Конфронтация - Владимир Владимирович Ящерицын

– Мы разгромили только один из лагерей – самый близкий. А когда прибудет армия?

Я пожал плечами и посмотрел на замерших храмовников. Но ответила Эйрин:

– Они уже на полпути. Пять, максимум шесть часов.

Добавляю:

– Только на многое не рассчитывай. Там линейные части. А командиром у них Атхирт. Поэтому, когда они закончат здесь, то от Ашерского леса останется немного. Хоть бы кого случайного не убили…

По крайней мере, своей болтовней они вывели меня из хандры. Начинаю выдавливать во влажной земле пятиконечную звезду Удержания Силы.

Ирмиель произносит:

– Лучше бы ты их отпустил…

– Мы не можем себе этого позволить. Я… не смогу себе этого простить.

– И все равно, высшая некромантия… Отпусти их.

Мое терпение лопнуло. Я обернулся и резко сказал:

– Отпустить? Светлая! Не лезь ко мне в душу! Тебе сильно не понравится то, что ты увидишь вместо нее!

Она отпрянула назад, осознав, что пересекла некую черту, которую не стоит переступать.

Вернувшись к прерванному делу, я последними штрихами завершил магическую фигуру и, отложив другой труп, сорвал с Шеяшхи шелк. Глядя на обнаженное тело, я осознал, что оно явно собрано впопыхах: некоторых частей не хватало, и на их месте зияли будто вырванные клыками или когтями дыры.

Внутри чуть всколыхнулась боль. Одно дело убивать врагов пачками и совсем другое смотреть на тела если не друзей, то соратников…

Уложив тело вовнутрь звезды, я стал создавать систему «ат» смерти, позволяющую поднять высшего вампира.

– Всем приготовиться и держать защиту, – на всякий случай говорю окружившим ритуал эльдарам.

Ирмиель, пятясь, медленно отдаляется.

Пора.

Активирую основную систему заклинания-ритуала. «Ат» втыкаются в труп и выпускают смерть. В этот момент мне и нужно вмешаться, если я хочу чего-то добиться. Ведь именно в этот момент не только переориентируются источники, но и выстраивается энергетический каркас тела, что довольно затруднительно, поскольку труп серьезно пострадал, да и вдобавок был разорван.

Делаю шаг вовнутрь звезды и резко выталкиваю в уже начавшее сжиматься серое облачко всю свою ману смерти. Раздается громкий свист, когда заклинание захватывет и соединяет воедино эти две тучки. Неужели не получилось? Капля получается не закругленной, а вытянутой, словно сосулька. Манипуляции с ритуалом упоминались в записях Риштэ, моей прабабки. Так что действовал я не наобум. Надеюсь, она не ошиблась. Капля падает в солнечное сплетение и пробивает кожу, словно кинжал. На этом этапе обычно все завершалось: мана смерти растворялась и «оживляла» тело. Сейчас же вытянутая капля застыла, воткнутая в тело, будто сосулька в снегу. Что-то пошло не так… Хотя, с И’си’тор всегда что-то не так: в нас чересчур много от Элос, а следы божественной сущности – это не какая-то там кровь. Неужели мы действительно не можем «подняться»?

Но неожиданно сосулька начинает светиться неприятным серым светом. От нее по всему телу бегут узкие как будто корни. Я чувствую, как вокруг сгущаются защиты. И все-таки смерть растворяется в теле. Сосулька сжимается и тает. Ростки исчезают. Ну же! Получилось? Нет? Давай!

Напряжение росло по экспоненте.

И в тот момент, когда я понял, что не дышу уже больше минуты, глаза Шеяшхи открылись. Я уже было растянул губы в улыбке, как тело плавно и без усилий село. Шеяшхи поднял правую руку и стал смотреть на нее, сгибая и разгибая кулак. Что-то явно не так: раны и швы не исчезают. Вдобавок его глаза совсем обычные, не такие, как у вампиров.

Бросив быстрый взгляд на Эйрин, я встал перед ним на колено и тихо позвал:

– Шеяшхи, Шеяшхи…

Он поднимает на меня странный неживой взгляд и начинает говорить неестественно шипя:

– Чтхо случхилось? Хяаа мертф?

Я чуть-чуть киваю и отвечаю:

– Да. Я попытался поднять тебя высшим вампиром. Но, похоже, что-то пошло не так. Как ты себя ощущаешь?

Его голос приобрел твердость:

– Я не знаю… Так холодно… внутри.

Смотрю на него магическим зрением. Дар явно серого цвета без каких-либо вкраплений. Хм-м…

Рядом раздается голос Эйрин:

– Он не вампир. Это точно. Я думаю – лич.

Жаль. Все-таки поднятие в вампира атаров невозможно. Интересно, почему?

Шеяшхи легко встал на ноги. Я поднялся вместе с ним и посмотрел ему в глаза. Сейчас все решится.

– Теперь, когда ты скинул оковы всех ритуалов и подчинений, став вне системы, будешь ли ты служить Элос и мне дальше?

Он чуть прикрывает глаза и произносит:

– Да! Я родился и вырос в храме. Я дрался за него до изнеможения, проливал кровь и отдал свою жизнь. Естественно, я продолжу свое существование и служение к вящей славе Элос. – Он склонил голову и добавил: – Приказывайте, владыка.

– Я рад. Дайте ему одежду и верните его вещи.

Надеюсь, он не ударит меня в спину… Сомнения. Уместны ли они сейчас, когда дело уже сделано? Делай, что должно, и будь что будет!

Пока Шеяшхи одевается, я смотрю на тело второго погибшего. Создавать еще одного лича? А стоит ли? Я попытался припомнить записи Риштэ. Судя по всему, она так и не приступила (да и не могла, если так подумать) к опытам на телах атаров. Пожалуй, лишь наши тела выдержат создание-совмещение двух источников. Если даже удалось поднять лича спустя десять часов после смерти, фактически выдрав душу из Нижней вселенной обратно. И в разорванное тело.

Появившаяся жрица из Серх принесла большой кусок сырого мяса и, чуть склонив голову, протянула Шеяшхи. Он повернул голову и уставился пустым взглядом на него, не беря в руки. Замявшись, жрица произнесла:

– Возьмите.

– Зачем? – его голос ничего не выражал.

– Но… Вы что, не знаете? – она даже недоуменно заморгала.

– Смотря что. Мои знания отвечают всем критериям боевого мага, опирающегося в бою в основном на Тьму. В смерти я обладаю знаниями лишь боевых, защитных заклинаний и ритуалов. Также создание существ на среднем уровне. Про личей я знаю лишь то, как с ними бороться, слабые места, стратегия и тактика долговременного противостояния.

– Ам-м? – очевидно, в ее мозгу не укладывалась информация о том, что можно стать личем, проводником силы смерти и воли Ахеш, не обладая огромным массивом знаний некроманта, основное призвание которого – это конструирование и создание разнообразных существ и тварей. После напряженной работы мысли она решила объяснить: – Вытягивая соки из живой плоти, личи не только таким образом восстанавливают свои тела, но и способны запасать в своем теле до половины своего резерва. Поэтому убивать готового к бою лича очень опасно: неиспользованная мана смерти после уничтожения носителя обретает свободу и, вырвавшись, уничтожает все вокруг.