?

Я плавно перевел взгляд на Эйрин и ответил:

– После завершения всей этой кутерьмы. Таким образом, я хочу создать впечатление, что я, Клинок, их возглавлю и останусь вместе с Арихитос и Атхиртом зачищать этот лесок. А моя сестра с Ирмиель продолжит свою миссию… Как думаешь, Эйрин, получится пустить пыль в глаза нашим врагам?

– Лишь время покажет, – ответила та.

Переведя взор на Вайрс, я увидел, как она сощурилась и спросила:

– А Ирмиель?

– Светлые вроде хотят в Эратоне, столице этого королевства, поднять вой, а значит, мы сбросим их со своего хвоста.

– Что будем делать с герцогом?

– Решим по ходу дела. Вполне возможно, ты тоже отстанешь в Эратоне и поможешь местному корольку усидеть на троне, устранив Ларса де Таунри. Насчет денег и количества задействованных… сил решим тогда же. Поскольку нас будут тормозить телеги с мертвыми светлыми эльдарами, вполне возможно, что Арихитос сумеет освободиться и догонит нас. Так что, Вайрс, надеюсь, с твоей стороны неожиданностей не будет? Я вот слышал, что на рынке куб алого металла стоит от трех тысяч золотых монет. По весу – почти как ограненные алмазы…

Пшикнув, словно хисна, она произнесла:

– Не беспокойтесь.

– Ну что ж, я тебя больше не задерживаю.

Вайрс поднялась и вышла не прощаясь.

Доев сухпай, я вытянул правую руку Эйрин и произнес:

– Мне нужно поспать. Если я не проснусь к прибытию войск – разбудишь меня.

В предплечье почти нежно вонзились тонкие и острые, как иглы, клыки. Дар стал стремительно пустеть, а по телу разлилась приятная истома.

4

Оторопь и приветствие

Джер сидела на взмыленной лошади и смотрела на то, что раньше называлось Ишерским лесом.

Весь день и всю ночь они гнали лошадей, делая остановки лишь на короткие перекусы и туалет. Лошади уже давно сидели на зельях, и Джер начала побаиваться, что они могут пасть в любой момент. Даже останавливаться на одном месте было крайне нежелательно. Но…

Когда они поднялись на очередной холм, то все без исключения остановили изможденных скакунов и пораженно замерли, глядя на открывшееся зрелище.

Обожженная пустошь. От толстых вековых деревьев остались лишь невысокие обугленные пни, а от подлеска – лишь упоминание. Только у далекого горизонта виднелись какие-то чудом уцелевшие деревья. Кое-где все еще курились тонкие струйки дыма.

На самом деле все это не было такой уж неожиданностью: на рассвете горизонт озаряли ярчайшие зарницы магической схватки,